Кронштадтский мятеж - Семанов Сергей Николаевич - Страница 37

• Предыдущая
• 37/66
• Следующая

Весьма влиятельная группа эмиграции — реакционная часть православного духовенства — к началу 1921 г. также еще не успела создать своего организационного центра (это случилось позже, в 1922 г., на так называемом Карловацком соборе в Югославии). [424]

Монархисты сумели сохранить (в отличие от «левых» партий и организаций) определенную преемственность. Они группировались вокруг великого князя Николая Николаевича (он жил во Франции), провозглашенного «местоблюстителем» русского престола. «Конкурентом» этого потенциального монарха выступал его двоюродный племянник, великий князь Кирилл Владимирович, обосновавшийся в Германии; за ним шла лишь небольшая часть консервативной эмиграции. Однако в целом к началу 20-х годов монархические группы были еще слабы. [425]

Итак, если организационно эмиграция еще только формировалась, то политическая жизнь в широких кругах беженцев из Советской России шла довольно интенсивно. Да и понятно: ведь надо было осмыслить происшедшее, определить свое дальнейшее поведение, свою судьбу, наконец. Среди множества газет, издававшихся эмигрантами, наиболее распространенными и влиятельными в изучаемое время являлись следующие. [426]

Уже упомянутая «Воля России» издавалась, как значилось на титуле, «при ближа-йшем участии В. М. Зензинова, В. И. Лебедева, О. С. Минора». Этот орган правых эсеров отличался большей сравнительно с иными эмигрантскими изданиями осведомленностью. Эсеры к началу 20-х годов еще смогли удержать в Советской России кое-какую агентуру и сумели наладить с ней некоторую связь. [427]

Идейным наследником кадетской партии стала газета «Последние новости». Первый номер ее вышел в апреле 1920 г. под редакцией адвоката М. Л. Гольдштейна. В марте 1921 г. во главе газеты стал известный кадетский лидер, отставной приват-доцент (он не возражал, когда его величали «профессором») П. Н. Милюков, он бессменно оставался на своем посту вплоть до поражения Франции во второй мировой войне в 1940 г. Это парижское продолжение петербургской «Речи» ориентировалось главным образом на эмигрантскую интеллигенцию. Никакой связи с бывшей родиной кадеты наладить не сумели, но значительные средства, имевшиеся в распоряжении издателей, позволили привлечь к сотрудничеству в газете крупные литературные силы, в том числе И. Бунина, И. Шмелева, Б. Зайцева, Н. Тэффи и др.

«Среди широких кругов эмиграции, — заметил позже осведомленный мемуарист, — была хорошо известна связь редакции газеты с международными масонскими и сионистскими финансовыми кругами…» [428]

Отсюда и шли основные денежные средства. Другая популярная газета тех лет, также издававшаяся в Париже, — «Общее дело», редактор-издатель — В. Л. Бурцев. Этот бывший народоволец к 1921 г. настолько эволюционировал вправо, что сохранил от прошлого лишь кое-какую привычку к «республиканской» терминологии. Однако, будучи энергичным и одаренным издателем, Бурцев сумел создать газету, которая в течение нескольких лет получила широкое распространение в эмигрантской среде.

В Берлине поправевшие сподвижники Милюкова — И. В. Гессен, А. И. Каминка и В. Д. Набоков — издавали газету «Руль». Газета эта начала выходить в ноябре 1920 г. и в изучаемое время была одним из самых популярных эмигрантских изданий. Редакторы газеты придерживались в общем белогвардейской ориентации.

С 1921 г. в Берлине стал издаваться скромный, малоформатный «Социалистический вестник» — орган меньшевиков-эмигрантов во главе с Ю. Мартовым. (Тогдашняя бедность этого издания объяснялась просто: германские социал-демократы, подкармливавшие меньшевиков, сами обеднели после мировой войны; впоследствии, впрочем, они смогли лучше помогать своим «русским» коллегам.) Газета была бедной не только по объему, но и по содержанию. Орган Мартова также имел некоторые каналы связи с остатками своих кадров в Советской России, поэтому на пресных страницах «Социалистического вестника» порой появлялась (тенденциозная, конечно!) фактическая информация.

В Берлине же издавался еженедельник «Двуглавый орел» (он именовал себя «органом монархической мысли»). Это было небольшое по объему и малотиражное издание, более похожее на журнал, нежели на газету. Информационное содержание ее никакого интереса не представляло, но в те годы она оставалась единственным более или менее распространенным печатным органом «чистых» монархистов.

Наконец, еще одним периодическим изданием, о котором следует упомянуть, была варшавская «Свобода». Ее редактору Б. В. Савинкову помогал неразлучный треугольник — Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус, В. Д. Философов, а также А. А. Дикгов-Деренталь. Кроме антисоветской направленности газета отличалась безвкусной и цветастой риторикой («Я, боровшийся с Николаем II…», «Тени Созонова и Гершуни…» — вещал Савинков в своих передовицах). Газета эта просуществовала недолго, но в описываемое время являлась самой распространенной эмигрантской газетой в Польше, то есть там, где находились тогда большие массы русских эмигрантов. Много различных периодических изданий выходило в ту пору в государствах Прибалтики и в Финляндии, в Балканских странах, но это были скромные, провинциального характера газеты, не имевшие большого влияния на эмигрантские массы.

Состав русской эмиграции был необычайно пестрым. В Варшаве и Белграде, в Софии и Берлине, в Париже и Брюсселе осели на тощих чемоданах бывшие приват-доценты и актеры императорских театров, бывшие полковники генерального штаба и молодые генералы добровольческой армии, бывшие студенты и купцы первой гильдии, бывшие, бывшие… Эта пестрота состава порождала такую же пестроту взглядов, целей и намерений эмиграции. Однако в общем для 1921 г. можно выделить два основных взгляда на желаемое будущее России: реставрация и «третья революция».

За реставрацию старой России в ее нетленном и незыблемом виде стоял весь правый лагерь эмиграции, программа которого была ясна и проста: в благоприятный для них момент снова вторгнуться в Советскую Россию, чтобы потом… войти, наконец, в Белокаменную под малиновый звон сорока сороков московских колоколен! А затем восстановить законную монархию без всяких излишеств в виде Думы и крепко покарать «бунтовщиков» — всех, начиная от Милюкова и кончая анархистами.

Гораздо более сложные и хитросплетенные планы составляли поборники «третьей революции». Была, мол, Февральская революция, затем Октябрьская, а вот теперь настал час для революции третьей, которая свергнет большевиков в России и вернет образ правления, существовавший до Октября, но только, разумеется, без всяких царей и императоров. Эту «революцию» со дня на день пророчил болтливый А. Ф. Керенский. О «третьей революции» вещал и незадачливый председатель однодневного Учредительного собрания В. М. Чернов. [429] Об этом мечтали на газетных полосах В. М. Зензинов и О. С. Минор, им авторитетно поддакивал Б. В. Савинков.

Кто же должен был осуществить мечты этих политических и литературных неудачников? Оказывается, народ. Да, тот самый русский народ, который совсем недавно прогнал из Советов Мартова и Минора, Либера и Дана и всех их немногочисленных поклонников. И вот бывшие благовоспитанные питомцы реальных и коммерческих училищ с придыханием пишут о «товарище Махно», о «подвигах» бандита Булак-Балаховича и прочих атаманах и батьках, которым самое место в уголовной хронике, а не в передовицах «социалистических» газет. Да, повторяют Чернов, Минор и Савинков с Мережковским и Гиппиус, да, это и есть «третья революция».

Эту самую «революцию» (то есть контрреволюционное выступление против Советского государства) эмиграция ожидала со дня на день. Любой, самый вздорный слух о «восстаниях» внутри Советской России, многократно усиленный эхом эмигрантских газет, разносился в мгновение ока от Варшавы до Парижа. Белогвардейская, эсеровская агентура, а также разведывательные службы империалистических держав внимательно следили за событиями в Кронштадте. Уже 12 февраля «Воля России» поместила короткую заметку под симптоматическим заголовком «Восстание в Кронштадте», через три дня еще одна заметка: «Подробности восстания в Кронштадте». [430] Это «восстание», равно как и его «подробности», было чистейшей газетной уткой. Однако в данном случае не было дыма без огня…

• Предыдущая
• 37/66
• Следующая