Белая сорока - Лускач Рудольф Рудольфович - Страница 60

• Предыдущая
• 60/60

Уснул незаметно и спал так крепко, что не сразу, пришел в себя даже после того, как почувствовал, что кто-то меня зовет и тянет за рукав. Нехотя открыв глаза, увидел перед собой человека, который вроде был знаком. Ну да конечно, ведь это лесник Дьяконов…

— Здравия желаю, Рудольф Рудольфович, — заговорил он. — Я повстречал молодого техника, он уже возвращался с охоты — подстрелил два тетерева — и сказал, что вы на току у Галкиной поляны, а потом еще собираетесь в сарай. Вот я и пошел за вами; чем черт не шутит…

— Уж не думали ли вы, что он мне здесь составит компанию? — рассмеялся я.

— Кто их, чертей, разберет, тоже засмеялся Дьяконов. — Могли, например, вас сбить с пути. Как минувшей зимой.

— Меня можно обмануть лишь однажды.

— Не говорите… Всякое бывает. Вот Блохин нам морочил голову целое десятилетие. Не будь этого сарая и некоего заблудшего, вам известного Рудольфа Рудольфовича, хромого Дружка да красного патрона всемирно известной немецкой фирмы «Роттвейл», кто знает, сколько бы это еще продолжалось! Знаменательно, что распутать всю историю помогли наши иностранные друзья. Товарищ Усов говорил нам на собрании, что в разоблачении этих гитлеровских шпионов приняли участие не только чехи, но даже и немцы. Вот оно, конкретное проявление силы интернациональной солидарности трудящихся…

— Вы правы, — сказал я. — Каждый честный человек, где бы он ни был, хорошо знает, что означает для всех трудящихся, всех эксплуатируемых Советский Союз. Пусть это звучит немного высокопарно, но ведь и на самом же деле так! И белая сорока нам это куда как наглядно доказала, не правда ли?

— Да уж так, раз стоим над кладовой сокровищ.

— Жаль, что она закрыта, — заметил я. — Спал над ней сегодня уже во второй раз, но так ее и не увидел. Ничего, вот приеду на тягу вальдшнепов, тогда уж…

— Будем вас ждать при полном параде. Тайник наверняка стоит того, чтобы его осмотреть. Ведь он был сооружен еще во время гражданской войны, сначала служил белогвардейцам штабом, потом укрытием. Сарай с сеновалом поставлен намеренно. Он должен маскировать тайник. Просто невероятно, что эту берлогу никто раньше не нашел! А вы знаете, между прочим, как местные жители теперь зовут этот сарай? Рудольфов.

Я рассмеялся.

— Вы об этом не знали? — удивился Дьяконов. — Я думал, вам лесничий уже говорил.

— Наверное, забыл.

А люди вокруг не забыли, так теперь и останется, — сказал Дьяконов и добавил; — Приезжайте на вальдшнепов обязательно, с нашими людьми поближе познакомитесь, они тоже хотят вас получше узнать…

— Приеду, даже если и тяги не будет, — пообещал я.

Дьяконов крепко пожал мне руку. Я отправился в путь и, выходя на дорогу, оглянулся. На поляне стоял озаренный солнцем сарай и рядом Дьяконов. Он махал рукой и кричал:

— Не забудьте, Рудольф Рудольфович, приехать. Ждем вас… На тягу вальдшнепов…

И я приехал, едва над лесами Лобанова раздалась свадебная песня токующих вальдшнепов. Но ни они привели меня в этот край, а его люди, которые навсегда запали мне в сердце.

Не исключено, что некоторые читатели могли бы счесть этот роман лишь плодом авторской фантазии. Они бы ошиблись.

Эта история разыгралась в действительности, хотя и не была столь сложной, запутанной и драматичной.

Пользуясь правом рассказчика, я решил чуточку заплести интригу, красочнее обрисовать события, придать им то, без чего, по-моему, менее интересно разматывался бы клубок загадок.

Участники этих событий, однако, мною не вымышлены. Они жили, и, насколько мне известно, некоторые из них живы и сегодня. Я только дал им другие имена, что, конечно, не меняет существа дела.

Мне бы хотелось еще подчеркнуть, что сразу же после того, как в Германии пришел к власти Гитлер, у немцев началось размежевание как в самом рейхе, так и среди тех, кто в годы первой и в начале второй пятилетки (с 1930 по 1935) работал в СССР в качестве иностранных специалистов.

В этой среде и плели свои интриги гитлеровские шпики, стремясь то угрозами, то посулами привлечь «земляков» к шпионажу в интересах фашистского «тысячелетнего» рейха.

Некоторых удалось уговорить сравнительно легко — громкие демагогические лозунги о превосходстве немецкой «нации господ» отвечали их мироощущению и чрезмерной самоуверенности. Нашлись, однако, и сознательные немцы. Вопреки огромной опасности, которая им грозила от коричневых крикунов даже за границей, они остались верны идеям демократии, гуманизма и пролетарского интернационализма.

Это размежевание немецких граждан сыграло свою большую роль и в деле «Белая сорока».

• Предыдущая
• 60/60