Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых - Волынская Людмила Борисовна - Страница 8

Психологическая наука утверждает, что, доведя любое страшное представление до конца, человек перестает бояться его. Ведь опыт, полученный нами в воображении, мало чем отличается от реального. И в своей жизни мы наряду с реальным постоянно пользуемся воображаемым опытом, иногда даже не отличая один от другого. Все это в полной мере относится и к микросмерти. Поэтому человек, воспитанный в таких культурных традициях, почти совсем не боялся смерти, во всяком случае, значительно меньше, чем большинство наших современников. К тому же он получал поддержку от родственников и друзей, которые по мере своих сил и разумения помогали процессу его перехода в иной мир. Современные же люди своим горем, плачем, отчаянием очень затрудняют положение умирающего, а в дальнейшем также и умершего. Фактически они хотят вернуть его в прошлое. И он, видя тяжелое эмоциональное состояние близких ему людей, никак не может от них оторваться. А это для него пагубно, поскольку в это время его душа должна отрешиться от земных дел, перед ним стоят уже совсем другие задачи. Мало того что он совершенно не подготовлен к смерти, так еще родственники мешают ему ориентироваться в новых переживаниях, заставляют терять его драгоценные и невосполнимые первые мгновения после смерти. К ценности этих первых посмертных мгновений мы еще вернемся.

Такие нормы поведения родственников получили широкое распространение в материалистических культурах. С одной стороны, разлука с близким человеком здесь кажется вечной, а с другой – о нем никто и не думает заботиться, поскольку он вроде бы уже не существует. Поэтому чем громче мы выражаем свое горе, тем больше любви к умершему себе приписываем. Исходя из этого некоторые демонстрируют свою скорбь даже преувеличенно, театрализованно, чтобы уверить окружающих (и самого себя) в своих чувствах к покойному. Но если исходить не из материалистической концепции, то лучше не поддаваться бурным переживаниям, а наоборот, стараться утихомирить свою боль, наполняя ее светлыми лирическими воспоминаниями. Вполне возможно, что разлука с близким человеком еще неокончательная и мы можем встретиться с ним при других условиях. А сейчас ему необходимо уйти, оторваться от

Земли. Ему и так очень трудно. И уж если мы не в состоянии помочь ему в этом переходе, то надо хотя бы не мешать.

В древности помощь в сложном переходе в загробный мир оказывали не только родственники, но и специально написанные для этой цели книги: Египетская и Тибетская книги мертвых. С моей точки зрения, язык Египетской книги можно назвать в большей степени мифологическим, а Тибетской – психологическим. Египетская книга похожа на путеводитель по загробному миру, чем-то напоминающий памятку для туристов, отправляющихся в незнакомую страну, с указанием сложных мест и опасных переходов. Эту книгу часто клали рядом с умершим, а иногда к ней прикладывали даже карту загробного мира.

Такая наглядность кажется мне очень сомнительной. Путь человека в тонкий мир должен проходить через его собственные ментальные образы, которые не могут быть совершенно идентичными у всех. Это все же не поездка на поезде или самолете с одинаковым для всех видом за окном. Знаменитые египетские образы широкой реки как рубикона, переправы на лодке вряд ли в равной мере подходят для всех умерших. Хотя возможно, что для большинства древних египтян водное пространство Нила являлось символическим рубежом, отделяющим один мир от другого. Но, судя по рассказам наших современников, переживших клиническую смерть, не все они встречались с водным пространством. Из их сознания выплывали самые разные образы, хотя в этих образах было немало общих черт.

Но главное даже не в этом. С моей точки зрения, не так уж важно, что именно окажется символом, отделяющим этот мир от посмертного: река, лес, поле, ров, пустыня или что-либо еще. Вероятно, кто где чаще бывал при жизни, то и всплывет после смерти. Главный вопрос заключается в том, что нам дает этот образ, какой психологический смысл он в себе несет, чем он может нам помочь в этой и последующей жизни.

В Тибетской книге мертвых я вижу гораздо большую практическую направленность, чем в Египетской. В том мире, где не будет ничего плотно-материального, даже нашего физического тела, психология должна занимать исключительно важное место. Тибетская книга как раз и посвящена природе сознания – сознания, как оно есть само по себе, т. е. без связки с плотным телом. И тому, что с ним происходит, как оно меняется по мере все большего и большего отдаления от тела. Впрочем, многие свои свойства оно проявляет даже будучи в теле. Поэтому постигать структуру своего сознания, чтобы усовершенствовать его и тем самым улучшить качество оставшейся жизни, можно прямо сейчас, не дожидаясь последнего момента. Тибетская книга помогает нам и в этом.

Как показывают наблюдения врачей, работающих с умирающими, а также научные исследования, организм человека начинает готовиться к смерти заранее, иногда задолго до ее наступления. Как будто что-то в человеке знает, что вскоре он должен будет умереть, но его сознание не обязательно понимает это. Просто человек становится более пассивным, вялым, отстраненным, хотя степень этого может быть самой различной. При нашем всеобщем, социально обусловленном страхе смерти эти сигналы стараются не замечать или интерпретировать по-другому. Многие люди намеренно отгоняют от себя эту мысль, прячут ее от сознания. Доктор Либерман установил, что большинство тех, к кому приближается смерть, боятся и избегают самоанализа, чтобы ненароком не обнаружить то, чего они не хотят знать. Но если изменить установки по отношению к смерти, то можно почувствовать ее зов и лучше подготовиться к ней. Как показывает научная и медицинская практика, у нас в большинстве случаев есть такая возможность.

Более того, самым удивительным оказывается то, что иногда будущая смерть посылает сигналы о себе не только тогда, когда организм болен, но и когда он еще практически здоров. Так, К. Юнг описывает серию катастрофических снов 8-летней девочки, проанализировав которые он пришел к выводу о скором неминуемом несчастье с ней. И действительно, через год эта девочка умерла от острого инфекционного заболевания. Но в то время, когда ей снились эти сны, в ее организме инфекции еще не было! И тем не менее ее бессознательное уже знало о скорой смерти и ожидало ее.

Как можно объяснить подобные случаи? С материалистической точки зрения, наверное, никак. Похоже, что мы живем на нескольких планах бытия, а не только на том, который считаем земной реальностью. По крайней мере, так утверждают древние эзотерические учения. И события раньше происходят в более тонких, менее материальных мирах, а уже потом спускаются на Землю. Но понятия «раньше» и «потом» имеют смысл только в нашем понимании, а там измерение времени совершенно другое. Где-то в других мирах наши «будущие» события уже существуют. Вероятно, бессознательное восьмилетней пациентки Юнга гораздо активней взаимодействовало с тонкими мирами, чем это бывает в большинстве случаев. Дети вообще сравнительно недавно пришли на Землю из других миров, поэтому еще не до такой степени утратили связь с ними, как взрослые. Необыкновенно развитая интуиция девочки приводила к тому, что она в сновидениях подсоединялась к другим мирам и оттуда получала символическую информацию о своей скорой смерти.

Я не буду утверждать, что такая интерпретация является единственно правильной, скорее, это одно из возможных объяснений загадочных явлений нашей психики. Вообще, перед смертью довольно часто пробуждаются скрытые ранее интеллектуальные и духовные способности, и вполне возможно, что у маленькой пациентки Юнга этот процесс начался раньше, чем обычно, и достиг более значительной степени.

Некоторые авторы утверждают, что именно перед смертью наступает расцвет всех психических сил человека. Многие умирающие предсказывают свою скорую смерть, перестают бояться ее и даже жалеют о том, что боялись ее раньше. Они воспринимают ее теперь совсем по-другому, как если бы им открылось нечто новое. Даже у сумасшедших, находившихся в помешательстве много лет, в последние часы наступает просветление, к ним возвращается сознание и разум. У тех, кто бредил, прекращается бред и наблюдается необыкновенная ясность сознания. Одновременно с этим умирающего человека отпускают физические боли, как будто душа, разрывающая связь с телом, освобождается от причиняемых им страданий.