Летос - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/85
• Следующая

Лавиани побывала во множестве из них. Они были ее миром, ее жизнью, ее охотничьими угодьями. Такой, как она, ничего не стоило раствориться в толпе, быть незаметной даже на самой пустынной улице и найти себе убежище среди холодных камней. Крыши и подвалы, переулки и площади, канализации, дома, амбары, лавки, карнизы, дворцы и храмы. Она планировала жить и умереть среди них, а не в дебрях безымянной пущи.

Сейчас женщина желала лишь одного — прикончить преследователей. А затем выспаться. Шаутты и все их посулы! Как же она хотела спать, проведя на ногах целую неделю! Не смыкая глаз, все время в движении и почти ничем не питаясь.

Но сон и еда подождут. Главная цель — вырваться из широкого кольца облавы, убраться как можно дальше, найти паром и отправиться на родину, которую она почти уже не помнит.

В Летос. В Проклятое герцогство, из которого ее увезли, когда ей не исполнилось еще и семи.

Лавиани остановилась, присела на корточки, скрывшись за кустарником лещины. Точно зверь, сильно и протяжно втянула в себя воздух, чувствуя слабый запах чужого пота, который принес ей ветер, и неожиданно довольно оскалилась, сверкнув необычайно ровными, белыми и целыми для ее возраста зубами.

Через несколько мгновений она услышала пока еще далекие голоса.

— Кретины, — заключила женщина. — Тем лучше.

Они не скрывали своего присутствия, что означало только одно — это не люди Борга. Те, получив щелчок по носу, научились осторожности и больше не лезли очертя голову. Ждали, когда приедет Шрев и решит проблему раз и навсегда. Она же надеялась, что тот не появится. Ей не хотелось сталкиваться с ним.

А раз это не ребята Борга, то, скорее всего, они слабо представляют, кто она такая и в чем провинилась. Обычные охотники за головами, которых в мире пруд пруди.

— Пытаетесь вымотать меня, мальчики? — пробормотала она, оглядывая местность, уже заранее подмечая, как ей следует перемещаться.

Одна полоса кустарника, другая, затем ствол осины, далее в распадок, так чтобы камень прикрыл ей спину, а оттуда можно либо через жгучую крапиву, либо направо, к той лещине, густой и непролазной. Она сняла с плеча сумку, пихнула поглубже в заросли. Ее можно забрать после. Подгребла к себе побольше листвы, которая уже стала опадать, и затаилась.

Преследователей оказалось пятеро. Двое с луками, стрелы уже наложены на тетивы. Опыта Лавиани было не занимать, так что она сразу определила того, кто являлся самым опасным. Высокий дагеварец, шедший последним. На его плоском лице, от левого виска к глазу, а затем через щеку к бороде, тянулась ярко-синяя татуировка каторжника — фигурные и не слишком аккуратные узоры.

— Собак надо было брать, — сказал один из стрелков, глядя под ноги.

— А они у нас были? — глухо поинтересовался тот, что шел чуть левее, — уже немолодой, с лихо закрученными усами. — Слушай, друг, что вы так все переполошились из-за старой бабки? На кой она нужна людям из Пубира?

— Тебе платят, ты работай, — буркнул каторжник.

Немолодой остался недоволен ответом, но в пасть к косатке не полез. Лишь скривился, а затем громко охнул — метательный нож Лавиани угодил ему в живот.

Она, точно паук, сместилась вправо, запустив руку за спину и вытащив из узких ножен вторую, и последнюю, стальную пластину. Бросила, подвернув запястье, целясь в лучника, натягивающего тетиву, прыгнула за кусты мелкой дикой малины, даже не проверяя, попала или нет.

Знала, что попала.

Прижимаясь к земле, краем уха отмечая команды главаря, под прикрытием кустов добежала до дерева, которое приметила, спряталась за стволом, выглянула на мгновение и тут же отпрянула.

Второй лучник выстрелил, и смерть, всколыхнув ее волосы, прошла мимо. Лавиани сразу же бросилась в распадок, оставшийся после пересохшего ручья — мелкий, плоский, с дном, где засох и потрескался ил. Ей как раз хватило времени, чтобы преодолеть открытое пространство и спрятаться за камнем, когда воздух потревожила вторая стрела.

— Скованный! Да подстрели же ты ее! — рыкнул наемник с топором.

Он, в отличие от дагеварца-каторжника, предпочел остаться с товарищем. Бандит же начал смещаться влево, стараясь обойти жертву с фланга и перекрыть ей путь к отступлению.

Лавиани выглянула, просто для того, чтобы проверить реакцию стрелка. Та оказалась отменной, и, если бы не ее проворство, стрела угодила бы ей прямо в глаз.

— Шаутт тебя забери, женщина! — крикнул лучник. — Постой смирно!

— Что-то не хочется, — шепнула та.

Лавиани уже жалела, что поторопилась и первым прикончила другого стрелка. Рассиживаться на одном месте не входило в ее планы. Ничего хорошего от бездействия еще не случалось, поэтому она поползла на животе вперед, к орешнику, в уме держа траекторию стрельбы, так чтобы камень продолжал прикрывать ее спину даже во время движения. Она порадовалась, что стрелок оставался таким же дураком, как и прежде, и не менял позицию.

— Я ее держу! — крикнул тот, все еще целясь туда, где она пряталась до этого.

Лавиани лишь усмехнулась про себя, встала на четвереньки, проползла еще ярдов десять, нырнула в кусты, стараясь двигаться аккуратно, чтобы как можно меньше тревожить ветки.

— Проклятье! Ее тут нет!

— А ты думал, она будет ждать, пока ты ее подстрелишь, точно рябчика, придурок?!

Женщина бежала прочь, и голоса отдалялись. У нее пара минут до того, как преследователи поймут, что она оставила прогалину, и вновь начнут гнать ее.

Лавиани, точно старая, опытная лиса, наперед знала, что они сделают и как. Понимала, эта троица не успокоится, пока не достанет ее.

Или она их.

Боясь заплутать и не найти дороги назад, беглянка остановилась, стала двигаться под прикрытием кустарника в обратном направлении, лишь чуть взяв в сторону. Через поляну бересклета, мимо гнилого пня, к приметным соснам.

Она все же немного ошиблась и выбралась ярдов на пятьдесят левее того места, где прошла схватка, оказавшись за спинами тех, кто искал ее. К ее глубокому разочарованию, метательные ножи вытащили из тел и забрали.

Ей частенько везло на глупцов, но не в этот раз. Каторжник позаботился о том, чтобы в руки к ней не попало оружие. Они забрали все, а тетиву у лука мертвеца перерезали.

Лавиани лишь усмехнулась. Обойдется тем, что есть при ней. Она загодя достала из сумки и прикрепила на пояс нож с простой деревянной рукояткой. Узкий длинный клинок редко когда притягивал лишние взгляды. Для большинства в этом предмете не было ничего интересного. Обычный нож для разделки морского лосося.

Было лишь одно «но». Лавиани умела разделывать им не только рыбу. И свое искусство знала в совершенстве.

Ее немного потряхивало от возбуждения, когда она разувалась и снимала рубашку. Лучник, может, и тупой, но с глазомером у него все в порядке, и ей не хотелось выдать себя, а после остаться с застрявшим в ребре наконечником или же еще хуже — искать его в своих потрохах. Однажды она уже такое проделала и не то чтобы хотела оживлять те воспоминания.

Ее босые ступни не смущались ни острых палочек, ни старой крапивы, ни редких камушков. Лавиани ступала по траве мягко и нежно, едва тревожа ее. И когда оказалась за спинами своих преследователей, лишь улыбнулась.

Каторжник ушел чуть вперед. Было видно, что вся ситуация его злит. А сильнее всего злят «товарищи», топчущиеся позади. Если лучник еще вертел головой, то парень с топором стоял самым последним, шагах в пятнадцати от остальных, и явно не горел желанием лезть на рожон.

Бледные, холодные глаза наблюдали за ними из укрытия, оценивая расстояние, поведение и ветер. Дагеварец сделал еще несколько шагов вперед, не замечая, что парочка наемников не спешит следовать за ним, и, проверив заросли, скрылся за деревьями.

— Может, к Скованному все это? — спросил мускулистый крепыш у стрелка. — Видал, как старуха Вито и Рыка прикончила?

— Если хочешь — иди, Дро, — не оборачиваясь, ответил лучник. — Но я не я буду, если не всажу ей стрелу в печенку. От меня еще никто не уходил. Даже такие мерзкие суки.

• Предыдущая
• 10/85
• Следующая