Знак фараона - Бекитт Лора - Страница 23

• Предыдущая
• 23/85
• Следующая

— В тюрьму? За что?

— За то, что его отец не смог заплатить налог. — Тия тяжело вздохнула. — Анхор не хочет, чтобы я водила знакомство с человеком низкого происхождения.

Мериб пристально смотрел на нее, не произнося ни слова. Внезапно его охватило безумное желание. Эта девушка казалась ему сосудом, полным опьяняюще сладкой влаги. Он понял, что хочет владеть ею, владеть безраздельно и вечно.

Тия подняла на него глаза цвета Нила в солнечный день, глаза, сияющие, как две звезды, и сказала:

— Помогите освободить Тамита. Убедите отца отпустить его. Или заплатите налог. Я слышала, у вас много денег!

— Обычно те, у кого много денег, не разбрасываются ими направо и налево! — с улыбкой заявил Мериб и тут же добавил: — Я пошутил. Давай поговорим серьезно. Все не так просто, как тебе кажется. Вижу, ты считаешь своего отца дурным человеком. Поверь, Анхор не такой. Я никогда не встречал столь усердного, честного, трудолюбивого человека. Мне ясно, почему он не может тебя понять. Его воззрения о чести, долге, устройстве общества нерушимы, как гробницы фараонов.

— Вы хотите сказать, что ничего нельзя сделать?

— Можно. Просто ты не должна на него сердиться. Не волнуйся, я поговорю с Анхором и постараюсь освободить твоего друга.

Тия была благодарна Мерибу — благодарна за то, что по дороге к ее дому он молчал, как молчали его слуги, которые шли следом за ними. Солнце обрушивало на землю столь ошеломляюще яркие потоки света, что было больно поднять глаза, потому девушка не смотрела на своего спутника. Между тем архитектор исподволь пожирал ее взглядом, обдумывая способ удовлетворить свой каприз, и с изумлением понимал, что еще никогда не испытывал столь безумной душевной лихорадки и такого сильного сердечного жара. Прежде Мериб смотрел на женщин как на средство телесного наслаждения и не искал ни понимания, ни любви.

Увидев дочь в обществе фиванского архитектора, Анхор быстро сменил гнев на милость. Тия удалилась в свою комнату, а писец пригласил Мериба в свой кабинет. Приказал служанке принести воду для омовения рук и ног и самое лучшее пиво.

— Ты приехал! — с восхищением выдохнул он.

— Как видишь.

— Нашел то, что искал?

— О чем ты?

— О камне.

— О да! — Мериб откинулся на спинку сиденья. — Чего-чего, а камня в нашей стране предостаточно. Мне бы хотелось найти что-то более податливое. Мягкое. Живое. Я устал от неподвижности и мертвечины.

— В руках такого мастера, как ты, даже камень становится живым, — пробормотал Анхор.

— Мой инструмент не руки, а ум, — медленно произнес архитектор. — И мне кажется, этот ум устал. Думаю, какое-то время мне стоит посвятить себя другим занятиям. Кстати, — Мериб внезапно сменил тему, — что происходит с твоей дочерью? Почему она бродит по городу одна?

Анхор тяжело вздохнул и сцепил пальцы в замок.

— Она изменилась. Делает что хочет. Стала скрытной, упрямой. Это самое большое огорчение в моей жизни.

Мериб рассмеялся.

— Ерунда. Просто у нее такой возраст. Если бы ты знал, что вытворяет Анок! — И вдруг спросил: — А что за история с каким-то парнем?

Писец заерзал на стуле.

— Что тебе об этом известно?

— Почти ничего. Тия сказала, что дружила с каким-то крестьянином, а ты ей запретил и приказал посадить парня под замок. Она хочет, чтобы я помог его освободить. — Архитектор осклабился. — Я обещал, что сделаю это!

Анхор невольно потупился.

— Твоя воля. Я желал бы навсегда избавиться от этого мальчишки. Их дружба с Тией точно сорная трава, которая пробивается даже сквозь камни! Она утверждает, что учила его читать и писать, но мне кажется, здесь кроется нечто большее.

Взгляд Мериба сделался острым.

— Между ними было что-то серьезное?

— Если ты имеешь в виду плотскую связь, то, к счастью, нет, но их тянет друг к другу, тянет, несмотря на все запреты! — сокрушенно произнес писец.

— Нужно освободить этого парня и отправить подальше, — сказал Мериб. — Поставь своей дочери условие: ты отпустишь её дружка, если она выйдет замуж.

Анхор изумленно захлопал глазами.

— Замуж? За кого?

— За меня.

Несколько мгновений стояла гробовая тишина, после чего писец осторожно спросил:

— Ты, наверное, шутишь?

Архитектор тонко улыбнулся.

— С какой стати? Полагаешь, я бы стал заезжать в Эффе ради тебя или твоих сыновей? Мне понравилась твоя дочь. И не только потому, что она красива. Тия не из тех, кого можно купить подарками или задобрить льстивыми речами. Она не похожа на других женщин. Я понимаю, что мне не удастся завладеть девушкой иначе, чем взяв ее в жены, и потому решил покончить с одиночеством. Давно пора об этом задуматься. Что после меня останется? Чужие гробницы? А Тия может родить мне детей! Правда, — заметил он, — твоя дочь не видит во мне мужчину, но я надеюсь, со временем мне удастся ее приручить.

— Она даже не предполагала, что ей может выпасть такое счастье! — пробормотал Анхор.

— Она и сейчас об этом не думает, — заметил архитектор, и писец быстро проговорил:

— Я заставлю ее одуматься!

— Будет лучше, если мы поженимся в Эффе и проведем брачную ночь в твоем доме, — деловито произнес Мериб. — На следующий день я увезу Тию в Фивы. Позже туда сможет приехать твой сын. Я определю Тимеса в школу писцов при храме Амона и оплачу его обучение.

— Не знаю, покажется ли тебе достойным приданое моей дочери...

Архитектор махнул рукой.

— Приданое меня не интересует. У меня достаточно денег. Главное, чтобы Тия не стала упорствовать. Догадываюсь, мое предложение станет для нее большой неожиданностью.

Лицо Анхора сделалось жестким. Он сжал кулаки, и в его глазах появился холодный блеск.

— Я сделаю все для того, чтобы она согласилась!

— Вели ей написать этому парню, — посоветовал архитектор.

— Да. Я так и сделаю.

Когда отец вошел в комнату Тии, уже стемнело. Стоял душный вечер, от земли поднимался пар, а плоские крыши домов еще хранили жар полуденного солнца. В саду тихо шумели деревья, а звезд над головой было так много, что, казалось, они вот-вот посыплются на землю сверкающим серебряным дождем.

Анхор подошел и положил руку на обнаженное плечо дочери. Ладонь писца была сухой, как сброшенная змеиная кожа.

— Нам нужно поговорить. Сегодня случилось нечто невероятное.. . — Его речь была сбивчивой и вместе с тем торжественной. — Тебе, а вместе с тем и мне — всем нам! — выпало невиданное счастье. Архитектор Мериб хочет жениться на тебе и увезти тебя в Фивы!

Девушка сидела прямо и неподвижно, и в этой неподвижности была напряженность тростника, готового сломаться от порыва бешеного ветра.

— Это не может быть правдой, — прошептала она.

— Сначала мне тоже так показалось. Однако Мериб не лжет! Ты ему очень понравилась.

— Бесполезно говорить со мной об этом. Я никогда за него не выйду.

В следующую секунду Анхор с такой силой ударил дочь по лицу, что ее голова мотнулась в сторону, как у куклы.

— Нет, выйдешь! Выйдешь! В противном случае я прикажу бить того парня палками до тех пор, пока он не испустит дух!

Лицо отца расплывалось перед глазами, почти ослепшими от обильных слез. Тия давно так не плакала. Она не думала, что есть нечто такое, что способно потрясти ее сильнее, чем разлука с Тамитом.

Она с трудом поднялась с места и проговорила:

— Я хочу поговорить с Мерибом. Я желаю посмотреть ему в глаза!

— Нет! — прошипел Анхор. — Тебе не о чем с ним говорить! Я осушу Нил и достану с неба все звезды, но ты станешь его женой! Неблагодарная! — Он почти сорвался на крик. — Почему ты не думаешь обо мне, о матери, братьях!

Когда Тия заметила возле входа, прямо за спиной отца, неподвижную фигуру, по ее телу пробежал холодок. Ярко белели льняные одежды. Но лицо человека было темным, и спрятанные в тени глаза выглядели сгустками мрака.

— Вы подняли такой крик, что стало слышно на улице, — насмешливо произнес архитектор и обратился к писцу: — Оставь нас, Анхор!

• Предыдущая
• 23/85
• Следующая