Собака тоже человек! - Платов Сергей - Страница 47

• Предыдущая
• 47/85
• Следующая

Я попытался затаиться, думал, что дятел успокоится и перестанет долбить. Куда там! Этот пернатый монстр, видно, был трудоголик и твердо решил добраться до содержимого моей лохматой головушки. Лапы слушались меня очень плохо, так что простое смахивание его с макушки было мне не под силу. Собрав волю в кулак, я принял эпохальное решение выбраться во двор и утопить этого противника чудесных попоек в уже знакомой бочке.

Оказалось, что принять это решение было не самым сложным. Сложнее было воплотить мои планы в жизнь. Тело категорически отказывалось повиноваться. Из последних лохматых сил напомнил себе, что я как-никак герой, победитель спиногрызов и гроза оборотней. Такие аргументы было не перекрыть, и тело начало вяло двигаться. Что и говорить, я всегда умел находить общий язык с самим собой.

Покосившись на мирно посапывающую Селистену, я начал свой долгий путь к кадке во дворе. Правда, вернее было бы сказать «мы начали», потому что пернатый изверг продолжал стучать мне по голове. Отодвинув носом засов, я толкнул дверь и смог лицезреть наших сторожей. Справедливости ради надо заметить, что они даже почти не спали. Ну, то есть спали, конечно, но тут же проснулись, как только открылась дверь, а это уже неплохо.

Проследовав мимо зевающих ратников, я направился к выходу. Каждый шаг давался мне с великим трудом. Что ни говори, но последний кувшин медовухи был лишний. Это, наверное, потому, что я собака, в человеческом обличье я выпивал еще больше, а тут чуть лизнул благодатный напиток, а уже дятлы налетели и лапы ходить отказываются.

Все, больше пить не буду! От этой мысли стало даже как-то легче. Точно, начинаю новую жизнь: утром обязательная пробежка, купание в речке, тренинг по колдовству, ночью бой с нечистью. Ну чем не распорядок дня для такой геройской личности, как я? Вот только с дятлом справлюсь и сразу стану белым и пушистым, как Барсик.

— Мяу…

Ну вот, помянешь его некстати, так он тут как тут. И чего ему не спится? Ишь, стоит наглый такой.

— Слышь, мышкодав усатый, мне сейчас не до тебя.

Но этот наглец даже не подумал уступить мне дорогу. Наоборот, встал посередине коридора, изогнулся дугой и зашипел.

— Слушай, киса, у меня сейчас нет сил тебе объяснять, что ты не прав. Давай разойдемся спокойно, а?

— Ш-ш-ш!

Тоже мне самовар нашелся. Чего шипеть-то? Я сейчас и мышку не обижу, не то что старого полосатого друга.

— У меня от твоего шипения вообще извилины в голове расплетаются. Слушай, ты не мог бы по старой дружбе дятла с головы согнать?

В следующее мгновение эта усатая ошибка природы прыгнула на меня и полоснула лапой мне, пардон, по морде. Ну не дурак, а?!

К бою со спиногрызами я подошел в более хорошей форме и оказался на высоте, а к такому повороту событий готов не был. Нет, конечно, реакция мангуста меня не подвела, подвело многострадальное тело. Полностью увернуться от коварного удара мне не удалось, и лапа вероломного кошака прошлась по моей очаровательной черной морде. Хорошо, что я в шерсти, а то на всю жизнь шрам остался бы. Хотя, конечно, шрамы прибавляют героизма в облик колдуна. Но это если они появляются в схватке с каким-нибудь монстром, а не с этим пуфиком.

На пол упало пару капелек крови. Мое ангельское терпение лопнуло, я порылся в дебрях своего организма и убедил его расстаться с последним резервом угасающих на глазах сил.

Дав этому наглецу лапой по его лохматой заднице и отправив в небольшой, но продуктивный полет в дверной косяк, я продолжил свое путешествие к заветной бочке с холодной спасительной водой. Сзади раздался грохот и недовольное шипение. Слава богам, он не напал на меня еще раз. Сил на второй раунд у меня просто не было.

Наконец я выбрался из терема и, проковыляв через двор, опустил голову в кадку с водой. Блаженная прохлада накрыла меня, и злобный дятел, тиранивший своей долбатней все утро, наконец-то захлебнулся. Впрочем, может, он улетел — в моём состоянии такие мелочи уже не важны. Главное, что его клюв перестал стучать по моей голове. С огромным удовольствием напившись студеной водички, я ощутил себя вполне сносно.

Лапы все еще слушались меня не так, как подобало воспитанным конечностям, но передвигаться я уже смог без особых проблем. Да и голове заметно полегчало. Путь назад к терему прошел в значительно более жизнерадостном настроении.

Солнышко светит, дятлы чирикают. Тьфу, заклинило меня на этих красноголовых монстрах. Ну, в смысле петухи заголосили.

Всего только минут десять был за гранью (с того момента как проснулся), а какие идиотские мысли одолевали. И тебе пробежки, и тренировки… Такая мура в голову лезла, я и так хорош.

— Ну что, дурень усатый, тяжела головушка?

Так ласково меня в этом доме величает только Кузьминична. Точно, вон она стоит на крыльце — руки в боки.

Только не надо мне сейчас морали читать. Я и так все знаю, тем более на безопасности нашей ненаглядной Селистеночки это не отразится. Я свою грань хорошо знаю, к тому моменту, как она проснется, я буду как огурчик. Кузьминична, а у тебя немного медовушки нет, а? Не похмелья ради, а токма ради поправления здоровья.

Домоправительница внимательно посмотрела в мои честные глаза. Это сколько угодно, я чист как стеклышко.

— Ладно, пошли, но только первый и последний раз.

Кузьминична, ты просто чудо! Как скажешь, конечно, первый и не последний раз, мое слово верное!

Старая нянька нахмурилась, пошлепала губами, пожала плечами и махнула мне. Мол, пойдем.

Через четверть часа я вышел из погреба во всей своей красе. Глаза и шерсть сияли на солнце, под шкурой переливались железные мышцы, хвост степенно покачивался из стороны в сторону. От старых проблем остался только легкий гул в голове, но по сравнению со всеми остальными проблемами это было сущей ерундой.

Тут мой зоркий взгляд упал на старого полосатого приятеля, оставившего совсем недавно на моей мордашке царапину. Он вышел на крыльцо и внимательно уставился на меня. Я тут же скукожился, прижал уши и подогнул лапы. Кот аж подпрыгнул от удовольствия и, ехидно мяукая, направился мне навстречу.

Для полноты картины я тяжко вздохнул и опустил пасть пониже. Счастью котейки не было предела. Мягкой, пружинистой походкой он подошел ко мне, зашипел и продемонстрировал всем своим видом, что на этот раз простой царапиной мне отделаться не удастся.

За мгновение до выпада когтистой лапы я прыгнул на него, смял массой (я всегда говорил, что чахлым на свете труднее) и с огромным удовольствием вдавил его в дворовую пыль. Велик был соблазн придушить этого полосатика раз и навсегда, но я всегда был великодушен и милостив к поверженным врагам. Чуть придушив котика (только для того, чтобы лапками с коготками не махал), я вернулся к уже полюбившейся мне кадке и окунул Барсика освежиться.

Между прочим, я поступил гуманно и благородно: сами посудите, где это видано, чтобы врагов после битвы в бане парили? Он слегка испачкался, а я его ополоснул. Надо будет Кузьминичну попросить, чтобы она дала указание воду в бочке сменить, после кота я оттуда даже водицы испить не смогу, вдруг он больной был.

Хотя почему был? Вон он и сейчас есть. Лапками машет, пищит чего-то, ушки прижаты, по воде лупит, а выбраться не может.

Справедливо рассудив, что под вопли водоплавающей кошки соберется весь дом, я заблаговременно забрался подальше и взирал на происходящее из-под старой телеги. Как обычно, я оказался прав, и спустя минуту весь двор был заполнен людьми. Фрол первым подбежал к кошачьему бассейну и вытащил лохматого пловца.

Хотя нет, лохматой эта зверушка могла называться только в сухом виде. Сейчас Барсик походил больше на крысу-мутанта, родившуюся в бедной деревне в неурожайный год. Более радостного для собачьих глаз зрелища даже представить было трудно. Может, зря решил, что день не удался.

Появилась в окне и Кузьминична, глянула на Барсика, нашла меня глазами и погрозила кулаком. Я сделал самую невинную морду, на которую был способен, и развел лапами. Чуть что, сразу я, может, он сам упал? Ведь бывает же такое: шел, шел, и вдруг бочка, а в ней вода… Да и день, думаю, жаркий будет, ему на пользу.

• Предыдущая
• 47/85
• Следующая