Нечисть по найму - Малиновская Елена Михайловна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/79
- Следующая
– Нет, – рассмеялась я, постаравшись, чтобы это прозвучало как можно более легкомысленно.
И тут же мрачно добавила про себя: «На свете есть куда более страшные вещи. Например – вечность провести в клетке. И только магия некогда уберегла меня от подобной участи».
Гворий первым отвел взгляд, словно прочитав мои мысли. Да нет, не может быть – я же не почувствовала возмущения защитного поля. Значит, телепатические способности полуэльфа мне сейчас не угрожают.
– А разве я говорил, что у меня есть защитный амулет храмовника? – в пространство, словно разговаривая сам с собой, буркнул Гворий. И, не дожидаясь, моей реакции, вновь пошел вперед.
Больше до самого места привала мы не разговаривали. Я напряженно размышляла над тем, что было сказано ранее. И про возможное развитие отношений с Шерьяном, и особенно про последнюю реплику моего спутника. Неужели он намекал на то, что и сейчас может читать мои мысли? Но как?! Это же совершенно невозможно. Или в роду у начальника городского департамента охраны порядка были вампиры? Кажется, сегодня ночью я лягу спать, увешавшись гирляндами чеснока.
Достаточно скоро тропинка вильнула в последний раз, и перед нами предстали все те же храмовники, которые возлежали на том же месте и все так же пили вино. Словом, за время нашего отсутствия ничего не изменилось. Почти.
Гворий неожиданно вздрогнул и резко остановился, машинально потянувшись к рукояти меча. Я недоуменно проследила за направлением его взгляда и только сейчас заметила девушку, которая сидела чуть поодаль от остальных и разговаривала с седовласым служителем бога. Элементарная женская зависть заставила мое сердце болезненно сжаться. Незнакомка явно была из эльфийского народа. Потому как среди людей я таких красавиц еще не встречала – изящная, хрупкая фигура, все прелести и приятные выпуклости которой не могла скрыть даже мешковатая мужская одежда, пронзительно-синие глаза, высокие скулы и чувственно-пухлые губы. И самое неоспоримое доказательство – из-под роскошной гривы светлых волос кокетливо выглядывали острые кончики ушей.
– Дория, – прошептал полуэльф, невольно сделал шаг назад, будто увидел перед собой жуткое чудище, и едва не налетел при этом на меня.
Девушка, услышав это, повернула голову и с легкой улыбкой посмотрела на Гвория. Затем встала, потянувшись с грацией кошки, и любезно развела руки в стороны, словно приглашая в свои объятия.
– Дорогой, – мелодично пропел ее голосок, – как же я рада тебя видеть! Не хочешь поцеловать свою невесту?
Костер яростно плевался веселыми оранжевыми искрами в далекое звездное небо. Я сидела в опасной близи от него и завороженно смотрела в огонь. Там танцевала для меня жар-кошка, гибкая, грациозная, с ярко-алыми бусинками глаз. Изгибалась, ластилась к босым ногам, почти прикасаясь к коже невыносимо горячим поцелуем, но сразу же отпрыгивала в сторону, зашипев и игриво взмахнув трескучим хвостом желтого пламени. Можно было вечность провести так – уставившись в живой огонь и чувствуя, как уходят из головы дурные мысли. Даже собственная участь начала казаться не такой уж и печальной. Если полная луна – покровительница любой нечисти – будет ко мне благосклонна, то все закончится благополучно. Гворий поймает Шерьяна и даст мне шанс сбежать. Договор таким образом окажется недействительным, поскольку в нем ничего не говорилось о необходимости защищать моего работодателя от всех и вся. Просто ставилась цель – довести до круга мертвых. Но я не обязана тащить храмовника на загривке всю дорогу или покорно идти на верную смерть во имя исполнения сделки. В конце концов, пусть сам разбирается со своими бывшими дружками.
Я настороженно дернула ухом, когда донесся приглушенный хруст валежника. Кто-то незаметно подкрадывался ко мне, стараясь при этом передвигаться как можно тише. Но почему-то совершенно позабыв скрыть свой запах – мой нюх без проблем уловил легкий цветочный аромат. Я фыркнула от подобной беспечности и поздоровалась, не поворачивая головы:
– Добрый вечер, Дория.
– Для тебя Дориэлия, – холодно поправила меня эльфийка, выступая из тьмы в очерченный пламенем костра круг. – Как ты узнала, что это я?
– Ты единственная из всех здесь присутствующих пахнешь, – пожала я плечами и тут же поправилась, увидев, каким недобрым огнем вспыхнули глаза девушки: – Пахнешь лесными фиалками. Очень приятный аромат, надо сказать.
– Без тебя знаю. – Дория раздраженно повела плечами, но довольной улыбки от столь незамысловатого комплимента скрыть не смогла. Затем с презрением смерила меня внимательным взглядом и сказала: – Едва не забыла, что ты нечисть. Вот и удивилась невольно. Уж больно хорошо ты под человека замаскировалась.
Я молча проглотила оскорбление. Просто прикрыла глаза, пряча под ресницами всполох звериного бешенства. Эльфийка – невеста Гвория, значит, мне надо быть с ней особенно вежливой. Даже подумать страшно, что будет со мной, если я невольно оскорблю Дорию. Вряд ли начальник городского департамента охраны порядка тогда вспомнит про свое обещание предоставить мне шанс на жизнь.
Отчаявшись дождаться ответа, девушка с разочарованным видом опустилась прямо на землю, не удержавшись при этом от огорченного вздоха. Видать, к удобной жизни и роскоши привыкла. С золота есть, на бархате сидеть. Интересно, что тогда эльфийка здесь забыла? Неужто так по жениху соскучилась, что невтерпеж его возвращения было дожидаться в зачарованных лесах восточной стороны? Странно только, что сам Гворий не очень-то блистал радостью при виде суженой. Напротив, отделался формальным церемониальным поцелуем в щечку и сразу же скрылся в неизвестном направлении, отговорившись тем, что его ждут неотложные дела. Это совсем не похоже на поведение влюбленного мужчины.
– Мне скучно, – наконец устав ждать, кто из нас первой прервет затянувшуюся паузу, призналась эльфийка. И тут же замолчала, бросив на меня косой выжидательный взгляд.
Интересно, а я-то как должна на подобное признание реагировать? Вскочить на ноги и показать пару-тройку акробатических номеров? Или ограничиться простеньким фокусом на потеху публике в ее лице? Нет уж, спасибо, бесплатным развлечением быть не намерена.
– Время позднее, – многозначительно заметила я, кивком указав на безмятежно спящего чуть поодаль храмовника.
Правильно, а чего им опасаться? Упились вином и теперь дрыхнут без задних ног. Только их седовласый предводитель бодрствовал, оберегая лагерь и своих ребят от жуткой нечисти в моем лице. Говоря проще – вытащил меч и сел по другую сторону костра, наблюдая за каждым моим движением с нехорошим воодушевлением мясника-садиста перед началом рабочего дня. Первое время я то и дело ощущала легкую боль в кончиках пальцев – когда храмовник пытался без спроса залезть в мои думы. И тут же принималась усердно воображать его голым в самых развратных позах, которые только могла выдумать. Горе-телепат после каждого такого мысленного представления багровел от с трудом сдерживаемого гнева, крепче стискивал рукоять меча, но героическим усилием воли оставался на месте. Хватило всего нескольких подобных воображаемых спектаклей, чтобы мужчина отказался от попыток вызнать мои планы. Или просто не надо было в последний раз представлять его в объятиях старого морщинистого сластолюбца-упыря, который с возбужденным придыханием шептал: «Возьми меня, возьми меня сейчас же, мой ласковый шалунишка!»? Тогда мне на мгновение показалось, что несчастного служителя бога хватит удар – так сильно он сначала покраснел, захрипев и хватаясь рукой за горло, а потом моментально побледнел. По всей вероятности, сегодня ночью я нажила смертельного врага в его лице. Конечно, это было глупо и очень опасно, но отказать себе в маленьком удовольствии я просто не сумела. Слишком много меня унижали за последние сутки, чтобы можно было по доброй воле упустить шанс хоть как-то отомстить.
Так или иначе, но после столь волнующей сцены, разыгранной в моем буйном воображении, храмовник больше не делал попыток просканировать меня. Сидел напротив и мрачно бурчал что-то себе под нос, видимо, перечисляя все те пытки, которым он меня подвергнет в скором будущем. Сначала меня это несколько нервировало и раздражало, но достаточно быстро я привыкла к его монотонному бормотанию и стала воспринимать храмовника как обычную деталь пейзажа.
- Предыдущая
- 31/79
- Следующая
