Нечисть по найму - Малиновская Елена Михайловна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/79
• Следующая

– Время позднее, – повторила я, – а завтра предстоит тяжелый день.

– Я не хочу спать! – отмахнулась от моего намека девушка. – Все равно не смогу сомкнуть глаз, пока не поговорю с Гворием. Какая наглость с его стороны – я преодолела такое расстояние, чтобы увидеть его, едва не загнала любимую кобылу насмерть, а он… – Голос Дории задрожал от негодования, и эльфийка, порывисто всхлипнув, стыдливо отвернулась, пряча влажный блеск своих глаз.

Я едва не похлопала ее по плечу в попытке утешить, но в последний момент решила этого не делать, заметив краем глаза, как насторожился служитель бога. Еще сочтет за неслыханное оскорбление – как же, нечисть осмелилась прикоснуться к дочери лесного народа. Пожалуй, в наказание храмовник мне с удовольствием руку по плечо отрубит, чтобы в следующий раз неповадно так поступать было.

– Мужчинам свойственны странные поступки, – выдавила я из себя глубокомысленную фразу и тоскливо посмотрела на такое родное дерево, под которым было заранее приготовлено одеяло для ночлега.

Вот влипла! Кажись, сейчас Дория мне будет несколько часов мозги полоскать тем, какая она хорошая и как Гворий ее не ценит. А я даже вникать в их отношения не хочу. Всю аж передергивает почему-то, если представлю, что они в моем присутствии обниматься да целоваться начнут. Вон давеча, когда Гворий робко в щеку невесты носом ткнулся, даже отвернулась. Сама никак не пойму: и чего меня эта сцена так задела? Наверное, особенности воспитания сказываются. Матушка мне всегда говорила, что негоже свою любовь на всеобщее обозрение выставлять. Самые сладкие ласки все равно один на один должны происходить, но никак не в присутствии десятка пьяных храмовников, которые чуть ли не слюни от умиления пускали.

– Я не нуждаюсь в твоем утешении! – фыркнула Дория, но осталась сидеть на прежнем месте, наблюдая, как умирает пламя костра. Еще немного – и останутся только тлеющие красные угли, словно в темноте подмигивают глаза неведомого дикого зверя.

– И не думала даже тебя успокаивать, – хмыкнула я, натянула ботинки и встала. – Пойду тогда. Уж больно денек тяжелый выдался.

– Я не отпускала тебя! – на редкость противно взвизгнула девица, мигом уничтожив первые робкие ростки моего доброго отношения к ней.

Секунду я боролась с настойчивым желанием грязно выругаться и указать эльфийке наикратчайший путь в ее лес. Но потом здраво рассудила, что два смертельных врага в один вечер – слишком много для меня, и с неохотой вернулась на прежнее место.

– Что-то еще? – спросила я, постаравшись, чтобы это прозвучало как можно более спокойно.

– Мне рассказали, что ты метаморф, – отозвалась Дория и неожиданно фыркнула. – Какая твоя вторая ипостась? Полагаю, собака?

– Кошка.

Храмовник впервые за долгое время перестал бурчать себе под нос и с непонятным удивлением уставился на меня, словно впервые увидев.

– Рыжая и наглая? – не унималась противная девчонка.

– Серая, – с достоинством возразила я.

Эльфийка замолчала, явно не зная, что бы еще у меня спросить. Неожиданно ей на помощь пришел храмовник, который подался вперед, не в силах скрыть интереса.

– Шерьян видел тебя в другом облике? – хрипло спросил он, даже позабыв вложить в голос достаточную долю презрения.

«Не твое дело!» – едва не брякнула я, но благоразумно прикусила язык. Конечно, видел. Что за глупые вопросы? Как бы иначе мы познакомились?

– Ну! – поторопил меня служитель бога.

Я уже открыла рот, чтобы ответить на его вопрос, но меня прервали. Невидимый поводок вокруг талии вдруг чуть заметно напрягся и дернулся, словно предупреждая о чем-то.

– Нет, – солгала я, честно глядя храмовнику в глаза. – Не видел.

Он не сумел сдержать радостного вздоха, когда услышал это. С явным облегчением повел плечами, словно скинув с них невидимый груз, и вновь полностью погрузился в свои раздумья. А я недоуменно нахмурилась. Какие-то загадочные дела вокруг меня творятся. Кому какая разница, в кого я превращаюсь? Да хоть в мышь серо-буро-малиновую. И почему если Гворий где-то неподалеку, раз слышит наш разговор, то не торопится выйти и утешить свою невесту?

– Если присутствующих больше ничего не интересует, то я с вашего позволения удалюсь, – витиевато выразилась я, почувствовав, что еще немного, и голова у меня просто лопнет от вопросов без ответов.

– Ладно, иди, – недовольно процедила девушка и небрежным жестом поправила прядь светлых волос, выбившуюся из тугой косы. Было понятно, что она бы с удовольствием выпытала у меня все особенности поведения Гвория, но просто стеснялась присутствия храмовника.

– Спокойной ночи. – Я выдавила из себя подобие блеклой улыбки.

Ответить мне, понятное дело, никто не удосужился. Я пожала плечами и удалилась на заранее обустроенное место для ночлега, где тотчас же залезла под теплое одеяло, скинув только обувь, и глубоко задумалась. Говоря совсем откровенно – попыталась задуматься, поскольку моментально провалилась в сон. Слишком долгим и тяжелым выдался прошедший день, чтобы еще остались силы на какие-нибудь мысли.

Но по иронии судьбы выспаться в эту ночь мне явно было не суждено. Поскольку едва я погрузилась в приятную дрему, как надоевший сильнее беззубого слюнявого упыря поводок ощутимо обвил меня за талию.

– Что такое? – сонно прошептала я, не сразу поняв, что происходит.

Прислушалась, не открывая глаз. В лагере царили мертвая тишина и спокойствие, поэтому я широко зевнула, перевернулась на другой бок и вновь постаралась задремать. Мало ли что может почудиться спросонья – вдруг сучковатый корень какой во сне задела, вот и показалось, будто меня кто-то намеренно разбудил.

Едва я так подумала, как поводок во второй раз со всей силы дернулся, показывая, что его хозяин и не думал шутить. Я приглушенно выдохнула и наконец-то соизволила открыть один глаз и оглядеться. Вокруг было тихо и темно. Утренняя заря даже не думала золотить восточный край небес. Костер окончательно догорел, и только крупные угольки поблескивали кровавым отблеском через толстый слой пепла. Замолкли и цикады, вечные спутники летних ночей. На мгновение показалось, будто лагерь вымер. Мало ли, вдруг за время моего недолгого сна на нас напало жуткое чудовище, которое безжалостно покромсало остальных на маленькие кусочки, оставив меня на сладкое. Я испуганно сжалась под одеялом. Впервые пожалела, что никого нет рядом. Храмовники предпочли выбрать место для ночлега подальше от меня. Как же теперь проверишь, остался ли кто-нибудь в живых или опасность лишь плод моей больной фантазии?

Как назло нестерпимо захотелось в кустики. Так сильно, будто выпила перед сном целую бочку воды. Я сначала вцепилась зубами в краешек одеяла, решив перетерпеть, но буквально через минуту поняла, что эдак рискую совершенно неприличным образом опозориться перед всеми. Пришлось вставать, в полной темноте искать свои ботинки и топать в ближайшие заросли высокой травы, вздрагивая при каждом шорохе. Почему-то совершенно забыв при этом, что могу обратиться в кошку и воспользоваться всеми преимуществами зверя, как то: умение видеть в темноте и чувствовать приближение опасности. Вообще сама мысль, что я умею пользоваться магией, даже не пришла мне в голову.

В кустах было еще более темно и страшно, чем на открытом месте. Здесь что-то зловеще шуршало и сдавленно всхрапывало. И мрак, казалось, мягко касался вспотевшей от ужаса кожи, словно пробуя ее на вкус.

Естественно, я постаралась завершить все свои дела как можно быстрее. После чего вылетела из зарослей пачкульника с максимальной скоростью, завязывая на ходу штаны. И тут же чуть не заорала в полный голос от страха, когда нечто крепко обхватило меня, останавливая.

– Тихо! – приказал кто-то, весьма невежливо закрывая мне рот ладонью.

Я подавила инстинктивное желание укусить неведомого наглеца, уловив знакомые повелительные интонации в его голосе.

– Да я это, Шерьян! – раздраженно подтвердил он мои предположения, после чего больно схватил меня за руку и потащил в кусты. – Бежим!

• Предыдущая
• 32/79
• Следующая