Грязные улицы Небес - Уильямс Тэд - Страница 96

— Бобби? — простонал стажер. — Вы знаете, сколько сейчас времени?

— Извини, что разбудил тебя. Я постараюсь быть кратким.

Если Сэм говорил правду, я не мог доверять этому жулику.

Мне пришлось подумать несколько секунд, чтобы сформулировать вопрос.

— Слушай, когда мы поднялись Наверх и я попросил тебя покопать информацию на некоторых людей, ты проверял только списки живых смертных? Или как такие данные называются в ваших архивах?

— Вас интересует, проверял ли я и списки умерших?

В его голосе появились раздраженные нотки.

— Конечно, проверял. И я сказал вам, что не нашел никаких сведений на указанных покойников. В архивах числился только один человек — Хосе Патрилло.

Звонарь, которого я вставил в список для проверки Клэренса на честность. Выходит, Хабари был мертв, но не значился в небесных записях? Что, во имя Всевышнего, творилось вокруг?

Перед тем как закончить разговор, у меня возник еще один вопрос.

— Какой период времени ты просматривал?

— Вы имеете в виду, списки каких лет я проверял?

— Да, чтобы проверить, умерли они или нет.

Он фыркнул.

— Вы сами говорили, что видели Хабари живым. Поэтому я проверил его по спискам этого года. Остальных я отслеживал по архивным записям двух последних лет — на тот случай, если писцы неправильно проставили даты их кончины.

Значит, информация Жировика была верна, и парень тоже говорил мне правду. В любом случае ситуация не прояснялась.

— Итак, ты проверил списки лишь за два последних года? А если я скажу тебе, что один из указанных парней умер семь лет назад? Прямо здесь, в Сан-Джудас? Это удивит тебя?

— Люди умирают каждые несколько секунд, и многие из них имеют одинаковые фамилии.

Похоже, я начинал раздражать его своими вопросами. Интересный контраст. Ведь раньше все было по-другому.

— Меня такие совпадения вообще не удивляют.

— Ладно. Спасибо.

Я едва не спросил паренька, по какой причине наши боссы послали его шпионить за мной. Но мне не хотелось раскрывать ему свои карты. Это было бы плохой идеей. Не «отдавайте ничего за просто так».

— Возвращайся в кроватку, малыш.

— Судя по вашему голосу, Бобби, вы чертовски устали.

В его словах звучала почти искренняя озабоченность. Вот уж актер так актер!

— Я думаю, вам нужно немного расслабиться.

— О, да. Вот только накоплю сначала деньжат для покупки виброкровати.

Несмотря на утреннюю встречу с грозным архангелом (восемь ноль-ноль было временем дня, которое не радовало меня даже в лучшие периоды жизни), я понял, что этой ночью мне не удастся выспаться. Я должен был о многом подумать. Мир, который прежде казался знакомым, постепенно превращался в еще более сомнительный проект, чем я предполагал. А ведь все считали меня циником. Плюс ко всем неприятностям (наверное, для того, чтобы жизнь не казалась мне медом) после завтрака меня собирались выслушать участники конференции. Крупные фигуры с обеих сторон вселенского конфликта хотели задать мне ряд каверзных вопросов. Прекрасный шанс обзавестись могущественными врагами.

Идея с грандиозной выпивкой отпала сама собой. Чтобы не искушать свои чувства, я запер мини-бар. Скрежет ключа, повернувшегося в крохотном замке, показался мне самым печальным звуком, который я когда-либо слышал.

Семь минут девятого — отвратительное время дня. Напротив меня маячил твердый лик Караэля. Мое настроение не могли улучшить даже теплые очищенные яйца, чашка кофе и дольки грейпфрута.

— Выпрями спину, ангел Долориэль. Ресторан полон существ, которые проводят свои жалкие жизни, выискивая признаки слабости на нашей ангельской стороне. А ты сутулишься, как школьник, не сделавший домашнее задание.

Проблема состояла в том, что я должен был сдать домашнее задание высокопоставленным участникам конференции, и этот факт не давал мне спать полночи. Альтернативой была та же бессонница, но со стенаниями души и негодованием на злую судьбу, отнявшую у меня любимую женщину. Я не находил бы себе места и гадал, почему Казимира вернулась к своему бывшему сожителю — чудовищу, который уступал в человечности даже Гитлеру (тот, по крайней мере, любил собак). Естественно, мне нельзя было откровенничать с генералом, поэтому я просто кивнул.

— Извините, сэр. Не спал допоздна. Обдумывал ответы на возможные вопросы.

— Это твоя работа, ангел Долориэль. Через двадцать минут ты окажешься в компании больших ребят, и я пока не впечатлен твоей выправкой.

Его рот вытянулся в тонкую линию.

— Тебе на отворот упал кусочек яйца.

Я смахнул с пиджака желтую крошку и постарался аккуратнее подносить еду ко рту. Караэль вновь начал объяснять мне стратегию моего выступления — уже в третий раз с тех пор, как мы вышли из лифта. Теперь я знал, что отвечать врагам из Оппозиции.

— Запомни, адвокат! Того отчета, который ты представил нам о Третьем пути, официально не существует. Мы утаим его до окончания конференции. Прежде чем начинать серьезный спор с Адом, мы должны расследовать и обосновать каждый факт.

— Но почему мы вообще согласились на проведение конференции?

Он брезгливо поджал губы и вытер их салфеткой.

— Разве Третий путь не является проблемой, которую нужно обсудить с Оппозицией?

Уголок его рта слегка приподнялся.

— Ты думаешь, что следовало бы выяснить истину? Сынок, если бы мы позволяли скрытой истине превращаться в официальную правду, наша холодная война с Адом давным-давно стала бы горячей. Помнишь Содом и Гоморру? Я думаю, ты слышал о них. Измени названия городов на Рио, Берлин или Шанхай, представь их выжженными до основания и прибавь для начала сотни миллионов людей, пропавших без вести. Возможно, тогда ты поймешь, почему тебе стоит прислушаться к моим советам.

Через десять минут я вошел в «Элизиум» — бальный зал, известный также как «Облачный дворец». На его высоком потолке действительно изображалось клубившееся облаками небо. Собирая в одном помещении демонические и ангельские когорты, Великий Герцог Элигор, наверное, вволю посмеялся. Тем не менее зал был полон. Несколько сотен гостей разместились за отдельными столами. Большинство кресел расставили так, чтобы обеспечить обзор сцены, где находился длинный стол, оснащенный шестью микрофонами. Кроме Караэля, который шествовал рядом со мной, все главные представители обеих сторон уже сидели на своих местах. Иремиэль считался нашим экспертом по Аду. Его радужное лицо и длинные волосы, придававшие ему вид священника-аболициониста девятнадцатого века, прекрасно гармонировали с интерьером «золотого века». Третьим из важных архангелов был Фануэль — прославленный ангел-экзорцист. Однако, по стандартам «Элизиума», он выглядел неинтересно — будто малоизвестный голливудский актер в умеренно строгом костюме.

Как и ожидалось, Оппозиция была более привлекательной в визуальном плане. Едва вы отводили ваш взгляд от колыхавшихся жировых отложений князя Ситри, ваша кровь леденела при виде Адрамелеха — одного из самых старых и плохих демонов. Он даже не потрудился принять человеческий облик. На расстоянии эта нежить выглядела нормально. Обычный старичок в черном костюме с желтоватой кожей завсегдатая дешевых соляриев. Но когда вы приближались к нему, вам становилось ясно, что его лицо, лишенное кожи, походило на оранжевую зернистую маску из песчаника. На ней двигались только глаза, черные и блестящие, как жидкая смола. Глядя на его неподвижную фигуру, ожидавшую начала конференции, я понял, насколько серьезным было это событие. Адрамелех напугал меня — причем очень сильно.

Третий сатанинский босс имел внешность зажиточного адвоката из индустрии развлечений. Он выделялся сшитым на заказ костюмом и хипстерскими очками в черной оправе. Это был Каим — большая «шишка», президент Верховного совета Ада, один из хитрейших меринов в конюшне Оппозиции. Если верить информации Жировика, он лоббировал интересы Элигора и проталкивал его планы на беспощадной арене инфернальной политики. Я решил понаблюдать за ним и, возможно, понять по его словам, какие интриги замышлял Великий Герцог.