Вторая книга сновидений (ЛП) - Гир Керстин - Страница 41

• Предыдущая
• 41/58
• Следующая

– Просто подумай об этом. Нет ли еще кого-нибудь, кто хочет свести счеты с Лив?

Генри жил в отдельно стоящем доме из красного кирпича с несколькими эркерами, множеством белых окон, забранных решетками, и выкрашенной в зеленый цвет дверью с полукруглой фрамугой. Дом прятался за кирпичным забором высотой до плеча и совсем не выглядел темным, угнетающим, ужасным домом, который я себе представляла. Двор был очень ухоженным, садовая калитка, очевидно, щедро смазана маслом. Дорожку, ведущую ко входной двери, я должна была преодолеть на маленьком четырехколесном автомобильчике мимо баскетбольной площадки, но это только прибавляло дому уюта, как и кошка, которая спала на циновке рядом с парой пестрых резиновых сапог. Еще больше меня удивил тот факт, что я добралась ровно за двенадцать с половиной минут. Пешком. Не торопясь. А это означало следующее: я несколько месяцев встречалась с этим типом и даже не предполагала, что его дом находится всего лишь в двенадцати с половиной минутах ходьбы от моего. Еще одна причина злиться на него.

Мгновение я все еще не решалась нажать на кнопку звонка – я могла бы просто погладить кошку и уйти, сохранив лицо. Но я снова взяла себя в руки. В конце концов, это Генри написал мне, а не наоборот. СМС, которое пришло уже тринадцать с половиной минут назад и заставило меня забыть о прошлой ночи и беспокойстве из-за Миа и Аннабель. «Нам нужно поговорить», – вот и все, что в нем содержалось.

И, конечно, он был более чем прав.

– Хорошо. Давай поговорим, – сказала я, как только Генри открыл дверь и ошарашенно уставился на меня. Я пыталась сохранить невозмутимое выражение лица, что оказалось чрезвычайно трудно, поскольку мое сердце оборвалось и съехало на четыре сантиметра вниз. Перестанет ли оно когда-нибудь болеть только от одного вида Генри? Смогу ли я когда-нибудь находиться с ним в одной комнате, не испытывая смертельной тоски?

Но, по крайней мере, мне не открыл никто другой из его семьи. Втайне я испытала огромное облегчение. И это помогло мне сохранить самообладание, когда я увидела, как Генри борется за свое собственное.

– Я... что?.. – запнулся он. Как всегда, под его глазами залегли глубокие тени, а кожа была настолько прозрачной, что казалась бы нездоровой у кого угодно, только не у него.

– СМС было от тебя, так? – Я протянула ему свой телефон. – Итак, о чем ты хотел со мной поговорить? – До этого момента все было действительно классно. К сожалению, я снова начала тараторить и все испортила. – Красивый дом, кстати. Красивые окна. Красивые... э-э-э... зеленые кусты. Красивые двери. И красивая кошка. И красивые резиновые сапоги, и...

– Да, это все красивое, – согласился Генри, и мимолетная улыбка промелькнула на его губах, прежде чем он снова нахмурился. – Послушай, Лив, сейчас правда не очень удобно...

– Ты отправил мне это сообщение, – напомнила я, сделав акцент на слове «ты».

– Да, я. Но я не думал, что ты через минуту будешь стоять у меня под дверью. Мы должны поговорить, но не сейчас.

– Почему?

– Потому... – Он бросил беспокойный взгляд вниз по улице, которая казалась очень тихой в лучах заходящего солнца. В воскресенье днем при практически полном отсутствии движения здесь было очень хорошо. – Потому что сейчас это совсем неудобно.

Я наклонилась, чтобы погладить кошку.

– Ну, раз я уже пришла, ты можешь воспользоваться моментом и хотя бы намекнуть, о чем пойдет речь.

Генри немного помедлил.

– Просто... Я все думал о том, что сказала Аннабель.

Я резко подняла голову. Аннабель? Он хотел поговорить со мной об Аннабель?

– Я знаю, что для нее солгать – раз плюнуть, но в этом случае, я почти уверен, что... – Он замолчал. Из-за угла, заметно превышая скорость, выехал роскошный внедорожник. Мотор ревел в послеполуденной тишине, и Генри закатил глаза, когда машина остановилась перед садовой калиткой.

– Было бы очень хорошо, если бы ты сейчас ушла, Лив. Прежде чем кто-нибудь тебя увидит... О, черт.

Помимо того, что я понятия не имела, как я должна была взять и исчезнуть так, чтобы меня не увидел тот, кто припарковался прямо перед калиткой, для этого уже было слишком поздно. С пассажирского места вышел крупный мужчина лет шестидесяти, а может, и старше, несмотря на наличие пышной шевелюры. Он был загорелым, глаза были скрыты за солнцезащитными очками, а когда мужчина заговорил, стали видны белоснежные зубы.

– Зови свою мать. Я должен с ней серьезно поговорить, – велел он Генри вместо приветствия. – Майло снова украл. Он отрицает, но Биляна все видела.

Он открыл заднюю дверь и помог маленькой девочке выбраться из детского автокресла. На ней были толстые полосатые колготки, короткая красная юбка и пуховик в цветочек. Она смотрела на Генри огромными глазами. Это была Эми, его четырехлетняя сестра. Ее сны были цветными и приторно-сладкими, мы с Генри иногда в них встречались.

В мальчике, который вылез из машины вслед за Эми, я бы повсюду узнала младшего брата Генри – потому что это была его уменьшенная копия. Кудри на его голове точно так же торчали во все стороны, а глаза были такими же яркими и серыми. Вот только он не выглядел таким же непосредственным, как его старший брат, а смотрелся довольно жалко.

– Я ничего не крал, – сказал он Генри и выпятил нижнюю губу. – Она врет, чтобы очернить меня. Наверное, она сама это и взяла! Ай!

Отец Майло (по крайней мере, я предположила, что это был он) схватил его за загривок и держал, как непослушного котенка. Эми открыла садовую калитку и прыгала рядом.

– Я не воровала, – заявила она, с любопытством разглядывая меня. – Майло тоже. А ты?

Ну да. Если только одну дурацкую охотничью шапку, наверно. Но больше ничего.

Генри застонал.

– Так что же все-таки у... э-э... пропало?

– Табакерка эпохи рококо дедушки Генри. Из коллекции Моргана. Это уже не шутка и не дурацкая мальчишеская выходка. Позови свою мать, в конце концов. – Отец Генри толкнул Майло через калитку. – Так дальше продолжаться не может.

– Мамы... здесь нет, – ответил Генри. – Отстань от Майло.

Открылась водительская дверца, и из машины вышла женщина.

– Эта табакерка очень дорогая, – сказала она с раскатистым «р» и восточноевропейским акцентом.

До сих пор, стоя на крыльце и желая остаться невидимкой, я была тише мыши. Похоже, это сработало, так как кроме Эми меня никто не заметил. Но появление этой женщины положило конец моей невидимости. Я испустила вздох. Или предсмертный хрип. Или и то, и другое вместе.

Это была Би! Русалка из джакузи. Как и во сне, она выглядела сногсшибательно. Только одета была в шубу, которая, если мои глаза меня не обманывали и если она была натуральной, стоила жизни ягуару, а значит, была нарушена конвенция о защите животных, находящихся под угрозой исчезновения. И это задевало мое достоинство. Я чувствовала себя оскорбленной. Шуба из ягуара? Серьезно? Сложно было придумать что-нибудь более символичное.

Своим хрипом я обратила на себя внимание папы Генри.

– Кто это у нас здесь? Твоя маленькая подружка, Генри?

– Маленькая экс-подружка, – поправил тот. – Отпусти его, я сказал! – гневно нахмурился он. В три шага он подскочил к Майло и освободил его от хватки отца, только чтобы самому схватить Майло за загривок.

– Ай, – вскрикнул Майло. – Я правда ничего не сделал.

– Нет, он не сделал, – щебетала Эми, которая залезла в маленький автомобиль и смотрела на нас широко открытыми глазами. – Но я сделала пипи в штаны, и Биляна ругалась.

С глубоким вздохом Генри отпустил брата, и Майло с облегчением потер шею.

Отец Генри улыбнулся мне, продемонстрировав свои ослепительно-белые зубы, протянул мне руку и представился:

– Рон Харпер.

– Э-э. Лив Зильбер, – невнятно пробормотала я, пока он энергично пожимал мою руку.

• Предыдущая
• 41/58
• Следующая