Щит научной веры (сборник) - Циолковский Константин Эдуардович - Страница 78

Кроме того, будет громадная экономия во времени, напряжении, бумаге, краске и других материалах. Также выгоды в перевозке, переноске и хранении легких книг, сравнительно с тяжелыми рукописями. Л как часто они неразборчивы, как перевирают и фантазируют увлекающиеся переписчики!

Итак, на одном печатном листе мы получаем не менее 10 рублей экономии. А так как каждый год выходит более 2 миллиардов печатных листов, то мы получим ежегодно, благодаря простой мысли Гуттенберга, самоотверженно им проведенной в жизнь, экономии более 20 миллиардов в золоте.

Гуттенберга давно нет, но доход это идет человечеству непрерывной золотой струей. И будет идти вечно и будет все возрастать. Вот ЧТО такое гений и его изобретение! Недаром же гениев называют бессмертными. Их жизнь, их дела никогда не должны погаснуть в нашей памяти, если мы хотим им воздать хоть каплю благодарности. Их дела бессмертны по своей благотворности и еще должны расти. Слабо загорелся огонь книгопечатания при жизни его изобретателя, но какой силы достиг он теперь! Какой силы достигнет через 100, через 1000 лет, когда население будет в 100 раз больше, как и потребность в просвещении!

Предвидеть якобы не материальные последствия книгопечатания еще трудней. Они необъятны, хотя в конце концов сводятся к материальному, как и грубая экономия времени и материалов. Их называют нематериальными, потому что они для большинства людей не ясны и неисчислимы.

В самом деле, распространение идей с помощью книг возвышает деятельность человека и в других отраслях его труда, а стало быть, увеличивая производительность, приносит тем материальную пользу.

Как же был награжден Гуттенберг за свое великое открытие? Из истории известно, что его богатые компаньоны, узнав секрет изобретения и поняв его выгоды, отстранили его самого от дела и пожинали преспокойно плоды чужой идеи. Гуттенберг же умер в нищете и забвении.

Случившаяся тогда война разогнала первых книгопечатников из одного города во все стороны. Так открытие стало быстро распространяться.

Возьмем еще пример: изобретение паровой машины.

Давно мыслители обратили внимание на свойства паров. То взрывает плотно зарытый крепкий котел, поставленный с жидкостью на огонь. То подпрыгивает крышка чайника. То выдвигается и стреляет пробка в подогреваемой бутылке со спиртом. Многие мечтатели думали воспользоваться упругою силою пара, чтобы двигать рабочие станки, экипажи и лодки. Но долго не удавалось инициаторам построить хорошую машину, которая окупала бы сделанные на нее расходы. Окружающие средние люди, не имея сильного воображения, подсмеивались над мыслителем, не поддерживали его, даже глумились, вместо того, чтобы предоставить в его распоряжение достаточные для достижения практических результатов средства.

Всё же наиболее энергичные из изобретателей как, например, рабочий Ползунов в России, добивались, несмотря на нищету, некоторого успеха. Их машины работали. Они тратили на их сооружение все свои и деньги, не щадили даже родных, отцов, матерей и собственных детей. Увлекающийся до самозабвения мыслитель лишат их необходимого и погружал в пущую бедность.

Изобретатель терпел насмешки, преследования, иногда лишался свободы, но только смерть останавливала его стремление к благу человечества, которое он предвидел своим умом.

Так погиб упомянутый рабочий Ползунов, истощенный трудом и не поддержанный окружающими. Благоволение Екатерины и Академии было отчасти скрыто начальством Ползунова…. Обыкновенная история и наших дней.

Машины, сделанные на скудные средства, часто портились, были очень несовершенны, не давали достаточно работы, не оправдывали расходы и, в конце концов, сходили со сцены.

Все же нам теперь очевидно, что подобное отношение современников к мыслителю есть образец человеческой слепоты, влекущий самого человека к гибели….

Но рождался другой гений, который продолжал дело первого с Польшей удачей, затем – третий, четвертый, – пока последний не торжествовал победы, хотя и очень скромной. Ему хоть выказывали некоторую долю уважения и благодарности, он хоть не терпел нужды. Таков был слесарь Джемс Уатт, усовершенствовавший паровую машину. С него началось ее быстрое распространение. Таков был слесарь Стефенсон, устроивший первый сносный паровоз. Таковы же были Грами (рабочий) с его динамо и Фултон с его пароходом.

Что же теперь дали паровые двигатели людям? Они дали нам Столько работы, сколько дает все человечество (даем минимум) своею мускульною силою. Как учесть эти материальные выгоды этой работы, этой помощи природы? Работа людей, примерно, составляет труд 300 миллионов рабочих. Считая в году около 300 рабочих дней и плату за каждый в золотой рубль, получим 90 миллиардов ежегодного дохода. Расход на топку, смазку и на самые машины совершенно ничтожен в сравнении с ценой мускульного человеческого труда. Так на лошадиную силу тратится не более килограмма (2,5 фунта) каменного угля в час, а на силу, равную энергии рабочего – 0,1 кило, что стоит не более 1/4 копейки. На 8-часовой рабочий день выйдет 2 копейки. Мели бы мы тратили даже 50 копеек, т. е. в 25 раз более, то и тогда помучили бы чистого дохода 45 миллионов рублей в год. Вот еще золотой дождь, дарованный нам гением парового мотора! И этот поток все растет и растет с течением времени. И будет ли ему конец – неизвестно. Но ведь есть множество других моторов, множество машин, облегчающих труд, а стало быть, дающих еще бесчисленные потоки золота.

Но и труд философов сводится к грубым материальным результатам. Он тоже дает миллиарды телесной пищи и необходимого. Отвлеченно он выражается непрерывною золотою струей. Действительно, разве, например, устранение милитаризма или войн не дает народам Миллионы рублей экономии.

Благой совет также материален, как и поданный голодному кусок неба. Надо только вдуматься в значение идей, чтобы понять это.

Деятельность людей чистой науки также сводится, в конце концов, к получению человечеством материальных выгод, – если не сейчас, то через тысячу, через миллионы лет.

Зачем, кажется, нужно изучение строения атома, исследование неба?

Даже даровитый позитивист Конт отрицал пользу изучения звезд. Астрономию, биологию и политэкономические науки отрицал талантливый и благородный Л. Толстой.

Но все эти философы глубоко заблуждались, признавая только важность мер времени, да соху, да молоток.

Уже возникают у культурных народов, у их выдающихся людей, мысли о завоевании солнечной системы, о победе над богатствами Вселенной, находящимися вне Земли.

Как же не нужна тогда астрономия? Она то вызвала эти головокружительные мечты! Рано или поздно они принесут людям и другим существам непостижимые теперь плоды.

Про биологию же можно, например, сказать, что она оздоровляет человека, преобразования его самого, животных и растений на пользу ему же.

Наука о строении атомов даст основание, между прочим, для преобразования веществ в желаемом направлении, получения гигантской энергии и, конечно, для блага всего существующего.

Мы бы не защищали отвлеченных наук, если бы не нашлись талантливые, но ограниченные мыслители, отрицающие их пользу для людей.

Тут мы, как бы обвиняем таланты в их узости. Нет – мы не только указываем на зло, которое они приносят, по неизбежной ограниченности ума, человечеству и самим себе.

В торможении человеческого прогресса более всего виновата умственная и нравственная слепота толпы. Если уже не ясно видят отмеченные гениальностью философы, то каково же умственное зрение средних людей!

Однако нет ли идей вредных, отрицательных, таких идей, носители которых представляют полную противоположность добрым мыслителям? Нет ли злых гениев, которых человечество могло бы опасаться?

Злые и добрые гении различаются по плодам, приносимым ими. Если плоды хороши, то хороши и гении. Если плохи, то мы имеем перед собой злых гениев.

Примерами злых гениев могут служить даровитые люди, увлекающие человечество в войны, взаимное истребление, разрушающие страну и ее благосостояние. Их деятельность приносит плачь, скорбь голод, апатию, болезни, нищету, смерть, сокращение жизни, неволю и другие горести.