...Это не сон! (сборник) - Тагор Рабиндранат - Страница 15

Бинодини недоумевала. «Что это? Обида, досада или страх? – спрашивала она себя. – Хочет показать, что я ему безразлична? Уезжает. Что ж, посмотрим, сколько он выдержит!»

На душе у Бинодини было неспокойно. Лишившись возможности поддразнивать Мохендро, она почувствовала растерянность. Домашние дела потеряли для нее всякую привлекательность. Аша тоже стала ей безразлична. Нежность Мохендро к Аше всегда больно ранила лишенную радостей любви Бинодини. Поэтому отъезд Мохендро вызвал в ней и досаду, и жгучую радость. Бинодини не могла как следует разобраться, любит она или ненавидит Мохендро, ведь это из-за него она потеряла свое место в жизни. Ради глупенькой, пустой Аши Мохендро отверг такую женщину, как она. Бинодини еще не знала, будет она жестоко мстить или отдаст ему свое сердце. Мохендро зажег в ее душе пламя, но она не могла понять, было то пламя ненависти или любви, или и то и другое вместе.

«Ни одной женщине, наверное, не случалось бывать в таком положении, – говорила она себе с горькой усмешкой. – Сама ведь не знаю, чего мне больше хочется: погибнуть или его погубить». Но в обоих случаях ей нужен был Мохендро. Ее огненная, напоенная ядом стрела настигнет его повсюду. «Куда он уйдет? Он вернется! Он мой!» – повторяла Бинодини, глубоко вздыхая.

Вечером под предлогом уборки Аша пробралась в комнату мужа. Она протерла кресло, спинка которого была вся в пятнах от напомаженной головы Мохендро, вытерла заваленный бумагами стол, книги, картины. Так, перебирая вещи Мохендро, перекладывая их с места на место, Аша коротала этот одинокий вечер. Бинодини тихо вошла и стала рядом с ней. Аша немного смутилась, перестала убирать и сделала вид, будто что-то ищет.

– Что с тобой, дорогая? – с серьезным видом спросила Бинодини.

– Ничего. – Аша скривила губы в улыбке.

Тогда Бинодини обняла ее и спросила:

– Скажи мне, почему твой муж так внезапно уехал?

Аша вздрогнула.

– Ты же знаешь. Уехал потому, что ему нужно быть в колледже…

Бинодини взяла Ашу за подбородок и, как будто с искренним сочувствием, долго и внимательно всматривалась в ее лицо. Потом глубоко вздохнула.

Сердце Аши сжалось. Она ведь считала себя глупой, а Бинодини – умницей! Когда Аша увидела выражение лица Бинодини, весь мир померк в ее глазах. Она не решалась ни о чем расспрашивать и молча опустилась на тахту. Бинодини села рядом, крепко обняла ее и прижала к своей груди. Тут Аша не выдержала и разрыдалась. Под окнами слепой нищий пел под аккомпанемент тамбурина:

Пришел Бихари. Он хотел зайти в комнату Мохендро, но замер на пороге, увидев Ашу, плачущую в объятиях Бинодини, которая нежно утирала ей слезы. Бихари поспешил войти в соседнюю пустую комнату и там сел, обхватив голову руками. Он пытался догадаться, почему Аша плачет. Какое чудовище заставило плакать ее, эту девочку, которая никому не может причинить зла! Он видел, как утешала ее Бинодини, и еще раз поверил в то, что ошибся в этой женщине.

«Участлива, внимательна, бескорыстно верна подруге – настоящая богиня, сошедшая на землю», – думал он.

Бихари долго сидел в темноте. Наконец, когда песня слепого за окном смолкла, ои, покашливая, появился на пороге комнаты. Аша накинула на голову покрывало и торопливо скрылась в онтохпуре.

Едва Бихари вошел, как Бинодини воскликнула:

– Что с вами, Бихари-бабу? Не больны ли вы?

– Нет.

– Почему же у вас красные глаза?

– Биноди-ботхан, куда делся Мохендро? – спросил Бихари, не отвечая на ее вопрос.

Бинодини сразу сделалась серьезной.

– Я слышала, у него много работы в больнице, поэтому он сейчас поселился недалеко от колледжа. Разрешите мне пройти, Бихари…

По рассеянности Бихари продолжал стоять на пороге, загораживая выход. Он очнулся от своих мыслей и поспешно отошел в сторону. Только сейчас ему вдруг пришло в голову, что разговаривать с Бинодини во внешней половине дома, в вечернее время, да еще наедине просто неприлично. Что подумают люди? Бинодини уже собиралась выйти, когда Бихари торопливо сказал:

– Биноди-ботхан, берегите Ашу. Она так простосердечна, ей и в голову не придет обидеть кого-нибудь, она даже себя не умеет уберечь от ударов судьбы…

В темноте Бихари не видел, как молния ненависти скользнула по лицу Бинодини. Наконец-то она поняла, что Бихари сочувствует одной только Аше! Бинодини для него – ничто! Защищать Ашу, убирать тернии с пути Аши, заботиться о счастье Аши – этим он только и дышит! Уважаемый господин Мохендро женился на милой Аше, которая «так простосердечна», поэтому Бинодини должна дичать среди обезьян в джунглях Барашата! Уважаемый господин Бихари не может видеть слез на глазах невинной Аши, поэтому Бинодини должна быть всегда готова утирать ей слезы! О, когда-нибудь она заставит и этого Мохендро, и этого Бихари ползать за ней в пыли вместе с ее тенью!

Аша – и Бинодини! Разве можно их сравнивать! Злая судьба не дала красоте Бинодини одержать полной победы ни над одним мужским сердцем, и раскаленные стрелы этой красоты сделались теперь смертельными.

– Будьте спокойны, Бихари-бабу, – ласково сказала Бинодини. – Я позабочусь о моей Аше.

Прошло несколько дней, и в студенческое общежитие, где поселился теперь Мохендро, на его имя пришло коротенькое письмо, написанное знакомым почерком. Он не стал читать его днем, среди шума и суеты, а спрятал в карман, ближе к сердцу. В течение дня, слушая лекции и делая обход по палатам, он все время помнил, что на его груди дремлет крылатая вестница любви. Стоит только разбудить ее – и она пропоет Мохендро свою прекрасную песню.

Вечером у себя в комнате Мохендро зажег лампу и с чувством облегчения опустился в кресло. Он вынул из кармана согретое теплом собственного тела письмо, какое-то время не открывал его, внимательно разглядывая надпись на конверте. Он знал заранее, что в письме нет ничего особенного. Аша не умела хорошо выражать то, что чувствовала. По неровным буковкам и кривым строчкам можно было только догадаться о тех нежных словах, которые теснились в ее сердце. Читая свое имя, старательно выведенное неуверенной рукой, он словно слышал какую-то мелодию, – это была вечная песня женского сердца, песня любви, долетавшая, казалось, с заоблачных высот.

За несколько дней разлуки Мохендро совершенно забыл о мучительной натянутости последних встреч с Ашей, и счастливые воспоминания о ее бесхитростной нежности снова засияли перед ним. Забыл Мохендро и о беспорядке в домашних делах, который особенно раздражал его последнее время, и теперь перед его восторженным взором стоял образ Аши, озаренный чистым светом любви и радости.

Очень осторожно Мохендро разорвал конверт, вынул письмо и приложил его ко лбу. Как-то он подарил Аше духи, и сейчас их аромат, словно вздох любимой, донесся до него. Мохендро стал читать. Что это? Почерк, конечно, скверный, но зато как безупречен стиль! Буквы неровны – но слова?!

«Любимый, – писала Аша, – не знаю, зачем этим письмом я напоминаю тебе о той, из-за которой ты уехал, чтобы забыть ее. Лиана, которую ты оторвал от своей одежды и отшвырнул прочь, позабыв стыд, снова пытается уцепиться за тебя. О, зачем она не превратилась в пыль!

Если бы это случилось, о таком пустяке и горевать не стоило бы, господин мой! Но, может, иногда ты хоть вспоминал бы о ней. Может, пожалел бы немного. Твое равнодушие ранит меня, как нож, вонзенный в сердце. Ночью ли, днем ли, за любым делом, среди любых забот я чувствую эту боль. Дай лекарство, которое помогло бы мне забыть так, как позабыл ты!

Господин мой, виновата ли я, что ты полюбил меня? Мне и во сне не снилось такое счастье. Да и кто я такая, откуда я взялась, чтобы осмелиться стать твоей женой?

Если бы ты не пожелал видеть меня, если бы пришлось мне, как рабыне, прислуживать тебе, без надежды на награду, я и тогда не стала бы жаловаться. Какие несуществующие достоинства открыл ты во мне, дорогой мой, за что полюбил меня? А если уж суждено было в ясный день сверкнуть молнии, то почему она лишь обожгла меня? Почему не обратила в пепел душу мою и тело?