Рунная птица Джейр (СИ) - Астахов Андрей Львович - Страница 44

И никто не знает о том, что все эти годы я собирал все, что имело отношение к историям о легендарном волшебнике Агалады по имени Маро. Любые древние тексты, записи, легенды – и не только. И что во время этих поисков я не раз и не два сталкивался с теми, кого тоже интересует Темный дар…

- А третья тайна?

- Она тоже связана с эликсиром Маро. Сорок лет я пытаюсь заполучить его формулу.

- Значит, эликсир…

- Да, и не только. Сам по себе эликсир драгоценен, но все дело в пергаментах, которые спрятаны с каждым из сосудов. На них фрагменты рецепта, и опытный алхимик сможет воссоздать эликсир, заполучив эти тексты. Я же не хочу, чтобы кто-то другой владел им и стал равным мне, Аштархату. – Правитель Зараскарда остановился. – Отдавать такую мощь в руки другого? Никогда! Теперь понимаешь, что ты наделал, Эсмон?

- Простите, государь.

- Мы пришли. Осталось последнее, что я хочу тебе показать.

Эсмон и не заметил, как они вышли в просторный, окруженный высокими стенами двор. По периметру стены ярко горели газовые факелы. В воздухе стоял какой-то странный запах. В дальнем конце двора Эсмон увидел двустворчатые железные ворота, застывших справа и слева от них стражников с мечами за спиной, а чуть дальше – уходящую под землю каменную лестницу, ведущую в новое подземелье. Командир стражи у ворот с поклоном вручил правителю зажженный факел, и Аштархат предложил капитану следовать за ним вниз, в подвал.

Когда они вошли, Эсмон огляделся и сразу почувствовал облегчение – это не темница, и не камера пыток. Просто подземный зал, причем совершенно пустой. Под низким потолком мерцала странная световая сеть, похожая на густую паутину, сплетенную громадным пауком. Неприятно пахло тлением. В самом центре зала располагалась вмурованная в пол квадратная железная плита, покрытая письменами.

- Что это за место? – спросил капитан, проходя вперед и осматриваясь.

- Это окончание истории, которую я тебе рассказал. – Аштархат вставил факел в поставец у двери. – Когда-то я принял решение за себя и свой народ. Когда мир погибнет – а это случится очень скоро, капитан Эсмон, - мой город и мой народ будет жить. Я говорил тебе, что в филактерии страшный яд. Да, так оно и есть. Но яд порой бывает и лекарством, нужно лишь знать, как воспользоваться им. Я отведал Черный эликсир и не умер. Все, кто переживут очищающее страдание Черного нектара, возродятся к вечной жизни, и Зараскард переживет конец времен. Я позабочусь об этом. Я до конца раскрою секрет Маро, потому что мои поиски оплачены смертью моего отца и моей любимой. Цена бессмертия непомерна. Она слишком тяжела для человеческих плеч. Я всеми силами хотел уменьшить ее, но не смог. Ты мог бы приблизить мою цель, но ты потерпел поражение. Что ж, не всегда боги благосклонны к нам, эльф. Надо принимать их волю. Теперь ты знаешь все об Аштархате. И я благодарен тебе за то, что ты выслушал мою исповедь.

Эльф хотел ответить правителю Зараскарда, но не успел – Аштархат нажал тайный рычаг, скрытый в стене у входа, железная плита под ногами капитана раскрылась, как пасть, и Эсмон рухнул вниз. Его последний вопль смешался со скрежетом гигантской железной мельницы, скрытой в колодце под люком и оборвался. В колодце хрустнуло, заскрежетало, противно чавкнуло – и Аштархат остановил механизм поворотом того же рычага.

- Этот был последний, - сказал он командиру стражи, ожидавшему его во дворе. – Вы забрали всех?

- Да, господин.

- Сколько всего моряков было на этом корабле?

- Тридцать, господин.

- Корабль Эсмона отбуксировать в доки. Теперь он послужит республике. Груз продать. И вот еще что, - Аштархат провел ладонью по лицу. – Отправляйся в Казематы и отбери тридцать рабов из новеньких. Предпочтение отдавай молодым женщинам и детям. Объяви им, что Круг Вечных даровал им свободу. Дай им по десять серебряных пайсов каждому и еды на три дня. Скажи им, что они могут свободно оставаться в Зараскарде или убираться прочь. Такова моя воля.

Глава 3

С залива дул ветер, полный свежести и чистоты. Варнак с наслаждением вдохнул пахнущий солью и пряными морскими водорослями воздух. Хороший нынче день. Тепло, хоть и сыро, и даром что на календаре зима. Даже не верится, что сейчас в Кревелоге лютуют морозы, и люди мечтают о весне.

Четыре дня в дороге прошли без приключений. В деревне лесорубов Варнак продал свою лошадь за два золотых местному трактирщику, а в обмен на седло и сбрую получил провизию, плащи из овечьей шерсти для своих сидов и право провести ночь в его корчме. Они поели и выспались в тепле и безопасности, и рано утром отправились на Лигарский берег. Варнак за эти дни ни разу не общался через Духов Камень с Батеем и Сигран. В этом не было особой нужды, да и энергии в камне осталось совсем мало. Источников силы на Грейском побережье нет, и зарядить камень негде. Но с Кайлани вчера он поговорил. Девушка сама вызвала его. Она была сильно взволнована, это по голосу чувствовалось. Рассказала о каком-то странном рыцаре-вампире, которого хотела убить – и не убила, потому что рыцарь оказался как бы и не вампиром вовсе, а чуть ли не наследником престола Кревелога. Что встретила его в Златограде, проследила за ним и спасла от Серых Братьев, которые, оказывается, хотели смерти этого рыцаря. И теперь они оба ждут его в Сорочьем Приюте. Разговор с Кайлани встревожил охотника. Во-первых, вся эта история оказалась связанной с Черным нектаром Маро – неведомый рыцарь сам признался Кайлани, что шесть лет назад его отравили именно этим ядом. Как получилось, что несчастный выжил и при этом не превратился, по его словам, в нежить, Варнак представления не имел – это еще предстояло выяснить. Во-вторых, девушка сказала ему, что убила в Златограде Серых Братьев. Во-третьих, говоря с Кайлани, Варнак внезапно почувствовал что ревнует ее к этому самому рыцарю, которого его напарница будто бы спасла от Серых Братьев. Кайлани просила его ничего пока не сообщать Наставникам – боялась, что Батей прикажет убить этого самого Эндре. С чего бы это такая внезапная симпатия к вампиру?

Прав Батей – он поступил глупо, велев Кайлани ждать его в Златограде. Девчонка влипла в историю, ей может угрожать большая опасность, и в этом виноват только он…

- Смотрите, смотрите, что я нашла!

Варнак обернулся. Эрин бежала к нему со стороны полосатых скал у края бухты, придерживая руками наполненный чем-то передник. Лицо у нее разрумянилось, тяжелые каштановые с рыжиной волосы разметались по плечам, глаза горели радостным огнем.

- Там, у скал! – выпалила она, подбежав ближе, и показала Варнаку то, что лежало в переднике. – Крупные какие!

Это были устрицы. Дюжины полторы, действительно крупные по сравнению с мелкими черными ракушками, которых девушка насобирала тоже немало.

- У нас в Кардиле такие устрицы на рынке продаются дорого! – продолжала Эрин, улыбаясь. – Серебряк за полдюжины. А тут их полным-полно. Вон у тех скал целая устричная отмель.

- Отличные устрицы, - Варнак взял одну из них, вынул кинжал, раскрыл створки и отправил устрицу в рот. У нее был свежий острый вкус моря. – Жаль, уксуса у нас нет.

- В Кардиле мы едим их с лимоном и мятным соусом, - сказала Эрин, сверкая глазами. – Ой, вкуснятина какая!

«Да, милая, ты сама не представляешь, как тебе к лицу твоя радость! А ведь у меня могла бы уже быть дочка твоих лет…»

- Aeryn, - Браск возник между ними, будто из берега вырос, - neyn leamm a ner Arado asdieth, a`nuin hoch deadchiad!

Девушка вспыхнула, опустила лицо. Варнак отбросил пустые створки, тыльной стороной руки вытер с губ слизистый сок.

- Там, верно, есть еще устрицы? – спросил он.

- Да, - встрепенулась Эрин. – Их очень много. На отмели у скал.

- Так почему бы тебе не собрать еще? Скоро ужин, я бы с удовольствием съел еще штук двадцать этих чудесных слизняков.

Эрин кивнула, бросила беглый взгляд на брата и, вывалив содержимое передника на песок, припустилась обратно к скалам. Морская пена летела из-под ее раскрасневшихся от холодной воды пяток. Варнак дождался, когда она удалится подальше, повернулся к Браску.