Щит научной веры (сборник) - Циолковский Константин Эдуардович - Страница 77

Но через год, через век, через тысячелетие мысль его осуществляется и презренный достигает апофеоза.

Страшная ошибка человечества – не отдавать половину или треть своих богатств на поддержку изобретателей, мыслителей и науки.

Мысль должна править человечеством, мысль должна почитаться, от мысли спасение, небо и победа истины.

Использование силы ветра, течения и падения воды, упругости пара, вообще энергии тепла утроило механические силы людей. Придут изобретатели, которые эти силы увеличат в миллионы раз. И это сделает мысль. Пойдем ей навстречу. Поддержим ее. Она составляет наше счастье и могущество – нас и последующих бесчисленных поколений. Она воздаст нам и им во много раз больше, чем мы потратим на нее, отдавши ей половину своих трудов и любви.

Зачем мы сами себя губим, тормозим наше победное шествие, наше движение к небу! Пожалеем самих себя, остановимся в своем ослеплении! Наша жестокость к нашим благодетелям и благодетелям наших детей жалка, ужасна для нас самих и наших потомков!..

Мы уже много получили от мысли и изобретателей, но это ничто в сравнении с тем, что нас еще ожидает. Раскроем же наши объятия и примем с восторгом и уважением гениев, наших спасителей и благодетелей.

Не довольно ли топтать их в грязь, за добро платить злом, уничтожать и унижать самих себя!..

Все эти мысли заслуживают поддержки?

Все заслуживают внимания и оценки, но не все – материальной поддержки.

Из тысячи мыслителей, изобретателей и выдающихся людей едва один придумает что-нибудь новое, сносное и практическое. Едва один представит себе ясно свою идею, разработает ее и подтвердит опытным путем.

К чести человечества много и людей, склонных помогать изобретателям и мыслителям. Из тысячи последних десяток, а то и больше, после некоторых поисков, получает сочувствие и подкрепление. Но в этот десяток или сотню счастливцев как раз в жизни не попадает ни один, заслуживающий помощи.

Почему же? А потому, что оценочная организация мысли и изобретений несовершенна. При другой организации, нигде еще не существующей, этого ужаса не будет (см. мое: «Общественная организация человечества», 1928 г, опубликовано в сб. «Миражи будущего общественного устройства»).

Отложив общественные вопросы в сторону, спросим себя о результатах оказанной изобретателям помощи. Ответим: силы даром израсходованы, изобретатели опустили руки и сконфужены, над покровителями (меценатами) подтрунивают и извлекают даже из их благородных, но неудачных попыток эгоистические выводы. Они говорят: «Как тут помогать! Вон Иванов потратил 10 тысяч, а дело-то оказалось чепухой». В лучшем случае скажут: «Да это уже известно». Или: «Изобретение не пошло, не понравилось, оказалось безвыгодно, неудобно, непрактично, неосуществимо известно, есть лучше и т. п.».

Как же быть? Помогайте без конца всей тысяче. Один истинный мыслитель выручит всех, покроет все расходы и загладит все грехи нашей слепоты и неорганизованности.

Сейчас иного выхода нет. При совершенной общественной организации оценки мыслей такого непроизводительного расхода не будет. Он уменьшится во много раз и все-таки даст пышные плоды.

Архив РАН, ф. 555, оп. 1, д. 399.

Публикуется по сборнику «Гений среди людей»

Мысль еще называется идеей. Это слово означает подобие. Когда человек думает, то в его мозгу проносится подобие мира. Не воспринимают органы чувств, глаза закрыты, кругом все тихо, а ум полон всяческих ощущений: мелькают образы, двигаются воображаемые тела. Говорят и слушают люди, блещут цвета, шумит лес и море, – одним словом, человек живет подобием вселенной.

Редко эти образы бывают так ярки, как действительность. Такою яркостью воображения обладают гении. Но они же от этого сходили с ума, так как переставали различать мир воображаемый от существующего: разговаривали с фантастическими людьми, с отсутствующими или умершими, делали нелепости, которые заставляли средних людей оберегаться их, заключать в лечебницы или другим способом ограничивать их свободу. В старые времена таких считали во власти бесов и не считали нужным с ними церемониться.

Вот почему природа, или естественный подбор не дает существам столь сильного воображения: оно гибельно для человека и граничит с безумием. Рассказывают про одного художника, который имел свойство с одного сеанса запоминать твердо физиономию и писать портрет без оригинала. Он сошел с ума.

Воображение предвидит будущее, узнает прошедшее. Правда, бывают и ошибочные предвидения и таких даже большинство. Но чем сильнее у человека воображение, тем предвидение возможней. Всем известны примеры предвидения – из жизни, литературы и истории.

Есть предвидение несознательное, иногда во сне, в бреду, иногда наяву – в смутном или раздвоенном сознании. Ум расщепляется и одна его часть решает вопрос, о котором другая – нормальная не имеет никакого понятия. Говорили про писателей и артистов, которые Совершенно бессознательно, ночью во сне кончали очень успешно свою работу.

Теперь предвидеть затмения, ход и положение небесных светил, результаты изученных явлений, составить проекты известных машин, сооружений – уже не мудрость, а ремесло высшего сорта: дело ученых, инженеров, архитекторов и художников. Но было время, когда такая работа была порождением необыкновенных людей и их способности мыслить. Сейчас построить локомотив, аэроплан, пароход, мельницу, завод, – с известными заранее выраженными свойствами, – есть только шаблон, труд почти механический, хотя и умственный, требующий продолжительной подготовки и особых способностей. Но ведь было время, когда не было реальной паровой машины. Она была только в воображении гениального человека. Он предвидел ее самую, подробности ее устройства, ее значение, ее применение к жизни и т. д. Теперь мы знаем законы общежития, основные нравственные заповеди человечества, но не всегда они были. Законодатель, – человек с сильным воображением, создал их. Он предвидел их благие последствия и созерцал уже своим умом преображенную этими законами страну. Как мало гениев, как редки они! Едва один на сотню миллионов родившихся людей. Как мы должны дорожить ими, как лелеять их!

Но жизнь дает другое: их сжигают на кострах, вешают, пригвождают, держат в цепях, заключают в тюрьмы, ограничивают свободу, мучают, допускают их нищету, чуть не умирание с голоду, – вместо того, чтобы давать им возможность осуществлять свои полезные мысли.

Человечество неразумным и жестоким отношением к гению, таким образом, только наказывает само себя

Но чем же отличатся эти любимцы богов и пасынки человечества от простых смертных, от заурядных тружеников: землевладельцев, ремесленников, рабочих, инженеров, учителей, служащих разного рода?

Возьмем в пример хоть гений Гуттенберга, изобретателя книгопечатания. Нет ничего проще его идей. Кажется, самый слабоумный человек мог изобрести то, что он придумал. Можно даже сказать наверное, что это изобретение не ново, что тысячи людей его знали и ограниченно применяли к приложению печатей. Но отчего же от усилий Гуттенберга вышли такие блестящие результаты! Отчего он стремился так настойчиво реализовать свою мысль?

Оттого, что Гуттенберг верно оценил своим воображением все последствия тиснения. Он понял, что оно будет проводником великих знаний в народную массу, так как сократи труд письма в тысячи раз, что печатание ничем не заменимо и выше всего, что только можно себе представить.

Вот почему с такой силой он добивался осуществления этой простой и скудной идеи. Но он не уставал; его поддерживало богатое воображение и обольстительные картины будущего.

Оценим же хоть грубо материально это изобретение, помимо его высшего значения, которое почти неоценимо, хотя в сущности, также материально.

Переписать книжку в один печатный лист, или 16 страниц стоит, примерно, 10 рублей золотом. Напечатать же ее, при большом количестве экземпляров, стоит 1 копейку, т. е. в 1000 раз дешевле.