Зеркальная игра - Чейз Джеймс Хедли - Страница 18

• Предыдущая
• 18/98
• Следующая

Торчи открыл дверь, как только я позвонил. Увидев меня, он, похоже, слегка испугался, но все-таки дружески воскликнул:

— Синьор Дэвид, какая радость! Прошу вас, входите. У меня еще осталось виски для вас.

Войдя в квартиру, я закрыл за собой дверь, потом запер ее на задвижку и посмотрел на Торчи.

— Я проходил мимо, Торчи, и решил зайти к тебе и спросить еще раз насчет паспорта. Ты говорил с Джакомо?

Торчи кивнул.

— Я виделся с ним сегодня утром, но он не хочет снижать цену. Риск слишком велик. Шестьсот пятьдесят тысяч, и ни лирой меньше.

Я подошел к столу и сел около него.

— Ты еще помнишь о бриллиантовой броши той синьоры?

Он замер.

— Да, синьор Дэвид. А в чем дело?

— Насколько мне известно, эта брошь уже у тебя.

Он так вздрогнул, что расплескал виски, которое подносил ко рту.

— У меня ее нет,— сказал он, избегая моего взгляда.

— Синьора отдала тебе брошь, не правда ли?

— Что за чепуха, синьор Дэвид?

— За что ты получил это вознаграждение, Торчи?

— Я не понимаю вас, синьор Дэвид. Синьора ничего мне не давала. Да и почему она должна была дать? Кто сказал вам эту чушь?

Перегнувшись через стол, я влепил ему пощечину. Он отскочил.

— Мне очень жаль, Торчи, но я должен выяснить правду до конца. Мне не хочется силой вытягивать из тебя эту историю, но, если потребуется, я это сделаю.

— Вон! — крикнул он приглушенным голосом.— Вы больше мне не друг!

Я встал.

— Не выходи из себя, Торчи. Почему она отдала тебе брошь?

— Она мне ничего не давала.

Я обошел стол, Торчи медленно пятился.

— Так почему она это сделала?

— Не подходите ко мне. Я ничего не знаю о броши!

Кулаком я ударил его в челюсть. Он стукнулся о стену, упал, но тут же попытался подняться на ноги. Вдруг в его руке блеснул короткий нож. Он бросил его, и лезвие прошло от меня всего в нескольких сантиметрах. Еще раз он попытался напасть на меня, но я отшвырнул его. Хотя я знал, что Торчи мастерски управляется с ножом, я не боялся его. За время моего пребывания в Италии я не раз сталкивался с людьми, прекрасно владеющими ножом, хорошо изучил многие приемы и знал, чего мне нужно опасаться.

— Брось нож, Торчи, пока я не заставил тебя пожалеть об этом,— сказал я, увидев, что он подобрал нож. Я поставил стол между нами.

— Убирайтесь вон, или я убью вас,— прошипел он.

Отскочив в сторону, он снова напал на меня. Тут я крюком, попавшимся мне под руку, ударил его в челюсть. Зашатавшись, он упал на пол. Я подскочил к нему и заломил руку за спину. Он попытался освободиться, но не смог.

— Говори, Торчи! Почему она дала тебе брошь?

— Она мне ее не давала.

Я стал выворачивать ему руку. Пот выступил у него на лбу.

— Я не отпущу тебя, пока ты не ответишь,— сказал я, тяжело дыша.— Пойми, что мне необходимо это знать.

Торчи начал осыпать меня проклятьями. Я же продолжал выворачивать ему руку все больше и больше, пока его ругань не смешалась со стонами.

— Вы же сломаете мне руку!

— Какое мне дело до твоей руки! Придется сломать, так и сломаю. Со сломанной рукой тебе уже больше не удастся работать карманником, Торчи.

— Ладно, я все расскажу вам,— прохрипел он.— Отпустите меня.

Я ослабил хватку, но не отпустил его.

— Почему она отдала тебе брошь?

— Ее интересовало, хотите ли вы по-прежнему уехать из страны. Я сказал, что да.

— Ты сказал ей, почему?

— Это не понадобилось, так как ей и так все известно,— прохрипел Торчи.

Я отпустил его, отшвырнув нож под кушетку, и подошел к окну. Торчи дрожал всем телом. Я понимал, что если он сказал мне правду, то мое положение было крайне опасным.

Торчи уселся на стул и со стоном стал растирать свою руку. Он не решался посмотреть на меня.

— Расскажи мне все с самого начала, Торчи.

— Эта дама приехала сюда днем. Она не назвалась, но я сразу же узнал ее и понял, что это именно та женщина, с которой у вас роман.— Он посмотрел на меня исподлобья.— Верно, что у вас с ней роман?

— Говори, что между вами произошло, иначе я сверну тебе шею!

— Сейчас, синьор Дэвид, я вам все расскажу,— с готовностью ответил Торчи.— Та дама сказала, что хочет вам помочь, но вы слишком горды, чтобы принять ее помощь. Он достала брошь и сказала, что я могу оставить ее себе, если все расскажу ей.

— И ты рассказал?

В ярости я готов был придушить его.

— Это было слишком большое искушение для меня, синьор Дэвид. В конце концов я рассказал даме, что вы хотите уехать из Италии и для этого вам нужен паспорт. Но я думал, что'все это для вашей пользы.

— Ты сказал ей, сколько просит за паспорт Джакомо?

— Да, я назвал цену.

— Что ее еще интересовало?

— Она спросила, не разыскивает ли вас полиция.

— Дальше.

Торчи подумал.

— Ничего особенно страшного для вас я не сказал. Я только сообщил, что вы, как и я, дезертировали из армии, и объяснил, что у вас нет документов. Если она хочет помочь вам, то пусть даст деньги для приобретения фальшивого паспорта. Я же только хотел помочь вам, синьор Дэвид.

— И больше она ничего не хотела знать?

Торчи задумчиво сдвинул брови.

— Она еще спросила, настоящее ли ваше имя Дэвид Чизхолм.

Мороз пробежал у меня по коже.

— Я сказал ей, что знаю вас только под этим именем,— продолжал Торчи, потирая руку.— Тогда она спросила, не слышал ли я когда-нибудь фамилию Чизхем.

Это был конец! Ей было все известно. И это определенно была единственная причина, почему она связалась со мной.

— Ты чудесный друг, Торчи,— хрипло сказал я.— Я всегда знал, что на тебя можно положиться.

Он смущенно посмотрел на меня.

— Но ведь она же любит вас, синьор Дэвид. К чему же ей причинять вам зло?

— Ах, пошел ты к черту! — крикнул я и повернулся к двери.

— Выпейте виски, синьор Дэвид,— виновато предложил Торчи.— Ну, хотя бы только для того, чтобы доказать, что мы с вами не враги.

— Мы не враги, но и не друзья, Торчи.

Я открыл задвижку на двери и вышел. Теперь я понимал, что Лауре достаточно только поднять трубку и сообщить полиции, где меня можно найти. В любой момент, как только ей заблагорассудится, она может освободиться от меня.

Я теперь был полностью в ее руках.

Голова у меня раскалывалась от боли. Я обхватил ее руками и, шатаясь, пошел прочь от дома Торчи.

«Я сказал ей, что вы дезертировали...» — эти слова, произнесенные Торчи, не переставая, звенели у меня в ушах.

Я слишком хорошо помнил, как началась та злополучная история.

Как-то днем в Рено я купался в море вместе с двумя другими сержантами, когда на берегу появился лейтенант Роулинс и подозвал меня. Роулинс был славный малый, высокий и стройный. Он всегда не прочь пошутить.

— Мне очень жаль отвлекать вас, сержант,— с усмешкой сказал он,— но вы мне нужны. Оденьтесь, вас вызывают в штаб.

Пока я одевался, Роулинс закурил сигарету.

— Вы ведь говорите по-итальянски, не так ли? — спросил он.

— Да, сэр.

— Хорошо?

— Я вырос во Флоренции, мой отец был художником. Когда умер его брат, отец по завещанию получил немного денег и дом в Калифорнии и мы переехали в Америку. Но язык я не забыл.

Лейтенант кивнул.

— Вы хорошо знаете Флоренцию?

— Я прожил там два года, изучая архитектуру.

— А как насчет Рима и Венеции?

— Их я тоже знаю. Но к чему все эти расспросы?

Он отшвырнул сигарету.

— Машину водить умеете?

— Да.

— Готовы ли вы взять на себя обязанности гида во время нашего путешествия? Вам придется молниеносно давать ответ на любой вопрос, касающийся искусства или истории.

— Это я смогу,— ответил я, с любопытством ожидая продолжения.

— Ну что ж, вот и прекрасно. Тогда мы остановимся на вас,— сказал Роулинс.

— А в чем все же дело, лейтенант?

— Вы прикомандировываетесь к генералу Костейну на время его отдыха во Флоренции. Отъезд завтра утром.

• Предыдущая
• 18/98
• Следующая