Лягушка-нецаревна - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 4

Даша несколько раз взмахнула рыжеватыми, как волосы, ресницами.

– Мне всегда казалось, что ты маленькая, а ты уже универ заканчиваешь! Старушка, одним словом!

– А кто ты тогда? Дама из старинных легенд? Ты же старше меня на четыре года! – Марина парировала с таким воодушевлением, что даже забыла о теме их разговора и о том, что ей положено страдать. Но, вспомнив, тут же погрустнела и продолжала уже уныло-слезливым тоном: – Там я увидела мужчину. Высокий, красивый, обходительный такой. В общем, голова закружилась. Это потом я узнала, что он откровенный бабник, а тогда показалось – вот она, любовь на всю жизнь. Я так и не поняла, как оказалась в его постели. Как выяснилась, далеко не первая и не последняя, увы. Банальная история.

– Понятно. Но ты так и не сказала, кто он.

– А зачем? Что это даст? Не будешь же ты выяснять с ним отношения? Это просто смешно. Да и вряд ли он тебя послушает.

– Ну, я дама не мелкая, может, и послушает.

– Несмотря на твои сто восемьдесят, ты его ниже сантиметров на десять. К тому же он самоуверенный и амбициозный. Он тебя высмеет.

Дарья скептической трубочкой вытянула губы.

– Высмеет? Не думаю. У меня это, как правило, получается куда лучше.

Марина с тихим смешком согласилась:

– Да уж, на язычок ты остра. Но в данном случае это не поможет.

– Трудно сказать, что поможет, а что нет, если не попробовать. А Демиду ты ничего не сообщала?

– Зачем? Что он может сделать? Прилететь из Хабаровска он все равно не сможет, на родителей повлиять – тоже. К тому же он во всем обвинит меня. Сама знаешь, какой он правильный.

Против этих слов возразить было нечего, и Даша с силой постучала себя по носу, активизируя мыслительные процессы.

– Думаю, тебе все-таки стоит сказать мне имя твоего хахаля, я все равно его узнаю, не столь это трудно. Болтливых кумушек полно, а я легко нахожу общий язык с людьми. Навыки имеются.

Это было правдой, и Марина тупо уставилась на кузину. Особой помощи от нее она не ждала, ей просто нужен был собеседник, чтобы выговориться. Для себя она решила, что рожает ребенка, несмотря ни на что. Боль от того, что ее любовь оказалась обманутой, а она сама попросту использованной, не прошла, и острой иглой сидела в сердце. От обиды образ любовника изрядно потускнел, и она уже не знала, хочет или нет его видеть.

Попыталась отговорить кузину от решительных действий.

– Даша, все это бесполезно. Ведь не поведешь же ты его под венец под дулом пистолета?

Дарья неприятно усмехнулась.

– А почему нет? Кто мне может помешать?

Марина осуждающе нахмурилась.

– Не шути, пожалуйста. Мне и без того невесело.

Даша резко поднялась и прошлась по маленькой комнате, по-армейски чеканя шаг. Марина встревожено следила за ее рывками, невольно вжимаясь в спинку кресла от веявшей от кузины энергии.

– А я и не шучу. Нужно лишь немного подумать, и дело будет в шляпе. Но все-таки будет гораздо проще, если ты честно поведаешь мне об этом великолепном ловеласе.

Марина сдалась. Она не думала, что что-то изменится, но почему-то захотелось довериться такой энергичной и уверенной Дарье.

– Его зовут Кирилл Рокшевский, он работает в НИИ сверхлегких сплавов. И я очень тебя прошу, не говори ему обо мне ничего! Я не перенесу еще одного такого унижения!

Даша весело тряхнула гривой рыжих кудрявых волос.

– И не собираюсь. Я просто доведу его до такого состояния, что он будет считать тебя единственным спасением.

– Спасением от чего?

– Увидишь. Единственное, о чем я тебя прошу, не удивляйся, если вдруг где-нибудь увидишь меня в несколько странном виде. И не подходи. Делай вид, что не знаешь.

Марина заполошно вскочила.

– Дарья, что ты выдумала? Немедленно отвечай! Ты же знаешь, как будет недоволен отец, если ты выкинешь что-нибудь несуразное!

– Мой отец только посмеется, а мама вообще будет в восторге и примется хвастать всем своим знакомым, какая у нее артистичная дочь.

– Речь о моих родителях идет, а не о твоих!

– А при чем тут тетя с дядей? Они еще ни разу за мои фортели не отвечали. А их было немало. И вообще, давай-ка займемся делом. У тебя наверняка есть фото Рокшевского. Давай-ка их сюда!

Марина покраснела.

– Ага, похоже, даже и не фото. Ты его наверняка на видео снимала с телефона. Давай показывай!

Даже не пытаясь отпираться, Марина включила ноутбук. На мониторе появилось высокое серое здание, возле которого о чем-то говорили двое мужчин. Вот один из них обернулся и помахал в их сторону, широко улыбнувшись белозубой улыбкой.

– Это он? Хорош и знает об этом. Действительно, гроза бедных девичьих сердец.

Марина ревниво предупредила:

– Смотри, сама в него не влюбись!

– Ну, это в принципе невозможно. В мамином окружении таких красавчиков хоть пруд пруди. Я говорила тебе, что она оформляла один из телесериалов и теперь среди ее знакомых полно киногероев? Среди них в самом деле есть настоящие красавцы!

Марина, восторженно округлив глаза, на мгновение забыла о собственных горестях.

– Неужели никто из них тебе не понравился?

– Представь себе, нет. Хотя некоторые и были не прочь. Ну, ты понимаешь, о чем я. Так что этот красавчик мне не страшен, не беспокойся.

– Неужели ты отказалась?

– Естественно. Я на артистов предпочитаю смотреть из зрительного зала.

Марина завистливо вздохнула. Она, как выяснилось, подобной стойкостью не обладала.

– И все-таки, что ты собираешься делать? Обо мне говорить не будешь, а о ком тогда?

– Не скажу, боюсь сглазить. Но уверена, все будет хорошо.

Марина не хотела оставаться в неведении, но тут, прекращая их спор, раздался зуммер домофона.

Марина обмерла.

– Ох, это наверняка отец! Они собирались сегодня приехать!

Она обреченно нажала на кнопку, и из динамика в самом деле раздался густой баритон Павла Анатольевича.

– Мариша, это мы, открой.

Марина открыла дверь подъезда и опрометью бросилась в комнату. Кузина спокойно сидела, развалившись среди вышитых подушечек. На предупреждающий возглас Марины «это родители» благодушно ответила:

– Я рада. Давно не виделись. И не надейся, что ради твоего спокойствия я выпрыгну с балкона. Что-то не хочется, знаешь ли.

Марина сердито притопнула ногой.

– Опять ты за свои глупые шутки! Я хотела тебе сказать: родителям о моем положении ни слова!

Дарья, не удержавшись, постучала по виску, намекая на скудоумство кузины.

– Могла бы и не предупреждать. Но я тебе прощаю ввиду явной неадекватности.

Продемонстрировав великолепную реакцию, ловко увернулась от прилетевшей в нее подушки и весело оскалила зубы.

Раздался звонок в дверь, Марина полетела открывать. Из коридора донеслись звуки поцелуев, радостные возгласы и укоризненные слова Екатерины Ивановны:

– Ты так похудела, дочка! Наверняка сидишь на какой-нибудь дурацкой диете!

Вместо оправданий Марина шепотом предупредила родителей:

– У меня Даша!

Сразу все стихло. Даша знала почему. Павел Анатольевич категорически не одобрял ее образа жизни. Он никогда ничего не говорил о ее родителях, но Даша чувствовала, что отцу он завидует, а сестру осуждает. Богемная жизнь ему, как человеку строгих правил, претила.

Гости зашли в комнату и с преувеличенной радостью поздоровались с племянницей, поднявшейся им навстречу.

Даша не уступила им в актерстве. Хотя в глубине души призналась самой себе, что и впрямь соскучилась. В принципе, они были хорошими людьми, просто несколько другого склада.

После приветствий пошли на кухню пить чай.

Прихлебывая чай из большого бокала, Павел Анатольевич поинтересовался:

– Ты надолго к Марине, Даша?

– Да я не к Марине, я сама по себе. У меня же свой домик на колесах, как вы знаете.

Екатерина Ивановна заявила с легким возмущением:

– Даша, но в твоем возрасте нужно уже жить в своей квартире, иметь мужа, детей. В общем, жить прилично.