Не по чину - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 22
- Предыдущая
- 22/85
- Следующая
– А про что докладывать-то? Про Егора или про все… это… ну, как было?
– Про что последний вопрос был? – Дмитрий грозно нахмурился.
– Про зятя.
– Вот про него и докладывай!
– Э-э-э… – Роська заметно напрягся, видимо, подбирая формулировки, а потом выдал: – Общая невесто-жениховская ситуация, сложившаяся в нынешнее время в селе Ратное, предрасполагает родителей вошедших в возраст девиц к поиску женихов среди отроков Младшей стражи, одновременно повергая их в состояние соревновательности, дабы успеть выбрать лучших до того, как это устроят иные родители, имеющие сходные намерения, в рассуждении выдачи… выданья… выдавания дочерей…
«Дурдом, ей-богу!»
– Хватит!!! Заткнитесь оба!
– Слушаюсь, госпо…
– Молчать! Егор кинулся выручать одного из отроков. Так?
– Так точно!
– Под ним убили коня. Так?
– Так точно!
– Что с Егором было потом?
– Господин десятник Ратнинской сотни…
– Убью!!!
– Головой он об дерево стукнулся… сильно, – Роська наконец-то перешел на нормальную речь. – А потом ему стрела в щеку попала. Так все в кучу и собралось: бармица, подшлемник, клок бороды, кожа со щеки… почти до самого уха все уехало.
– Но для жизни не опасно?
– Головой он сильно приложился. Рвало его… обмочился еще, и до сих пор без памяти. Все, как ты, Минь, говорил: мозготрясение.
– Понятно… Мить, Матвей как? Опомнился уже, лечить может?
– Да как сказать… морда у него, конечно, – только детей пугать, а так вроде бы соображает, только злющий, как овод, того и гляди кусаться начнет.
– Покой десятнику нужен, – раздался вдруг над головами голос незаметно подъехавшего ратника Арсения. – При таких ранениях главное – покой. Не трясти, не беспокоить, не давать вставать. В дом заносить не будем – шумно там и бестолково. Мы Егора сами устроим, но Матвея ты все-таки пришли, пусть посмотрит. А еще лучше было бы Илью сюда побыстрее доставить, он за тяжелыми ранеными хорошо ходить умеет.
Голос ратника возымел на Мишку прямо-таки чудесное действие: разом накатило облегчение от того, что известие о гибели Егора оказалось ложным, и осознание… Да что там, самому себе-то можно признаться: наличие рядом опытных воинов мальчишкам, как бы хорошо они ни были выучены, да и их сотнику, кем бы он на самом деле ни являлся, совершенно необходимо.
«Да, сэр, как ни крути, а в военном деле вы все-таки еще салага. Именно во всем комплексе, что принято называть военным делом, потому что оно – не только бои и сражения, но и то, что им предшествует, за ними следует и их сопровождает. Благодарите Бога, или кого вы там себе сочинили вместо Него, за то, что вам только что, по счастью почти безболезненно, преподали урок – разверзшуюся пустоту там, где вы уже привыкли ощущать опору. Поняли теперь цену слов «беру все на себя»? Вот именно! Рано или поздно, конечно, вам придется это не сказать, а сделать, но все-таки лучше поздно, чем рано. А пока постарайтесь брать на себя не все, а только то, что способны потянуть».
Вслед за этими мыслями накатило раздражение на ни в чем не виноватых мальчишек: изображают тут, понимаешь, строевые экзерсисы, только что каблуками не щелкают, и кажется им, что лихой доклад или показательная выправка делают их настоящими воинами. Подростки… что с них возьмешь. Захотелось шугануть их, чтобы не мельтешили перед глазами, и спокойно поговорить с кем-нибудь из взрослых мужиков, хотя бы с тем же Арсением. С трудом удерживаясь от раздраженного тона, Мишка распорядился:
– Роська, раненых устроить, коней обиходить… Сам знаешь, что делать. На ночь выделишь людей в дозор. Дмитрий, людей покормить, да про княгиню с ее свитой не забудь, только сам к ней не лезь, Артюха знает, что там и как, вот пусть и займется. На ночь остаемся здесь, так что обустраивай стоянку. Возможно, еще и завтра здесь пробудем и еще одну ночь, во всяком случае, на это и рассчитывай. Исполнять!
Не слушая бравого ответа подчиненных, обернулся к Арсению:
– Ты, я так понимаю, вместо Егора старшим остался?
– Верно понимаешь… господин сотник. – Арсений ухмыльнулся так, будто Мишка правильно ответил на загадку, заданную на вечерних посиделках.
– Тогда, если ты прямо сейчас не занят, присядь. Потолковать надо бы.
– Чего ж не потолковать? Дело полезное.
Мишка дождался, пока у спешившегося ратника примут коня, потом, вежливо помедлив, чтобы не садиться раньше старшего по возрасту, сам пристроился рядом и, совершенно неожиданно для себя, проворчал стариковским тоном:
– Ишь, хорохорятся… победители, богатыри, а толком обсказать, как да что, не могут… Да и не разумеют, скорее всего.
Арсений сначала удивленно изогнул бровь, но потом, словно спохватившись, приосанился и степенно ответил:
– Сосунки еще… им бы в новиках годик-другой походить. Ничего, обучатся… кто выживет.
– Ну, по нынешним нашим делам и месяц за год считать можно. – Спокойная неторопливая беседа на завалинке вдруг оказалась для Мишки настолько комфортной, что сворачивать разговор на насущные дела не хотелось совершенно.
– Тоже верно, – отозвался Арсений. – Настоящего похода да боев никакая учеба не заменит.
– Как там мои-то, – Мишка качнул головой в сторону леса, – дури не натворили?
– А ничего так… вполне, вполне. Василий твой командовал толково, поправлять не пришлось. И стреляли метко, – Арсений на несколько секунд задумался, покивал каким-то своим мыслям и продолжил: – Ругать, одним словом, считай, не за что. Суетились, конечно, ну и осмотрительности не хватало… молодые, горячие. Но так ничего, выучка видна.
Мишка помолчал, одновременно и радуясь за своих ребят, и удивляясь тому, как легко лихой и баламутистый Арсений принял степенный тон беседы. А потом пришла мысль:
«А ведь ему лестно! Попросили дать оценку действиям Младшей дружины и разговаривают, как с седоусым ветераном… Похоже, в такой роли Арсению выступать еще не приходилось, и она ему нравится».
Отчего-то вспомнился нелепо погибший в остроге на землях боярина Журавля десятник Анисим. Алексей рассказывал, что тот хотел присмотреть в Младшей страже отроков для своего десятка.
«А если и Арсению такая же мысль в голову придет? А что? Мужик, как говорится, на все руки мастер, отнюдь не дурак, и серебряное кольцо имеет, хотя не стар – если и перевалило ему за тридцать, то совсем недавно, а возможно, и нет еще тридцати. Хотя, конечно, баламут и непоседа, да перед боем… помните, сэр, у Яруги? Черти у него в глазах так и плясали, сразу понятно, что никем, кроме себя, он в бою командовать не способен… Но если на плечи ляжет ответственность за подчиненных… М-да, мысль интересная, надо будет с лордом Корнеем провентилировать».
Пауза явно излишне затянулась, но Арсений, вопреки своему обыкновению, не прервал ее какой-нибудь шуткой-прибауткой, вообще никак не проявил нетерпения, даже не кашлянул «напоминательно».
«Это что же? На него так подействовало осознание того, что он оказался старшим в десятке? Впрочем, если уж он заменил выбывшего из строя Егора, то ведь и в роли вашего, сэр, советника тоже? Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд! Прямо на глазах человек изменился. А может, он давно к этому был готов, а лихость и баламутство – всего лишь защитная реакция? Мол, нет для меня командного места, так мне и без того хорошо, да и не по нраву мне командовать. «Эффект зеленого винограда».
– В твоем десятке найдется, кто пленного с толком допросить может? А то мы уже подопрашивали тут одного… самим тошно… и чуть не сбежал.
На секунду показалось, что Арсений в ответ ухмыльнется и ответит что-то вроде: «Да запросто! Так отделаем – залюбуешься, соловьем запоет!» Но нет, ратник спокойно кивнул:
– А это смотря что тебе надобно. Если узнать что тайное или принудить к пользе какой, то нам такое способно, не впервой. А злобу потешить… Эт тогда тебе Бурея звать придется. – Арсений испытующе глянул на Мишку. – Понял, о чем речь веду?
- Предыдущая
- 22/85
- Следующая
