Душитель из Пентекост-элли - Перри Энн - Страница 49
- Предыдущая
- 49/101
- Следующая
Томас и сам знал, что это правда. Если бы убийство Маккинли произошло не в Уайтчепеле, где еще не забыта серия зверских убийств Потрошителя, совершенных совсем недавно, газеты едва ли уделили бы этому делу столько внимания.
– Думаю, вам следует составить список этих людей, мисс Фитцджеймс, и вспомнить или хотя бы предположить причины их мести, – сказал он. – Я попрошу и вашего отца тоже сделать это.
– Конечно, суперинтендант.
Питт, поблагодарив помогавших ему констеблей, отпустил их, а вскоре и сам покинул дом Фитцджеймсов и направился по Девоншир-стрит в сторону Гайд-парка. Купив пару бутербродов у лотошника на углу, он съел их, пока шел по Мэрилебон-роуд. Свернув к Йорк-гейт, полицейский наконец вошел в парк. В этот теплый день там было полно прогуливающейся публики, разряженных дам и влюбленных парочек. Дети на аллеях катали обручи, прыгали со скакалочками и безуспешно пытались пускать бумажных змеев – день для них был слишком тихим и безветренным.
Нянюшки в аккуратных униформах катили перед собой коляски с младенцами или же вели детишек за руки. Кто-то из них расположился посудачить на скамейках. Старые джентльмены, разморенные солнцем, вспоминали былые дни и подвиги. Пробегали, хихикая, стайки молодых девушек. Вдали играл оркестр.
Питт не собирался говорить Юарту, почему не верит в то, что кто-то из врагов Огастеса Фитцджеймса, пытаясь отомстить ему, убил проститутку и подбросил улики против Финли. У него не было достаточно веских аргументов, чтобы спорить с инспектором. Однако по своему опыту он знал, что столь хитроумно обычно готовятся ограбления, но не такие убийства. Там, где все диктуется ненавистью и люди теряют контроль над собой, мысли переложить вину за преступление на другого приходят уже потом. Каким бы злобным и мстительным ни был враг Огастеса, трудно было поверить, что он намеренно и продуманно решился на преступление, за которое ему может грозить повешение.
И все же Томас не мог освободиться от чувства, что во всем этом был какой-то замысел. Об этом свидетельствовали значок и запонки. Не мог преступник быть столь беспечным, чтобы оставить после себя подобные улики.
Суперинтендант решил, что ему следует еще раз и основательно прижать Хеллиуэлла, Тирлстоуна и, при всем его сопротивлении, Джонса. Наличие двух одинаковых клубных значков должно решить судьбу Финли: виновен он или нет.
– Вот неожиданность, суперинтендант! – невольно воскликнул Норберт Хеллиуэлл, когда Питт нагнал его на улице. Он возвращался после отличного ланча на Грейт-Джордж-стрит. – Только ничем не могу вам помочь. Я ничего не знаю о Фитцджеймсе и его нынешнем времяпрепровождении. – Лицо молодого человека стало сердитым. – Мне кажется, я уже объяснил вам, что мы когда-то давно действительно были друзьями, но отнюдь не теперь. Я рад был бы сказать вам что-либо, что могло бы снять с него подозрения, но, поверьте мне, я не в состоянии сделать это. А теперь, простите, я очень занят и уже опаздываю. Прошу извинить меня. – Он ускорил шаги.
Томас тоже зашагал быстрее.
– Я нашел еще одну эмблему «Клуба Адского Пламени», – сообщил он, поравнявшись с Хеллиуэллом.
– Неужели? – Норберт даже не повернулся и продолжал идти таким же быстрым шагом. Казалось, его не интересовало, где полиция обнаружила еще один значок. – Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне? Если вы нашли мой значок, то повторяю: я потерял его много лет назад. Он может оказаться где угодно.
Питт бросил взгляд на лицо Норберта. Ему показалось, что оно покраснело – то ли от быстрой ходьбы, то ли от стакана портвейна за ланчем, – однако на нем не было и признаков смущения. Хеллиуэлл был раздражен, и если даже испугался, то умело скрыл это. Впрочем, судя по его характеру, это было маловероятно.
– Нет, – успокоил его суперинтендант. – Это не ваша эмблема. Это значок все того же мистера Фитцджеймса.
На этот раз Норберт остановился и круто повернулся к собеседнику:
– Что вы сказали? Это абсурд! У каждого из нас всегда был только один значок. Что вы хотите этим сказать?..
– Только то, что кто-то сделал копию значка мистера Фитцджеймса, мистер Хеллиуэлл. Поэтому мне бы хотелось взглянуть на вашу эмблему и таким образом определить, где оригинал, а где копия.
– О! – Молодой человек облегченно вздохнул. – Да, я вас понимаю. Но все равно не могу вам помочь. Призна?юсь вам честно, эти допросы начинают меня раздражать. – Он посмотрел полицейскому в лицо, чтобы показать ему, что ничуть не напуган, а просто начинает сердиться. – Фитцджеймс был мне другом в ранней юности, но все это осталось позади, и что теперь он делает или не делает, никак меня не касается. Хотя мне трудно поверить в то, что он имеет какое-то отношение к смерти проститутки в Ист-Энде. Думаю, что лишь полная неудача вашего расследования заставляет вас считать иначе. Лучше бы вы поинтересовались знакомыми, врагами или должниками этой несчастной женщины. Я уже сказал вам, что занят и спешу на встречу, иначе сэру Филиппу придется ждать меня. Всего доброго, суперинтендант. – С этими словами он повернулся и зашагал прочь, не оглянувшись на Питта и вообще не глядя даже по сторонам.
Мортимера Тирлстоуна Томас нашел не сразу. Тот не увлекался ни политикой, ни общественными делами, и его отсутствие или присутствие где-либо зависело от его собственной прихоти. Но в конце концов Питт разыскал его в мастерской художника в Кембервелле. День уже клонился к вечеру, когда полицейскому удалось с ним побеседовать. Их встреча проходила в большой светлой комнате, где кучка молодых людей и дам о чем-то горячо спорили. Все стены комнаты были увешаны полотнами художника, а окна в ней были там, где их никогда бы не поместил ни один здравомыслящий архитектор. И тем не менее мастерская производила удивительно приятное впечатление своими переливами красок, желтыми и голубыми пятнами и каким-то мерцанием воздуха. На все здесь следовало смотреть из-под полуопущенных ресниц, а не прямым взглядом, каким смотришь в объектив фотоаппарата.
– О господи! – устало вздохнул Мортимер, облокотившись о подоконник и глядя на Питта. На нем была просторная белая рубаха с мягким воротником и огромным бантом. Все в этом человеке было вычурно и манерно, но сам он этого не сознавал.
– Добрый день, мистер Тирлстоун, – окликнул его суперинтендант и хотел было продолжить говорить дальше, но молодой эстет вдруг грозно выпрямился.
– Опять вы! – Его глаза обежали комнату, словно искали, куда бы скрыться. – Это становится уже скучным, дорогой друг! – Он впился взглядом в Томаса. – Что я могу вам сказать? Я знал Финли, но это было давно. Неплохой юноша, но всегда был повесой. Думаю, все мы были такими… в ту пору. Но сейчас я с ним не встречаюсь. Он приятный человек, но это классический тип обывателя, не способный отличить старое золото от позолоты. Иногда мне казалось, что он страдает дальтонизмом.
– Я хотел спросить вас, нашли ли вы свой значок «Клуба Адского Пламени»? – тихо спросил Питт, глядя на взволнованное лицо Тирлстоуна и думая, что же могло так его растревожить. На этот раз пугаться его общества было нечего, поскольку Томас был в штатском и совсем не походил на полицейского.
– Я уже сказал вам. У меня нет значка, – ответил Мортимер, нахмурившись. В его голосе было почти отчаяние. – Зачем он вам сейчас?
Питт терпеливо рассказал ему о появлении еще одного значка с именем Финли Фитцджеймса.
– О! – Трилстоун был окончательно растерян. Он сглотнул и хотел было что-то сказать, но промолчал. Двигался молодой человек как-то неловко, словно его просторная рубаха сковывала движения, а ворот натирал шею. – Что ж… если я… найду свою эмблему, то обязательно принесу ее вам. Но едва ли она отыщется. – Он тряхнул головой. – Не могу поверить, что Финли мог совершить такое, однако люди меняются…
Мимо них, проведя рукой по своей густой гриве волос, прошла статная молодая женщина. Человек, сидевший на подоконнике, рисовал ее, и она это знала.
– Я думаю, вы находите нас… о!.. – Мортимер повел плечами. – Я, право, не знаю, что сказать. Да, не знаю. – Он посмотрел на женщину, потом на Питта. – Предательство – это гнусная вещь, больше мне нечего вам добавить.
- Предыдущая
- 49/101
- Следующая
