Мир Трех Лун - Орловский Гай Юлий - Страница 64

• Предыдущая
• 64/73
• Следующая

Он смерил меня недобрым взглядом.

— Я велел… но про себя.

— Вот-вот!

— А ты учуял?..

— Да, — воскликнул я преданно и с жаром, — я такой чувствительный, такой чувствительный!.. Режу, бывало, и плачу… Лук режу, а то еще подумаете!.. Мне бы в музыканты… Вы музыке, случаем, не учите?..

Он покачал головой:

— Интересный экземпляр. Ладно, но в следующий раз выполняй только то, что скажу вслух. А то про себя могу такое…

Я вздохнул с облегчением:

— Да, мастер. Вы гениально правы!.. Вы изумительно прозорливы и как тонко понимаете людёв!

Он кивнул, дескать, а как же иначе, мы, гении, такие, хорошо все знаем, хоть и понимаем мало, повернулся к своему устройству.

С того дня я в самом деле начал помогать, хотя это сводилось к подержать, подать, принести, повернуть, посмотреть снизу, вытереть столешницу, подтащить ближе к столу вот тот ящик, а также не лезть, не трогать, замереть, не дышать, не хрюкать, не дергаться…

Но все-таки уже участвую, хотя на ту сторону стола Рундельштотт меня не допускает, я все равно лесной дикарь и обязательно поцарапаю когтями раму, а то и само зеркало запачкаю поганым рылом или зарычу и прыгну драться со своим отражением… если, конечно, появится.

Важный день приближался, я чувствовал, как чародей волнуется, видел, как потеет чаще обычного, исхудал, глаза блестят сухо, покрикивает без причины.

Я наконец спросил тихо-тихо:

— Мастер, а когда запуск?

Он дернулся.

— Запуск… чего?

— Коллай… установки, — сказал я поспешно. — Ввод агрегата в действие в соответствии с вашим гениальным и глубоко продуманным решением частично спасти мир.

— Ничего не понял, — огрызнулся он. — Зеркало Древних попробую вернуть к жизни, как только на то будет королевское повеление! Она лично, что значит собственной королевской персоной, изволит присутствовать в этот торжественный для всего королевства момент!

Я изумился:

— А она-при чем? Наука — не королевское дело!

Он взглянул, как на последнего идиота.

— Разве ее величество не изволит узнать, куда ушли почти все ее сокровища? И сокровища казны?.. Если у нас получится, королева может получить доступ в другие земли, еще не занятые… И тогда сокровищ можно будет вернуть впятеро больше. А не получится…

Он умолк, я спросил с сочувствием:

— Что тогда?

Он ответил с усилием:

— Тогда установку придется разобрать, а все бриллианты и прочие редкие камни вернуть в казну.

Я покосился на малахитовый цилиндр, усеянный бриллиантами, рубинами, сапфирами, топазами и великим множеством других драгоценностей. Если такое украсть и смыться в другое королевство, можно купить целое герцогство.

— Жалко, — сказал я искренне.

Он добавил с тяжелым вздохом:

— А что касается моей судьбы… стараюсь не думать.

— Королева ничего не теряет? — сказал я. — Если вернет себе все бриллианты?

— Кроме надежд, — ответил он сердито. — А это дороже любых сокровищ.

Я сказал торопливо:

— Согласен-согласен!

Он посмотрел на меня косо.

— Кому твое согласие нужно? Как и мое, правда.

— Мастер, — сказал я растроганно, — вы подвигатель!.. Подвижник. Так задвинули, что у меня вот тут скупая мужская накапливается… Щас капнет и все прожжет до центра земли, у нас, мужчин, слезы тяжелые и горючие… а уж если слеза ребенка… Проверьте еще раз, прошу вас. Не совсем хорошо, если из-за паршивой запятой рухнет мир. Эт же наша родная экологически нечистая квартира!

Он тяжело вздохнул:

— Ты хоть и дикарь, и заговариваешься, как юродивый дурачок, но… проверим еще раз…

— Ой, спасибо…

— Я читаю заклятие, — сказал он сварливо, — сыплю порошок на столе ровным слоем, делаю эти вот жесты… Погоди, не отвлекай, нужно повторить…

Управление жестами, мелькнуло у меня. Какая архаика, если даже я ее понимаю, а дома использую. Зелье вряд ли рассыпать нужно, а если и приходится, то это хитрый взлом системы, перехват управления. Какие-то мудрые головы несколько поколений перебирали разные варианты, пока не наткнулись на тот, что сработал наконец-то. Что у них самих получилось, неизвестно, но добросовестно записали каждый шаг, так что Рундельштотт теперь идет строго по пунктам. Осталось, кстати, самое легкое и простое: редкие и редчайшие ингредиенты собраны, теперь только запустить установку.

На обед мало кто спустился вниз, далеко, все-таки двести сорок ступенек, но моя комнатка всего лишь на два условных этажа ниже. Я сбежал торопливо, главное, не самому набить брюхо, у меня теперь есть о ком заботиться, все мы обожаем, если это существо маленькое и дурное: щенок, котенок, попугайчик, черепашка, жена-блондинка…

Налопавшись, дракончик забрался по штанине ко мне на колени, устроился там и, перевернувшись на спину, требовательно подставил под чесальные пальцы белое, как у придонной рыбы, пузо.

Отрастающий гребень вдоль спины очень удобно размещается между моими сомкнутыми ногами, поза очень устойчивая, не свалится, даже когда задремлет, и он блаженно прикрыл глаза плотной кожистой пленкой.

— Спи-спи, — велел я. — Во сне мускулы растут быстрее.

Наибольшего могущества, напомнил себе реалии этого мира, маги достигают в день, когда на небе все три солнца. Наибольшее могущество у демонов, когда на небе все три луны. Но бывает так, что нет ни одной луны. Тогда в полную власть вступает, как говорят во дворе шепотом, Иная Жизнь.

Что это такое, еще не знаю, дальше двора практически не дают высунуть нос, но та единственная вылазка в Зачарованный Лес как-то на меня подействовала, что-то изменила, чувствую. Когда поток магической энергии задевает Землю, маги жадно поглощают ее, кто сколько может, хотя это и чревато, некоторые умирают сразу или через некоторое время, другие же, напротив, перестают стареть и живут очень долго, пока их не убьют запуганные жители.

За дверью послышались тяжелые шаги уверенного в себе человека. Я прислушался, на всякий случай опустил дракончика в шапку, пока еще помещается, набросил сверху чистую тряпку.

Шаги остановились у моей двери, она дрогнула, потом еще раз, кто-то сперва толкнул, потом потянул за ручку на себя.

Я ждал, наконец раздался требовательный стук.

— Кого там несет? — спросил я. — Люди обедают, отдыхивают от трудов праведных и не совсем.

Сильный мужской голос ответил насмешливо:

— А вот стража не отдыхивает. Открывай!

Я поднялся, отодвинул засов и встал сбоку так, чтобы удобнее хватать и отбиваться.

Через порог переступил мужчина в униформе дворцовой стражи, хотя без оружия и доспехов, крепкий и поджарый.

Я ощутил в нем бывалого воина, отступил еще на шаг, следя за его руками. У него каждое движение выдает, что с доспехами и оружием расстался недавно. Может быть, снял перед тем, как подниматься на башню. Но угрозы от него нет.

Он взглянул на меня совсем не как слуга, у тех глаза уже подлые и свинские, а этот прежде всего оценил, с какой руки могу сбить его с ног, как перехватить, уклониться, чем ответить.

И уже потом, глядя с уважением, сказал почти дружески, как равный равному противнику на поле боя после перемирия или перед началом схватки:

— Пойдем. Высокий глерд-лорд изволит взглянуть на тебя.

Я поинтересовался:

— Сколько заплатят?

Он переспросил с интересом:

— Заплатят?.. Ты о чем?

— Ладно, — ответил я со вздохом, — когда еще начнут ценить артистов… Но я только что оттуда! Ну, почти. Смотрели на меня глерды, получали ни с чем не сравнимое неслыханное морально-эстетическое удовлетворение. Глыбокое. И ничего не заплатили за счастье видеть живую легенду!.. Это надувательство. Хотя глерды потому и богатые, что дурят нашего брата. А ты как думаешь?

Он коротко усмехнулся:

— А вот ты о чем… Действительно, непорядок. Пойдем. У моего хозяина ты еще не имел великого счастья быть. И зреть.

— Да ладно, — проворчал я, — подумаешь… Кто, сам королев?

• Предыдущая
• 64/73
• Следующая