Огонь - Страндберг Матс - Страница 66
- Предыдущая
- 66/113
- Следующая
Мину украдкой посмотрела на Адриану и вспомнила, как когда-то давно Адриана сказала, что Мину похожа на нее в молодости.
— Потом я встретила Симона, — продолжала Адриана. — Нам обоим было по девятнадцать. Он был другом Александра, через него мы познакомились. И влюбились друг в друга. Это было очень сильное чувство.
Адриана обводит девочек взглядом. Синий огонь отражается в ее темных глазах.
— Контроль Совета за поступками своих членов очень силен. Почти все доносят друг на друга. Родители, дети, братья, сестры, друзья. Но Симону я верила. А он доверял мне. Впервые в жизни мы осмелились высказать вслух мысль, которую долго носили в себе. Мысль о том, что Совет в действительности это тюрьма. Мы прозрели и уже не могли закрывать глаза на правду. Совет изуродовал наши жизни. Мы решили бежать…
— Почему вам было нужно бежать? Вы не могли просто… уволиться из Совета? — спросила Ванесса.
Адриана покачала головой:
— Те, кто родился в семье членов Совета, в день своего восемнадцатилетия принимают официальное решение: остаться в Совете или покинуть его навсегда. И это не пустые слова. Уходя, ты порываешь все связи с родными. Даже среди скептиков мало кто выбирает эту альтернативу. Совет — наша семья. Наш мир. И я, и Симон поклялись в верности Совету.
Лицо Адрианы было обращено куда-то в темноту, но мысли блуждали где-то далеко. Возможно, она искала слова для своего рассказа.
— Мы планировали побег много месяцев. Договорились, что я встречусь с Симоном в гостинице в Копенгагене. Но вместо него меня встретили там посланцы Совета. Они схватили Симона еще в Стокгольме.
Адриана зажмурилась и глубоко вздохнула:
— Нас привлекли к суду. Наше преступление было очевидно. Симона осудили на смерть, меня ждала бы та же участь. Если бы не мать. Она многим пожертвовала ради моего спасения. Но я не испытывала к ней благодарности. Я хотела умереть. Меня оставили в живых, но сделали так, что я буду вечно помнить о своем преступлении.
Адриана машинально потрогала левую ключицу, и Мину вздрогнула, вспомнив знак огня, выжженный на коже директрисы.
— Меня подвергли ритуальной каре, которая физически привязала меня к Совету. С тех пор я была вынуждена выполнять все его указания. В конце концов я стала делать это добровольно. Я подчинилась им. Стала той, кем они хотели меня видеть. Наверно, это трусость. Но я была сломлена… Не видела другого выхода… Вам это трудно понять.
Мину трясет головой. Все молчат. Тени пляшут на лицах девушек и Адрианы. Кажется, что теперь она тоже стала частью Круга.
— Я вернулась к жизни, которую вела до встречи с Симоном, — продолжала Адриана. — Книги. Вы знаете, что в наши дни члены Совета плохо умеют читать Книгу Узоров. Но у нас есть огромная библиотека, в которой собраны бесчисленные толкования и свидетельства тех, кто ее читал.
Мину очень хочется сказать Адриане, что они знают о существовании этой библиотеки. От Матильды. Адриана исповедалась перед ними, а они держат от нее в тайне сведения про Матильду, про Николауса, про покровителей и про историю Совета.
— Мне поручили определить степень правдивости пророчеств, — говорила Адриана. — Пророчеств огромное множество, и они касаются как крупных, так и мелких событий. Смена правительств, местные магические феномены, судьбы отдельного рода. Совет исследовал пророчества, чтобы понять пути развития будущего. Знание — это власть. А вы уже, наверно, поняли, что для Совета главное — власть.
— Да, это мы поняли, — протянула Линнея.
— Пару лет назад я была в нашей норвежской штаб-квартире в Тронхейме, искала рукопись восемнадцатого века, содержащую пророчество о неурожае. Из-за распрей, раздиравших Совет в течение всех последних веков, в документах царит вопиющий беспорядок. Разные источники в разное время объявлялись крамольными. И мне потребовалось две недели, чтобы найти то, что я искала. Перелистывая документы, я наткнулась на упоминание Избранницы из Энгельсфорса и событий, произошедших в Бергслагене в семнадцатом веке. Это заинтересовало меня. С самого детства меня привлекали мифы об Избранных. И вот теперь в руках у меня было подтверждение, что они имеют под собой основу.
— Какой миф вы имеете в виду? — спросила Мину.
Матильда говорила, что Совет забыл о своем предназначении. Но Адриана всегда говорила об Избранных как о чем-то реальном.
— Правда, при чем тут мифы? Мы что, выдумка типа Санта-Клауса? — поинтересовалась Ванесса.
Адриана криво улыбнулась.
— Совет относился к идее Избранничества так, как многие религии относятся к своим древнейшим источникам, и видел в ней символическое или мифологизированное изложение событий действительности.
Мину пыталась осмыслить слова Адрианы, но ей никак не удавалось осознать, что для множества людей она была просто выдумкой, мифом.
— Я заинтересовалась и начала копать глубже, — продолжала Адриана. — В том же архиве Тронхейма я нашла другие косвенные упоминания Избранных. И, наконец, в руки мне попала плохо сохранившаяся копия пророчества тринадцатого века. С его помощью, а также с помощью остальных доступных мне свидетельств я начала складывать мозаику. Все указывало на то, что в конце семнадцатого века в Энгельсфорсе была вспышка магической активности. Здесь жила ведьма, обладающая уникальными силами. Девушка, которая одна могла побороть демонов. Ее называли Избранной. Что с ней случилось, неизвестно, но пророчество предвещало рождение другого Избранного, который остановит апокалипсис. Это должно было случиться здесь, в Энгельсфорсе, в ночь кровавой луны. И если раньше я просто интересовалась этим мифом, то теперь, можно сказать, стала им одержима. Особенно потому, что, по моим подсчетам, следующая кровавая луна очень скоро должна была появиться над Энгельсфорсом. Кое-кто из членов Совета покровительствовал мне, остальные отвергли мои выводы как несостоятельные. Они не хотели верить ни в демонов, ни в Избранных, ни в апокалипсис. Но мне было поручено произвести пробные измерения, которые показали, что уровень магии в Энгельсфорсе очень высок. Тогда заинтересовались даже скептики. Меня послали сюда директором гимназии: предполагалось, что Избранным будет подросток вашего возраста. Здесь я нашла Элиаса.
Голос директрисы задрожал, но она собралась с духом и продолжила:
— Когда выяснилось, что Избранных не один, а семь, в Совете снова вспыхнули споры. Вы с самого начала не укладывались ни в какие рамки.
Адриана слабо улыбнулась.
— Мне пришлось побороться, прежде чем они признали вас Избранными и разрешили мне рассказать вам о вашей миссии. Окончательно их убедил анализ ваших волосков, который показал, что вы обладаете невиданным ранее магическим потенциалом. И хотя не все верили в вашу миссию, но все хотели использовать вас в своих интересах.
Адриана посмотрела в лицо каждой из девушек.
— Но вы открыли мне глаза. Особенно ты, Линнея. И я хочу тебя за это поблагодарить.
— Пожалуйста, — неуверенно пробормотала Линнея.
— Ты все время указывала мне на то, как Совет рискует вашими жизнями ради неких абстрактных правил, — продолжала Адриана. — Ты напомнила мне все то, о чем мы когда-то говорили с Симоном. Я поняла, что должна начать действовать, если мне дорога память о нем. Точнее сказать, я поняла, что должна бездействовать, когда вы стали предпринимать что-то за моей спиной.
Мину вспомнила свои прошлогодние записи в дневнике. Внезапно все происходившее предстало перед ней в новом свете. Многое стало ей понятно только теперь. На многие вопросы был получен ответ.
— И что они думают о нас теперь? — спросила Анна-Карин. — Верят, что мы Избранные?
— Это принято как официальная версия, — объяснила Адриана. — Но скептики очень многочисленны. Александр, несомненно, принадлежит к их числу.
Мину вспомнила, как Александр скептически улыбнулся, когда во время допроса она упомянула демонов. Как он презрительно ответил Линнее, когда та здесь, в парке, заговорила об апокалипсисе. Теперь все встало на свои места.
- Предыдущая
- 66/113
- Следующая
