Дочь великого грешника (Небо Монтаны) - Робертс Нора - Страница 38

• Предыдущая
• 38/101
• Следующая

Как это ни странно, я по ней скучаю.

Несмотря на всю эту суету, я какая-то вялая. Слишком много времени провожу взаперти. Никогда еще у меня не было столько досуга. Зимой здесь ничего не происходит, а в пять часов вечера уже темно. Может быть, мне написать книгу? Просто так, для забавы. Чтобы было чем заняться по вечерам. А ночи здесь такие длинные.

Кстати, о длинных ночах… Поскольку все тут понемножку успокоилось, я намерена сесть в джип и съездить к Нэйту. Вручу ему подарок лично. Хэм объяснил мне, как туда проехать. Место называется «Участок Нэйта». Я уже несколько недель жду, что он сам меня позовет, сделает первый шаг. Видно, не дождусь. Придется взяться за дело самой.

Прямо не знаю, как действовать, чтобы поскорее затащить его в постель. Будем руководствоваться инстинктом. Если ухаживание и дальше пойдет такими темпами, раньше весны он меня не трахнет.

Пропади оно все пропадом".

– Ты куда? – спросила Уилла, видя, как Тэсс спускается по лестнице.

– В одно место. – Тэсс вскинула голову, окинула взглядом сестру, как всегда, облаченную в джинсы и фланелевую рубашку. – А ты?

– А я только что вернулась. У меня нет времени часами крутиться перед зеркалом. – Уилла удивленно нахмурилась. – Да на тебе нарядное платье!

– Не может быть! – Изобразив удивление, Тэсс уставилась на облегающее синее шерстяное платье. – Откуда же оно взялось? – Хмыкнув, она взяла с вешалки куртку. – Нужно отвезти рождественский подарок. Ты ведь не забыла, что скоро Рождество? Женщина ты занятая, но про Рождество-то, наверное, слыхала?

– Был такой слушок, – задумчиво сказала Уилла, разглядывая высокие каблуки и вызывающее платье сестры. Да и духи благоухали слишком уж соблазнительно.

– Кому подарок-то?

– Решила наведаться к Нэйту, – объявила Тэсс, застегивая куртку. – Надеюсь, он будет мне рад.

– Ах вот оно что. Я должна была сама сообразить, – пробормотала Уилла. – Смотри, свернешь себе шею на этих шпильках.

– У меня прекрасный вестибулярный аппарат, – отмахнулась Тэсс. – Ты ложись спать, сестренка, не жди меня.

– Ну-ну, надеюсь, у Нэйта тоже хороший вестибулярный аппарат, – сказала Уилла, провожая ее взглядом.

Тэсс грациозно прошествовала к джипу, а Уилла отправилась в гостиную. Там она легла на диван и принялась разглядывать украшенную елку. Потом зарылась лицом в подушку.

Рождество всегда было для нее очень тяжелым временем года. В декабре умерла мать. Конечно, Уилла ее не помнила, но знала, когда это случилось. Память о трагедии омрачала ей праздник. Бесс всегда старалась устроить для девочки настоящее Рождество – наряжала елку, пекла всякие вкусности, дарила подарки, пела песенки. Но семья ни разу не собиралась вместе, чтобы отпраздновать праздник. От отца Уилла не получила ни одного подарка.

Правда, с Адамом подарками они обменивались – но делал! это поздно вечером, когда отец, уже упившись, храпел у себя спальне.

Под елкой для Уиллы находились подарки, но она знала, что они не от отца, а от Бесс. Когда Уилле исполнилось шестнадцать она перестала притрагиваться к этим подаркам. Надоела вся эта ложь. Бесс еще пару раз попробовала, но потом отступилась.

А утро после Рождества означало скверное настроение отца похмелье, несправедливые придирки. Один раз Уилла попробовала возразить и тут же заработала пощечину.

В общем, она привыкла обходиться в жизни без праздников.

А сейчас Уилла чувствовала себя смертельно усталой. Зима обрушилась слишком быстро, слишком свирепо. Потери в стаде были больше, чем она ожидала. Вуд беспокоился, хватит ли запасенного зерна, упали рыночные цены на коров. Оснований, – паники пока не было, но ситуация создалась тревожная.

И еще Уилла каждый день выходила из дома, смертельно боясь, что вновь обнаружит чье-нибудь окровавленное и истерзанное тело.

И поговорить не с кем, думала она. Приходится изводиться в одиночестве. Не хватало еще напугать Лили и Тэсс. Они и так на взводе. Уилла попросила Адама и Хэма приглядывать за сестрами, когда они куда-то отправляются.

Но вот сейчас Тэсс уехала из дома в одиночестве, а у Уиллы не хватило сил и энергии ее остановить.

Надо позвонить Нэйту, сказала она себе. Предупредить его. Пусть позаботится о Тэсс. Но сил подняться не было. Ведь если сесть на диване и открыть глаза, то увидишь яркое, нарядное зеленое дерево, под которым сложены подарки…

– Если решила поспать, то ложись как следует, – раздался голос Бена.

– Я не сплю, – ответила Уилла. – Просто прилегла отдохнуть. Шел бы ты отсюда.

– Я сюда тащился издалека, а она велит мне убираться. – Бен уселся рядом. – Слушай, Уилл, ты совсем себя не жалеешь.

Он силой повернул ее лицом к себе и увидел, что ее щеки мокры от слез.

– Ты плачешь.

– Вовсе нет. – Сгорая от стыда, она спрятала лицо. – Просто устала. – Но тут голос ее предательски дрогнул. – Оставь меня в покое. Оставь меня. Я устала.

– Иди сюда, милая.

Бен не привык иметь дело с плачущими женщинами, но это его ничуть не смутило. Он легко, как ребенка, приподнял ее и посадил к себе на колени.

– Ну, что случилось?

– Ничего. Просто… Все не так, – всхлипнула она, положив голову ему на плечо. – Я не знаю, что со мной творится. Я не плачу.

– Хорошо, ты не плачешь. – Он прижал ее сильней. – Давай просто посидим. Тебя очень приятно держать в руках, хоть ты и жутко костлявая.

– Я ненавижу Рождество.

– Чушь. – Он поцеловал ее в лоб. – Ты просто вымоталась. Нужно устроить себе каникулы. Возьми сестер, и отправляйтесь на какой-нибудь из здешних курортов. Примешь грязевые ванны, повеселишься, отдохнешь.

Уилла насмешливо фыркнула. Ей было уже лучше. – Могу себе представить. Я и сестренки сидим в грязи по горло и обмениваемся сплетнями. Хорошо же ты меня знаешь.

– Есть другое предложение. Поехали со мной. Снимем номер со здоровенным джакузи, с постелью в виде сердечка, а на потолке – зеркало. Зеркало нужно для того, чтобы видеть, как мы занимаемся любовью. Так быстрее научишься.

Предложение звучало заманчиво, но Уилла пожала плечами:

– Мне торопиться некуда.

– Зато мне есть куда, – прошептал он и, запрокинув ей голову, поцеловал ее в губы. – Как же я по тебе соскучился.

Она не противилась, не сопротивлялась – ведь Бен дела именно то, в чем она так нуждалась. Твердые руки, нежные губы, тепло, уверенность. Уилла обхватила его за шею, разом забыв о тревогах, сомнениях и скверных воспоминаниях.

Вот человек, которому можно рассказать все. Он выслушает поймет. Да, Бен нужен ей не меньше, чем она ему.

Маккиннон почувствовал, что Уилла отбросила осторожность. Обезоруженная, она оказалась необычайно нежной, женственной, страстной.

Сочетание невинности с пылкостью было настолько неотразимым, что Бен сдерживался с трудом.

На этот раз он сам отстранился, а Уилла недовольно простонала..

Бен проявил благоразумие – ткнул ее лицом себе в плечо.

– Давай-ка лучше просто посидим.

Она чувствовала, как учащенно бьется его сердце. У нее и I самой оглушительно пульсировало в висках.

– Ты меня заводишь, Бен. Не понимаю, почему это происходит именно с тобой. Не понимаю.

– Что ж, рад слышать. – Он вздохнул, прижался к ней щекой. – Это совсем неплохо.

– Может, и неплохо…

Она сидела у него на коленях, дожидаясь, пока пройдет наваждение.

Смотрела на елку, на вспыхивавшие огоньки, на легкий снег за окном.

– Тэсс поехала к Нэйту, – сказала она. Бен отлично понял, что она имела в виду.

– Ты беспокоишься?

– На Нэйта можно положиться. Я надеюсь на это. Она нервно взмахнула рукой, потом закрыла глаза.

– Ты беспокоишься, что с ней что-то случится?

– Да. Уже несколько недель все тихо, но… – Она вздохнула. – Не могу же я смотреть за ней день и ночь.

– Не можешь.

– Она такая самоуверенная. Мадам из большого города, курсы самообороны, шикарные тряпки и все такое. Все это чушь собачья. В прерии она как мышка среди голодных котов. Что с ней будет, если сломается джип или если она заблудится? – Уилла сделала над собой усилие и сказала то, что мучило ее больше всего. – А если этот тип, который убил Маринада, все еще здесь?

• Предыдущая
• 38/101
• Следующая