Ирано-таджикская поэзия - Рудаки Абульхасан - Страница 54
- Предыдущая
- 54/147
- Следующая
Изменить размер шрифта:
54
РАССКАЗ
В преданьях наших древних я читал:
Когда Тукла престол Занги принял,
Хоть человеком сам он был незнатным,
Но правил мудро царством необъятным.
Учась у древних, к правде устремлен,
Он правды чистой утвердил закон.
И своему мобеду благородный
Сказал: «И жив… И жизнь ушла бесплодно.
Отец, хочу я на покой уйти,
Итог Познанью жизни подвести.
Владыка, умирая, все теряет,
А счастье лишь отшельник обретает».
Мобед же, чья душа была светла,
Вспылив, сказал: «Довольно, о Тукла!
Ты знай, наш тарикат – служенье людям
Его в молитвах мы искать но будем.
Пускай па троне царском ты сидишь,
И здесь – суфий ты истый и дервиш.
Отшельничество – истины не мера,
В делах лишь добрых истинная вера!
Дела для тариката нам нужны,
Слова без действий смысла лишены.
Деяний власяницу под Кабою
Пусть носят вознесенные судьбою!»
РАССКА3
Пред старым другом о беде великой
В слезах румийский говорит владыка:
«Хозяйничает враг в моей стране…
Одна осталась крепость эта мне!
В законах правды воспитал я сына,
Чтоб по себе оставить властелина,
Но яростный напор враждебных сил
Моей десницы локоть сокрушил.
Беда над государством распростерлась…
Душа моя от мук во прах истерлась.
Дай мне совет – где силу мне собрать,
Чтобы из царства выгнать вражью рать?»
Мудрец ответил: «О душе подумай!
Не предавайся горести угрюмой.
Есть крепость у тебя. Когда умрешь,
С собой и эту крепость не возьмешь.
Что мог, для царства сделал все ты…
Пусть сын твой примет все твои заботы!
Мир целый взять и выпустить из рук -
Напрасный этот труд не стоит мук.
Не обольщайся жизнью быстротечной.
К уходу приготовься, к жизни вечной.
Ведь были Фаридун, Заххак и Джам -
Владыки, что прославили Аджам.
И все исчезли. Персти – персть награда.
Один лишь в мире вечен трон Изада.
Конец постигнет всех земных владык,
Любого, как бы ни был он велик.
Пусть власть над миром утвердить он тщится,
Умрет он – все величье истребится.
Но души тех, чья жизнь в добре тверда,
Благословенны будут навсегда.
Но по себе и праха не оставит,
Кто век свой добрым делом не прославит.
Взрасти добра и щедрости сады,
Дабы вкусить от жизни сей плоды.
Твори добро теперь, иль поздно будет -
Гореть в геенне вечной злых осудят.
Тот, кто добро творит всю жизнь, лишь тот
Величье истинное обретет.
Но, как изменник, казни пусть страшится,
Кто делать дело доброе боится.
«Эй, раб! – суровый прозвучит упрек,-
Остыла печь! Ты хлеба не испек!»
Не слабоумье ль прахом жизнь развеять -
Вспахать поля и позабыть засеять?
РАССКАЗ
Муж некий в Шаме в горы удалился,
Оставил мир, и пещере поселился.
Там, в созерцанье погрузясь душой,
Постиг он свет, и счастье, и покой.
В дервишеском обличье величавом
Он звался Худадуст, был ангел правом.
И на поклон, как к Хызру самому,
Великие с дарами шли к нему.
Но не прельщен мирскою суетою,
Смирял он дух свой мудрой нищетою.
Блажен, кто плоть в лишениях влачит,
Не внемля, как она «давай» кричит.
А в том краю, где жил он одиноко,
Народом правил некий царь жестокий.
В насильях, в грабеже неумолим,
Он злой тиран был подданным своим.
Все жили в страхе, плача и печалясь,
Иные, все покинув, разбегались;
В другие царства от него ушли
И славу о тиране разнесли.
Другие ж – по беспечности – застряли
И день и ночь султана проклинали.
В стране, где черный царствует злодей,
Улыбок не увидишь у людей.
Порой тиран к отшельнику являлся,
Но тот лицом от шаха отвращался.
И царь сказал ему: «О светоч дня,
Не отворачивайся от меня
С презреньем, с беспредельным отвращеньем
Я с дружеским пришел расположеньем.
Считай, что я – не царь перед тобой!
Ужель я хуже, чем бедняк любой?
Мне от тебя не нужно почитанья,
Ты мне, как всем, дари свое вниманье».
И внял ему отшельник и в сердцах
Сказал сурово: «Выслушай, о шах.
В тебе – источник бедствия народа,
А мне любезны радость и свобода.
Ты – враг моих друзей. И не могу
Я другом стать моих друзей врагу.
С тобой сидеть мне рядом непотребно,
Тебе и небо вечное враждебно.
Уйди, не лобызай моих ты рук!
Стань другом беднякам, кому я друг!
И хоть сдерешь ты с Худадуста кожу,
И на огне тебе он скажет то же.
Дивлюсь, как может спать жестокий шах,
Когда томится весь народ в слезах!»
54
- Предыдущая
- 54/147
- Следующая
Перейти на страницу:
