Душитель из Пентекост-элли - Перри Энн - Страница 37

• Предыдущая
• 37/101
• Следующая

– Что ты сказала? – сердито переспросила бабушка.

– Как это хорошо, что ты им помогала, – соврала внучка. Ей не хотелось открывать широкомасштабные боевые действия против пожилой леди.

В половине четвертого она побывала на концерте в обществе жены одного из друзей Джека, почтенной дамы с чрезвычайно ограниченным лексиконом. По всякому поводу и без оного она произносила одно слово: «волнительно». В половине пятого они с этой дамой отправились на устроенный в саду прием, где пробыли около часа. К этому времени Эмили уже находилась на грани истерики. Она пожалела, что вместо этого не совершила несколько визитов или не побывала на благотворительном базаре. Но день уже подходил к концу.

В полшестого приехал как всегда спешащий Джек. Наскоро пообедав и переодевшись, они отправились в театр еще с одними своими знакомыми. В половине двенадцатого ночи был ужин с блеском огней и пустыми разговорами. В без четверти час миссис Рэдли уже была в постели, настолько уставшая, что в голове у нее не было ни единой стоящей мысли. Но одно она понимала хорошо: день потрачен впустую.

Завтра она должна сделать что-то полезное, решила молодая дама. Утром она обзвонит всех и разузнает, на каком светском сборище ей удастся невзначай столкнуться с Таллулой Фитцджеймс. Эмили была полна решимости оказать ей помощь в этой зашедшей в тупик романтической истории с Яго или же найти способ снять с ее брата подозрение в убийстве в Уайтчепеле. А может, она сделает и то и другое, если это возможно.

На следующий день, после раннего ланча, чуть позднее двух часов пополудни, Эмили Рэдли уже надевала свое самое роскошное платье для дневных выездов, из розовой парчи с шелковым лифом и рукавами. Пышная юбка была особенно хороша, когда Эмили двигалась. Выбрав самую экстравагантную из своих шляп, которая поразила бы даже воображение тетушки Веспасии, миссис Рэдли прихватила к ней еще и зонтик и смело отправилась в Кенсингтонский сад на выставку цветов, которую, она была уверена, Таллула не может пропустить.

В три часа пополудни молодая женщина уже выходила из экипажа – и тут же увидела нескольких знакомых дам. Ей пришлось задержаться, чтобы поздороваться с каждой из них, а затем они все вместе проследовали к тентам, под которыми экспонировались цветы, декоративный кустарник и деревья. Повсюду в изобилии были расставлены витые железные столики, окрашенные белой краской, и такие же стулья – два или три у каждого столика. Красиво одетые дамы прохаживались вдоль экспонатов, иногда сопровождаемые джентльменами в сюртуках, открытых жилетах, брюках в тонкую полоску и блестящих цилиндрах. Девочки-подростки в нарядных платьицах с множеством воланов и с длинными волосами, стянутыми лентами, стояли то здесь, то там группками, держась чопорно и чинно, что не мешало им строить гримасы друг другу, когда они были уверены, что на них никто не смотрит.

Сердце Эмили упало. Она совсем забыла, какими многолюдными бывают цветочные выставки, сколько там петляющих дорожек и ходов между композициями из цветов и шпалерами кустарников и деревьев в кадках, сколько беседок, где можно интимно уединиться и пофлиртовать. На выставке легко было укрыться от тех, с кем не хочешь встречаться. Скорее всего, Таллула была где-то здесь. Что может быть респектабельней и удобней для молодой девушки? Здесь все так красиво и невинно, и можно узнать столько полезного и нужного о садах, оранжереях или искусственных декорациях из цветов на званом обеде, ужине или любом приеме гостей… Хотя на самом деле обо всем этом мисс Фитцджеймс могла сейчас думать меньше всего.

Эмили попробовала, как бы невзначай, расспросить знакомых, не видел ли кто Таллулу, каждый раз придумывая пустячную причину для этого – якобы ей хотелось поговорить с девушкой об общих друзьях или узнать у нее фамилию модной модистки.

Лишь спустя час миссис Рэдли удалось найти ту, кого она искала. Это произошло совершенно случайно. Обходя киоск с поздними розами и высокими желтыми лилиями, она увидела Таллулу в беседке из виноградной лозы. Откинувшись на спинку одного стула и положив ноги на другой, молодая барышня полулежала, как в шезлонге. Ее легкие юбки небрежно свисали вниз со стула, голова была запрокинута, нежная шея открыта, а из темных волос уже выпало несколько шпилек – все это пленяло взор и соблазняло.

Поэтому молодой человек, стоявший около нее, смотрел на девушку как зачарованный. Он все ниже склонялся над Таллулой, а она томно смотрела на него сквозь опущенные ресницы.

Эмили было хорошо знакомо это желание бросить вызов, шокировать. Сама она никогда не прибегала к таким крайним мерам, да и поводов для этого у нее не было… Пока не было.

– О, Таллула! Как я рада видеть вас! – не раздумывая, воскликнула она так, будто они с мисс Фитцджеймс случайно столкнулись в Гайд-парке. – Какие восхитительные цветы, не правда ли? Не ожидала, что удастся собрать такое множество их в это время года.

Девушка смотрела на нее с удивлением, которое постепенно сменялось отчаянием. Вмешательство миссис Рэдли было верхом бестактности, и, казалось бы, она тут же должна была бы остановиться, смутиться и немедленно ретироваться.

Но Эмили не собиралась этого делать и лишь ослепительно улыбалась.

– Я всегда считала, что август – это неудачный месяц для выставок. Для чего-то слишком рано, для чего-то уже поздно, – добавила она.

– Мне кажется, на выставке предостаточно цветов, – заметил молодой человек, порозовев. Он, будто невзначай, поправил галстук и воротничок.

– Боюсь, что вы правы, – согласилась Эмили, следя за его руками. – Для любителей всегда что-то найдется. – Она сделала многозначительную паузу, а затем улыбнулась еще ослепительней и повернулась к Таллуле: – Я много думала над тем, о чем мы говорили с вами в нашу последнюю встречу. Я хочу вам помочь. Я уверена, что можно что-то сделать.

Мисс Фитцджеймс продолжала смотреть на свою новую приятельницу. От ее легкомыслия не осталось и следа. Выпрямившись, девушка тем не менее не обратила внимания на то, что ее юбку давно следовало бы оправить.

– Вы хотите мне помочь? – спросила она. – Сейчас все стало еще хуже. Намного хуже.

Молодой человек, сообразив, что разговор принимает серьезный характер и в нем ему нет места, поднялся. Он поспешил извиниться и, поклонившись дамам, с удивительной готовностью, учитывая обстоятельства, тут же покинул их.

Лишь теперь Таллула поправила одежду, и ее лицо стало серьезным.

– Я снова виделась с Яго, – промолвила она тихо. – Совсем недолго. На благотворительном базаре. Я знала, что он будет там по делам своей нищей церкви. Он смотрел сквозь меня, словно я была напроказившим ребенком, с которым он вынужден быть вежливым. Так взрослые обращаются с чужими детьми, которые ведут себя плохо, но вмешаться нельзя, потому что родители не позволят. – Она скорчила гримаску. – В его взгляде было страдание и терпение. А я так разозлилась, что готова была избить его.

Эмили видела по глазам собеседницы, как она страдает. Таллула не знала, как себя вести – отрицать эту обиду или принять и попытаться превозмочь ее. Казалось, ей легче было делать вид, что она зла, чем сознаваться в том, что ей плохо.

Миссис Рэдли села на стул, на котором только что сидел кавалер ее подруги. От аромата цветов воздух был душен, и Эмили была рада, когда подул слабый ветерок.

– Вам не кажется, что вы отвергаете Яго потому, что он для вас недоступен? – прямо спросила она у девушки.

Мисс Фитцджеймс молчала, раздумывая. Она снова села, но теперь ее поза не была столь вызывающе картинной, и она не стала класть ноги на стул.

– Вам нравятся мужчины, восхищающиеся вами? – не отступала Эмили.

– Нет, – тут же ответила Таллула и улыбнулась. – А вам?

– Ни в коей мере, – решительно сказала миссис Рэдли. – Мужчина должен казаться чуточку не тем, кто вам нужен, и вместе с тем он заслуживает того, чтобы его завоевать. Чем труднее это сделать, тем выше цена этого. Мужчины, кстати, тоже такие. Но женщины в этом преуспевают больше. Мы умеем притворяться, скрывать свои чувства, казаться равнодушными, хотя уже потеряли голову.

• Предыдущая
• 37/101
• Следующая