Зеркальная игра - Чейз Джеймс Хедли - Страница 19

• Предыдущая
• 19/98
• Следующая

Я удивленно посмотрел на лейтенанта.

— Что это, разве генерал потерял вкус к военной службе?

Роулинс подавил улыбку.

— Он в отпуске, сержант. И смотрите, чтобы он не услышал от вас подобных вопросов, потому что он настоящий дьявол. Если бы я мог, я не дал бы ему ни вас, ни одного из моих людей. Но в штабе, к сожалению, известно ваше прошлое, и генерал затребовал именно вас.

— А что он собой представляет?

— Я же вам сказал — настоящий дьявол. Он имеет свои представления о том, как должен выглядеть и вести себя настоящий солдат. Вы должны быть безупречны. Он будет постоянно проверять, вычищены ли у вас ботинки до блеска, и если нет, то... Да поможет вам бог!

Я почесал затылок и состроил недовольную гримасу.

— А нельзя ли мне сказаться больным, лейтенант?

Роулинс усмехнулся.

— Это исключено. Постарайтесь не отвечать ему глупо, иначе реакция будет такая, как будто рядом с вами разорвалась двухтонная бомба.

— О, видно мне предстоит большое развлечение.

— После окончания путешествия я дам вам отпуск, сержант. Я уверен, что он вам будет просто необходим.

Штаб-квартира генерала Костейна в Болонье находилась на Виа Рома.

Я явился в штаб без трех минут десять и успел за эти три минуты оглядеть помещение и встретиться с майором, у которого был крайне измученный вид. Никогда за время службы в армии мне не приходилось видеть такой чистоты и аккуратности, как в штаб-квартире. Пол в помещении был натерт до блеска, так, что в него можно было смотреться, как в зеркало. Я увидел, как один сержант, прежде чем открыть дверь, обернул ручку бумагой, чтобы не пропал глянец.

Майор проверял мои документы с такой тщательностью, как будто его жизнь зависела от того, сможет он или нет найти в них ошибку. Потом он перевел на меня свой усталый взгляд и стал рассматривать так внимательно, как будто искал под микроскопом неизвестную миру бациллу.

— Повернитесь,— вдруг сказал он.

Я повернулся и почувствовал, как его взгляд придирчиво исследует меня сверху донизу.

— Все в порядке, сержант, вольно.

Я повернулся и встал, устремив согласно уставу свой взгляд поверх головы майора.

— Вы знаете свои обязанности?

— Так точно, сэр.

— Что вы будете делать?

— Ровно в одиннадцать я должен отбыть вместе с генералом во Флоренцию в Гранд-отель, куда нужно прибыть к обеду. Мы проведем четыре дня во Флоренции, а затем отправимся в Рим. В Риме мы остановимся на три дня в отеле «Флора». Затем я повезу генерала в Венецию через Терни, Равенну, Феррару и Падую. Там мы будем жить четыре дня в отеле «Лондра» и затем восьмого мая вернемся в Болонью.

Майор потер свой тонкий нос и кивнул.

— Вы все хорошо запомнили, сержант. Генерал скажет вам, что ему захочется посмотреть во Флоренции. Вам знаком этот город?

— Да, сэр.

— За домом вы найдете машину генерала. Там сейчас находится и Энесси, денщик генерала. Идите туда, осмотрите машину и познакомьтесь с Энесси. Он расскажет вам все, что нужно. Ровно без пяти одиннадцать вернитесь сюда.

— Слушаюсь, сэр.

Отдав честь, я повернулся кругом и вышел строевым шагом. Один из писарей посмотрел на меня с таким сочувствием, как будто меня ожидала петля.

Я нашел Энесси во дворе за домом. Он осматривал чемоданы в багажнике огромного «кадиллака».

— Ты шофер? — спросил он, оглядев меня с головы до ног.

—- Да,— ответил я.— Какая чудесная машина.

—- Посмотрим, покажется ли она тебе и потом такой же чудесной,— сказал он.-- Но лучше взгляни на это.

Энесси поднял один из чемоданов. Он был из светлой кожи и блестел, как зеркало.

— Ручная полировка,— продолжал Энесси с горечью.— У генерала пять таких скотин, и битых два часа в день я трачу на то, чтобы навести на них такой вот глянец.

— Ты хочешь сказать, что я должен буду чистить его чемоданы? — недоверчиво спросил я.

— Придется, если хочешь сохранить свои нашивки,— ответил Энесси и положил чемодан обратно в багажник с такой осторожностью, как будто это было сырое яйцо.

— Теперь взгляни на машину. Это еще одна очень приятная забота для тебя. Она должна быть всегда так тщательно вычищена и внутри и снаружи, чтобы не было ни пятнышка, ни пылинки. При каждой остановке, куда бы генерал ни пошел — пообедать или справить нужду, ты должен наводить блеск на «кадиллаке». Генерал не терпит грязи в машине, и это один из его пунктиков. Сколько раз мне приходилось одной рукой подносить ко рту хлеб, а другой полировать эту колымагу. И не забывай о пепельницах. Стоит ему обнаружить в них хоть малейшую частичку пепла, и он занесет это в свою книжку.

— Это еще что за книжка?

Энесси сплюнул на бетон и осторожно растер плевок ботинком.

— Тебе еще предстоит познакомиться с ней. Генерал отмечает в этой книжке все, что ему не понравилось: каждый твой промах, каждую ошибку. Потом он передает ее с соответствующими указаниями майору Кэю, и все это выливается на твою голову. Однажды я получил три дня внеочередного дежурства на кухне только за то, что забыл вычистить пепельницы, которые и не были особенно грязными. Но работа на кухне — это еще отдых.

Я слушал Энесси и разглядывал многочисленные хромированные детали отделки машины, Мужество постепенно докидало меня.

— А ты разве не поедешь с нами? — спросил я.

— Я? — Энесси усмехнулся.— Это мой первый отпуск за четыре месяца каторжной службы. Уж я-то использую его на всю катушку, вдвоем с какой-нибудь красивой девушкой. Желаю тебе приятного времяпрепровождения!

Я открыл дверцу машины и окинул ее взглядом. Это была самая лучшая из машин, которые мне когда-либо приходилось видеть, не говоря уже о тех, на которых довелось ездить. Там было все: от встроенного бара до автоматически поднимающихся оконных стекол.

— Неужели этот генерал так страшен, как ты описал его мне? — спросил я.

— О, что ты, он намного страшнее,— ответил Энесси.— И знаешь, что меня удивляет?

— Ну?

Оглядевшись по сторонам, он зашептал:

— Меня удивляет, как ему удалось прожить так долго. Не понимаю, почему его до сих пор никто не пристукнул? — Он с надеждой посмотрел на меня.— Может быть, ты и есть как раз тот человек, которому суждено это сделать. Ты в течение четырнадцати дней будешь с ним один на один. Вдруг у тебя лопнет терпение и ты воткнешь этой свинье нож в брюхо, а? Если это произойдет, то, уверяю тебя, все в штабе, начиная от полковника и кончая мной, будут благодарны тебе по гроб жизни.

— Майор распорядился, чтобы ты рассказал мне все, что я должен знать,— заметил я холодно.— Это все или есть еще что-нибудь?

Энесси вытащил из кармана свернутую бумажку.

— Вот здесь я кое-что записал для тебя. Если ты допустишь какую-либо ошибку хоть в одном пункте, то простись со своими нашивками. Генерал всегда встает в семь часов. Ты должен разбудить его в это время — ни секундой раньше и ни секундой позже. Все его вещи должны быть уже готовы к этому времени. Особое внимание обрати на ботинки. Они должны быть начищены до блеска. При каждой' чистке обязательно вынимай шнурки. Если он обнаружит на них ваксу, то будет скандал. Температура воды в его ванне должна быть ровно двадцать пять градусов.

Заглянув в свои записи, Энесси усмехнулся.

— Еще имей в виду, что свою вставную челюсть он кладет в стакан на столике, рядом с кроватью. Ты должен ее вынимать. Это тоже один из его пунктиков. Если она не будет блестеть, как перламутр, то генерал вытащит на свет свою книжицу. Когда он встанет с постели, завтрак должен быть уже готов: кофе, стакан с виски на два пальца и ломтик тоста. Температура кофе должна быть тридцать три градуса, если она будет другой, он выплеснет кофе тебе в физиономию.

Пока генерал одевается, ты должен ждать у двери. Он позовет тебя, когда будет готов. Но держи ушки на макушке: он зовет только один раз, и то не слишком громко. Потом он сообщит тебе дневную программу. Но учти, что ты не имеешь права ничего записывать, а должен все запомнить, иначе он опять занесет твой промах в книжечку. Если у тебя в его комнате нет никаких дел, стой навытяжку. Ему это нравится: руки по швам, голова поднята, глаза смотрят вперед, и при этом ни одного движения. Говорить ты имеешь право только тогда, когда он о чем-нибудь тебя спросит сам. Даже если эта чертова машина загорится, ты должен молча ехать вперед, как ни в чем не бывало, пока он не прикажет остановиться.

• Предыдущая
• 19/98
• Следующая