Невеста плейбоя - Донован Сьюзен - Страница 58

• Предыдущая
• 58/81
• Следующая

– Как вы познакомились с Джеком?

– Кара Демаринис уже много лет является моей постоянной клиенткой. Если вы помните, я работаю в салоне «Ле сёрк». Так вот Кара и познакомила нас.

– И как давно это случилось?

– Не так уж много времени прошло… Мы встретились в ноябре.

– Да? И как же вам удалось обручиться в такие рекордно короткие сроки – к Рождеству?

– Нам не понадобилось много времени, чтобы убедиться, что мы во всем подходим друг другу. Так бывает, знаете ли.

– Ах вот оно что! – Кристи саркастически рассмеялась. – Тогда расскажите мне про своего жениха. Расскажите, что именно вас так привлекло. Знаете, женщины обычно любят мужчин за всякие милые пустячки. Расскажите мне, за что вы полюбили мистера Толливера. Чем он так пленил вас?

Саманта молчала. Такие вопросы они с Карой не отрабатывали. Просто никому не пришло в голову, что журналист сможет спросить подобное. Это слишком личный вопрос, и задать его осмелилась только пылающая ненавистью и жаждой мести Кристи Скоэн. Сэм вздохнула и вдруг вспомнила мамины слова. Еще в детстве, когда Сэм не знала, что делать, мама всегда говорила ей: «Если сомневаешься, говори правду».

– Ну… – Она неуверенно улыбнулась и задумчиво сказала: – Джек прекрасно целуется. То есть он действительно может лишить девушку разума одними поцелуями.

Кристи фыркнула.

– Он добрый и щедрый. Мы живем в его поместье, и он окружил нас заботой и радушием.

– Ну да, и поэтому вы решили как можно скорее выйти за него замуж. Это неглупо, но не очень похоже на любовь.

– Он очень внимателен к деталям. Я могу забыть о каких-то своих высказанных мимоходом желаниях, а он, оказывается, все помнит. – Саманта склонила голову к плечу и мечтательно улыбнулась: – Представляете, он переоборудовал старую детскую в доме на Сансет-лейн в студию для того, чтобы я могла рисовать.

Кристи нахмурилась.

– И он всегда может рассмешить меня. Вообще Джек обладает редким чувством юмора. Мало кто из политиков и состоятельных людей способен на самоиронию, а вот Толливер всегда готов посмеяться над собой.

– Толливер готов посмеяться над собой? – Кристи была шокирована услышанным. – Вы что, обкурились? Да он к своей заднице относится серьезнее, чем к бюджету страны!

Саманта продолжила, не обращая внимания на эту вспышку:

– Он политик, и это предполагает определенную долю открытости, но вообще-то Джек очень закрытый человек. Он неохотно пускает людей в свой внутренний мир. Я думаю, это связано с той давней травмой и с тем, что ему пришлось многое пережить тогда. Но, знаете, мне он открылся. Я поняла, что он действительно любит меня, после того как этот мужественный человек позволил мне почувствовать его боль и поделился со мной своими надеждами. Я не просто люблю Джека, я уверена, что он мой друг. И то, что мы собираемся пожениться… это действительно большая честь для меня.

– Кара хорошо вас натаскала, – медленно сказала Кристи, кивая. – Передайте ей, что ее выучка производит впечатление. Впрочем, меня все равно тошнит от вашего слащавого вранья! – Она скрестила руки на груди и продолжила: – И подумать только, как удачно, что мистер Совершенство, про которого вы мне тут рассказывали, еще и очень богат. Или вы этого даже не заметили?

– Заметила.

– Как удачно для вас и ваших детишек.

– Его деньги здесь ни при чем. Просто Джек – мой мужчина. Я полюбила бы его, даже если бы он был бедным автомехаником.

– Или стеклодувом?

Саманта почувствовала, как в душе ее поднимается гнев. Ей категорически не нравилась эта женщина. Более того, главным в этом более чем странном интервью в туалетной кабинке было не журналистское любопытство и не желание заработать на сенсации. Саманта очень явственно ощутила угрозу, которая исходила от стоявшей почти вплотную красивой молодой блондинки.

– Я не совсем понимаю, чего вы добиваетесь, Кристи, – сказала Саманта. – Но уверена, вы этого не получите, копаясь в наших с Джеком отношениях.

– А вот тут вы ошибаетесь! Я собираюсь добиться своего, именно покопавшись хорошенько в ваших отношениях. И вы мне в этом поможете, хотите вы того или нет.

– Мне кажется, я просто не понимаю, о чем вы говорите. – Нахмурившись, Саманта покачала головой.

– Я знаю, что никакой помолвки на самом деле не было! – Кристи схватила Сэм за руку и развернула ладонь, разглядывая кольцо. Красота перстня лишила ее слов, но, к сожалению, лишь на мгновение. Быстро оправившись, журналистка хмыкнула: – Мило и довольно правдоподобно. Но все равно ложь!

– Оно красивое, правда?

Но Кристи не желала больше обсуждать кольцо. Глаза ее сузились, и она заговорила злым шепотом:

– Я знаю, что все это делается ради успеха избирательной кампании Толливера. И я подозреваю, что ваши, милочка, услуги щедро им оплачиваются. По-другому просто и быть не может, и это очевидно для любого, кто хоть как-то знает Толливера. Вы совершенно не его тип! Он никогда не женится на женщине ваших лет, разведенке с тремя детьми! Даже сама мысль об этом вызывает у меня смех. Это нелепо! Парикмахерша – жена Джека Толливера! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! И я собираюсь это доказать. – Кристи подалась вперед, приблизив пылающее злобой лицо к Сэм, и та мимоходом удивилась: ей показалось, что с одной стороны челюсть у журналистки весьма заметно припухла. – После того как я раскопаю эту историю, Толливера не выберут даже в комиссию по устройству канализации в самом дальнем углу штата Индиана! Можете передать ему мои слова в качестве предостережения.

– Спасибо, я так и сделаю. А теперь прошу меня извинить. – Саманта попыталась покинуть кабинку, но Кристи решительно преградила ей путь. – Не вздумайте ко мне прикоснуться, – сказала Сэм, и голос ее звучал вполне серьезно. Ситуация уже не казалась ни нелепой, ни смешной. – Я подам на вас в суд.

– Суд – прекрасное место, и именно там – на скамье подсудимых – окажетесь вы с Джеком, после того как я раскопаю всю правду о вашей сделке!

– Знаете, я не дралась в женском туалете класса с девятого, – медленно сказала Саманта, – и вообще мне очень нравится мой новый костюм, и не хотелось бы его портить. Но клянусь, если вы быстро не уберете свою задницу от двери, то весьма скоро об этом пожалеете.

– Это ваш последний шанс, миссис Монро. – Кристи не двинулась с места. В ее голосе зазвучало чуть ли не сострадание. – Расскажите мне правду о ваших отношениях с Джеком, и, обещаю, я сделаю все, чтобы защитить вас, когда правда выплывет наружу и станет жарко.

– Вы ненормальная.

– Не хотите? Ладно… Тогда, раз уж вы так близки с мистером Толливером, расскажите мне о том, как выглядит его шрам. У Джека пунктик – он старается никому не показывать свою изувеченную ногу.

Саманта удивленно приподняла брови. «Надо же, – подумала она, – а от меня он никогда не прятался».

– Раз вам нужно это услышать – пожалуйста: у него поперек коленной чашечки шрам. И с внутренней стороны колена еще один. Эти места почти потеряли чувствительность, и, когда я целую его шрамы, Джек почти ничего не чувствует.

Кристи фыркнула, но продолжала слушать очень внимательно.

– Есть отметины выше колена и довольно глубокие – две с наружной стороны бедра. И вокруг несколько более мелких рубцов от более поздней артроскопической хирургии. Икра левой ноги имеет немного неправильную форму, потому что мышцы были оторваны от костей… И чтобы окончательно удовлетворить ваше любопытство относительно отметин на теле Джека Толливера, добавлю сверх программы: на его левом бедре с внутренней стороны имеется прелестная маленькая родинка, приблизительно в трех дюймах от его члена.

Мисс Скоэн стояла с открытым ртом и вытаращенными глазами. Это был тот редкий случай, когда журналистка не нашлась что сказать. Сэм воспользовалась замешательством противника, дернула защелку и распахнула дверь, прижав Кристи к стене. Она вылетела из дамской комнаты, позабыв помыть руки. Черт с ней, с гигиеной, Сэм вовсе не хотелось нарваться на продолжение интервью с мисс Скоэн.

• Предыдущая
• 58/81
• Следующая