В гостях у эмира Бухарского - Крестовский Всеволод Владимирович - Страница 70

• Предыдущая
• 70/92
• Следующая

На факультет? Арабіе первую роль играетъ Лугатъ— полный лексиконъ арабскаго языка; 2) Ильми-Сарфъ — арабское словопроизводство и словосочиненіе; 3) Ильми-Нахвъ — правила произношенія окончаній арабскихъ словъ; 4) Ильми-Урузъ — стихосложеніе; 5) Ильми-Кофіе — наука о созвучіяхъ и ри?махъ; 6) Фени ме’онъ — наука о благозвучіи словъ арабскаго языка, которая подразд?ляется на Фени-бейонъ и Ильми-бедигъ; первое изъ этихъ подразд?леній трактуетъ о благозвучіи окончаній словъ, а второе учитъ ораторскому искусству, то есть какъ соблюдать благозвучіе и красоту р?чи приличнымъ расположеніемъ въ ней словъ и выраженій, и 7) Ильми-Теварихъ — науки историческія, по части всеобщей и бухаро-мусульманской исторіи; сюда же входитъ и географія.

На факультет? Хикеміе преподаются: 1) Мантыъкъ — логика; 2) Табигійе — естествознаніе и въ томъ числ? астрономія и медицина; 3) Ильми-Хисабъ — математика; 4) Илягійе — метафизика; 5) Ріазійе — философія или собственно наука объ отвлеченныхъ понятіяхъ и, наконецъ, 6) Ильми-Мупазере — искусство поддерживать и правильно вести дисиуты.

На вс? вышеисчисленныя науки есть по н?скольку классическихъ руководствъ и еще бол?е комментаріевъ на эти руководства, тоже не мен?е классическихъ, и толкованій на толкованія. Во всемъ этомъ царитъ, конечно, строго схоластическій методъ и чтобы поглотить всю суть мусульманской премудрости, пройти полный курсъ ея, надо употребитъ отъ пятнадцати до двадцати л?тъ усидчиваго изученія въ н?сколькихъ медрессе. Это уже, въ н?которомъ род?, самоотверженіе, но такихъ любителей между шагирдами находится немало. Лекціи читаются каждый день, начинаясь по восход? солнца, посл? утренней молитвы (намазъ баумдатъ) и могутъ продолжаться до заката солнца, но обыкновенно кончаются часа въ три дня, причемъ шагирды въ полдень пользуются часомъ отдыха для об?да. По четвергамъ и пятницамъ лекціи не читаются. Каждый курсъ оканчивается къ началу л?та и открывается вновь лишь съ началомъ осени; л?томъ же, въ теченіе трехъ м?сяцевъ, учащіеся пользуются каникулами (тегатиль).

Шагирды обыкновенно разд?ляются на три разряда или курса: пясть-кадамъ, міана и пишъ-кадамъ, въ зависимости отъ проходимаго ими цикла факультетскихъ наукъ, съ ч?мъ соединяется иногда и возвышеніе стипендіи. Такъ, если первокурсники (пясть-кадамъ) получаютъ по 2.5 тилли, то второкурсные — три тилли, а пишъ-кадамамъ выдается и до пяти тиллей. Но такое распред?леніе стипендій не обусловлено какимъ-либо точнымъ законоположеніемъ, а зависитъ отъ усмотр?нія общаго сов?та муллъ-преподавателей и почетныхъ попечителей, жертвователей и благотворителей учрежденія, подъ предс?дательствомъ мударисъ-мутевалія. При этомъ надо зам?тить, что въ одной только Бухар?, во 103 городскихъ медрессе числится до 10,000 шагирдовъ, которые, считая въ среднемъ вывод? по пяти тиллей на челов?ка[157] получаютъ въ годъ въ вид? стипендій 50,000 тиллей или 210,000 рублей металлическихъ. Да безъ малаго въ такую же сумму обходится содержаніе мударисъ-мутеваліевъ.[158] не говоря уже о жалованьи преподавателямъ. Но д?ло высшаго образованія въ ханств? далеко не ограничивается этими цифрами, такъ какъ не только столица, а и каждый городъ им?етъ по н?скольку своихъ собственныхъ медрессе. По одной медрессе встр?чается даже въ н?которыхъ м?стечкахъ. Все это содержится на проценты съ вакуфовъ, пожертвованныхъ когда-либо на содержаніе каждой медрессе особо, и на средства, доставляемыя время отъ времени разными жертвователями и благотворителями. Да кром? того эмиръ иногда жертвуетъ въ разд?лъ между вс?ми медрессе излишекъ зякета, остающійся отъ годоваго бюджета за покрытіемъ вс?хъ дворскихъ и государственныхъ надобностей.

Про?зжая по улицамъ, въ особенности по тихимъ улицамъ, н?сколько въ сторон? отъ базарной сутолоки, мы очень часто слышимъ шумъ и гомонъ многочисленныхъ д?тскихъ голосовъ, громко и скоро, со всеусердіемъ выкрикивающихъ что-то нарасп?въ, и притомъ каждый по своему и каждый самъ по себ? отд?льно, всл?дствіе чего изъ этихъ разнообразныхъ, скрещивающихся между собою речитативныхъ звуковъ образуется самый нестройный концертъ, бьющій по уху своими дикими диссонансами, въ род? жидовскаго гама и гвалта. Торопливый потокъ какихъ-то словъ и изреченій, словно барабанная дробь, трещитъ и каскадомъ льется изъ н?сколькихъ десятковъ д?тскихъ устъ, старающихся перекричать другъ друга. Вы слышите этотъ шумъ еще издали, и онъ служитъ в?рн?йшимъ признакомъ, что тутъ гд?-нибудь по близости находится мехтебъ — начальная мусульманская школа. Желая ознакомиться и съ этими учрежденіями, мы остановились передъ однимъ изъ мехтебовъ и вошли туда.

Школа пом?щалась въ нижнемъ этаж? неболышаго двухъ-этажнаго дома, стоявшаго на углу двухъ улицъ. Входная дверь и пара открытыхъ, снабженныхъ жел?зными р?шетками оконъ выходили прямо на улицу, а не внутрь двора, какъ принято зд?сь въ большинств? домовъ частныхъ обывателей. За порогомъ двери стояли на полу н?сколько десятковъ наръ, д?тскихъ калошъ (кауши), обыкновенно снимаемыхъ при вход? въ комнату. У ст?ны, противоположной входу, на полу, покрытомъ кошмами и старенькимъ коврикомъ, возс?далъ на собственныхъ пяткахъ пожилой, маленькаго роста учитель въ громадной б?лой чалм?, съ круглыми китайскими очками на сухомъ крючковатомъ носу, и держалъ въ одной рук? раскрытую книгу, тогда какъ другая съ вытянутымъ указательнымъ перстомъ была поднята вверху. Эти монументальныя очки придавали добряку какое-то совиное выраженіе. Предъ нимъ стоялъ маленькій низенькій столикъ, на которомъ лежала розга — грозная эмблема его учительской власти; но въ самой фигур? почтеннаго педагога, въ этомъ его несообразно большомъ тюрбан?, несообразно большихъ очкахъ и въ поднятомъ узловатомъ перст? было н?что неудержимо комическое, н?что напоминающее отчасти огородное пугало, и я ув?ренъ, что несмотря на розгу многіе изъ бол?е бойкихъ школьниковъ не отказываютъ себ? порой въ удовольствіи подстраивать ему изпод-тишка какія нибудь штуки.

Т?сная толпа мальчугановъ въ пестрыхъ тюбетейкахъ и халатикахъ, отъ пяти до дв?надцатил?тняго возраста, со вс?хъ сторонъ окружала своего наставника, и было натискано этой тутъ д?творы словно пчелъ въ уль? или сельдей въ боченк?. Вс? они, сидя на пяткахъ и раскачиваясь вс?мъ корпусомъ сзаду напередъ, на разные голоса твердили наизусть заданные уроки, повторяя безъ конца одну и ту же фразу или даже одно какое нибудь слово, выхваченное изъ фразы, чтобы покр?пче вдолбить его себ? въ память. Иные прод?лывали это совершенно машинально, съ полнымъ отсутствіемъ какого либо смысла и пониманія того, что они долбятъ; другіе, чтобы нич?мъ не развлекаться, зажмуривали себ? глаза и затыкали пальцами уши, а н?которые даже м?рно и не безъ ожесточенія колотили сами себя въ лобъ и въ темя костылькомъ указательнаго пальца, всец?ло отдаваясь своей долбн? съ выраженіемъ какой-то отчаянной безнадежности и скуки. На розовыхъ личикахъ мальчугановъ бол?е всего выражалось томительное нетерп?ніе скоро ли кончится несносный урокъ и наступитъ тотъ счастливый моментъ, когда ихъ отпустятъ домой или хоть выпустятъ всею гурьбой поб?гать по двору. У иныхъ на р?сницахъ сверкали слiозы и лица куксились въ плаксивую гримасу, тогда какъ на другихъ физіономіяхъ въ заднихъ рядахъ расплывались веселыя плутовскія улыбки отъ какой нибудь удачно подстроенной прод?лки надъ розиней-сос?домъ, въ род? незам?тно пришпиленной ему на спину бумажки. Наибол?е прилежные, очевидно любимцы учителя, сид?ли около него ближе прочихъ и видимо старались напускать на себя степенность и послушливую скромность. Но какъ т?, такъ и эти до такой степени были погружены въ свои занятія, то въ первую минуту на нашъ приходъ никто не обратилъ даже вниманія, и благодаря этому мы н?сколько мгновеній могли любоваться на очень милую и не лишепвую комизма картинку бухарской школы. Но всл?дъ зат?мъ вс? головы съ жив?йшимъ любопытствомъ обернулись въ нашу сторону, и видно было по глазенкамъ, что вс? эти мальчуганы очень обрадовались неожиданному перерыву своихъ монотонныхъ занятій.

• Предыдущая
• 70/92
• Следующая