Дорога из желтой чешуи (СИ) - Смайлер Ольга "Улыбающаяся" - Страница 10

— Там, откуда я родом, существует история о маленькой девочке, которая попала в чужой мир. Вообще-то этих историй две, написаны они на разных языках, и вторая — это расширенный и дополненный перевод первой. Различаются они стилем изложения, некоторыми подробностями, которые отсутствуют в одной, но есть в другой книге, именами персонажей. Общая сюжетная канва, если упростить, одинакова: маленькую девочку и ее домашнего любимца ураганом заносит в сказочную страну, где её домик убивает злую волшебницу. Чтобы вернуться домой девочке приходится дойти по дороге из желтого кирпича до Изумрудного города, тамошней столицы, и по пути помочь трем существам исполнить их заветное желание. Всю свою жизнь я считала эту историю просто сказкой, но три дня назад маленький домик с детской площадки, в котором я пряталась от непогоды, унес ураган. Приземлился этот домик точно на гемму Гинивер, которая этого не пережила. И единственная возможность для меня попасть домой — это дойти по дороге из желтой чешуи до вашей безымянной столицы, накрытой зеленым куполом, при этом помогая трем существам исполнить заветное желание. Конечно — я не маленькая девочка, а ты — не мой внезапно заговоривший песик, но некоторые аналогии прослеживаются. Есть еще и мелочи, которые тоже прекрасно вписываются в эту историю.

Мы замолкли и задумались каждый о своем, наконец Рамзи решил:

— Почитаешь мне как-нибудь книгу на привале.

Я кивнула и прибавила шагу — очень хотелось снять рюкзак и вытянуть ноги. Чтобы развлечь вера я принялась напевать песенку: «Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной…» — тот лишь фыркал.

Оглядев уютную полянку с оборудованным кострищем, вокруг которого полукругом выстроились лавки, на которую меня уверено вывел Рамзи, я решила, что путешествовать с верами не просто здорово — а прекрасно, о чем и сообщила веру, который перекинулся в человека и развил бурную деятельность. Вер благодушно хмыкнул, проворчал что-то про подлизу, и отправился с канами по воду. Я же устроила из плаща и рюкзака удобное сидячее место, достала книгу и приготовилась быть чтецом. Вернувшийся Рамзес соорудил костер, повесил над огнем каны и устроился на одной из окружающих кострищ невысоких лавочек, сделанных из ствола поваленного дерева.

— Тебе с начала читать? — уточнила я.

— Нет, пока просто посмотри, что там дальше должно произойти, не до чтения сейчас — отозвался Рамзи

— Это я и без книги помню, — задумчиво протянула я, — на первом же привале Элли с Тотошкой наткнулись на Страшилу. Соломенное чучело, которое было насажено на кол. Но, в нашем случае, я не уверена — будет ли это что-то чучело или это будет человек, для которого кол в… э… в общем, для которого последствия от взаимодействия с колом могут быть фатальны. Вполне возможно — он просто будет привязан к палке.

— К высокой палке? — прищурившись отозвался Рамзи.

— Вполне возможно, что и к высокой.

— Вставай, мне надо тебе кое-что показать, — вер протянул мне руку, выказывая признаки беспокойства, — проклятые Хранители, да поторопись же ты!

Мне пришлось поторопиться. Рамзи тащил меня за руку, как упирающегося ребенка, не желающего идти в детский сад, я старательно переставляла ноги, пытаясь сохранить равновесие. Продираясь сквозь кусты и ветки мы выскочили на опушку, и тут Рамзи ткнул пальцем куда-то над моей головой:

— Вон там!

Я обернулась, и остолбенела: в нескольких десятках шагов был вкопан высокий крест, на котором висел распятый человек. Мне некстати вспомнилась парочка жестоких сказочных анекдотов, и я только и смогла, что выдохнуть:

— Недетская какая-то сказочка получается, — прежде чем ноги сами сорвались в бег.

Мы оказались под крестом одновременно с Рамзи.

— Напомни мне потом, чтобы я категорически запретила подобные казни, если они есть в своде уголовных законов нашего Рубежа, — сказала я веру.

— В законах такого нет, — поджав губы ответил тот, — скорее всего людской самосуд. Снимать будем?

— Естественно, — буркнула я, сильно удивившись вопросу.

Вер заметно повеселел. Я задрала голову, чтобы посмотреть на страдальца — на вид он показался весьма молодым и измученным парнишкой, волосы растрепаны, какое-то тряпье вместо одежды, лицо измазано, в общем — настоящее чучело. К счастью — никаких гвоздей ни в ладонях и ступнях, как на культовых изображениях, ни в запястьях и лодыжках, как следовало из исторических источников, замечено не было — руки и ноги парня были притянуты к кресту ремнями.

— У тебя есть заветное желание, чучелко? — ласково поинтересовалась я у него, пока вер внимательно изучал конструкцию креста с целью ее разрушения.

Тот с трудом приподнял голову и прохрипел сквозь кашель:

— Хочу, чтобы мне зачли дипломную практику, пусть даже посмертно.

Мы с Рамзи недоуменно переглянулись:

— По крайней мере у него есть чувство юмора, — пожал плечами вер.

Я снова задрала голову:

— Зачем тебе это?

— Сестренка… совет… позаботится… — слова давались ему с огромным трудом, казалось, что весь свой запал он потратил на предыдущую фразу.

Тут Рамзи шикнул на меня, заставив отойти на несколько шагов, и крест стал стремительно наклоняться. Не успела я подумать, что вер решил добить пацаненка, приложив его об землю, как падение креста благополучно замедлили кусты, в которые и ухнул страдалец. Мне, рванувшейся поучаствовать в операции по спасению, вер ехидно продемонстрировал появившиеся когти. Пришлось отступить — ни появляющихся когтей, ни даже завалящего ножа у меня с собой не было. Освобожденный пацаненок, которого вер оттащил на травку, судорожно хватал ртом воздух и пытался откашляться, пришлось развернуть его лицом вниз и прицельно постучать по спине, как учила массажистка, помогавшая маленькому Мишке справляться с бронхитом. Взгляд невольно упал на руки с красными следами ремней, и я прокляла собственную забывчивость:

— Чучелко, и давно ли ты висишь?

— Не знаю, — прокашляло Чучелко, — без сознания… был.

— Руки — ноги успели онеметь? — я замерла в ожидании ответа, в голове настойчиво билось «травма сдавления» и ужасы вроде неминуемой смерти через несколько дней.

— Я пытался… чтобы кровь… поступала.

Вер выдохнул мне в ухо:

— Да не дергайся ты так, он же маг. У них регенерация получше нашей. Оклемается.

— Ладно, — вздохнула я, — время покажет, а пока его надо в лагерь как-то довести.

— Ты идти-то сможешь, Чучелко? — уточнила я.

— Постараюсь.

Вер вздохнул, помог пацаненку подняться на ноги, закинул его руку себе на плечи и потащил в сторону стоянки. Я шла сзади, разглядывая живописные остатки балахона нашего спасенного и с грустью думала, что придется выделить страдальцу кусок шоколадки. На поляне Чучелко выхлебал всю воду из моей фляжки и свернулся калачиком на моем плаще.

Рамзи же снова вернулся к хозяйственным хлопотам: вытащил и забросил крупу в закипевшую воду, потом вручил мне ложку.

— Я пойду, пробегусь по лесу, — Рамзи обернулся в пуму, — попробую мяса какого-нибудь добыть.

Я кивнула, и жалобно призналась:

— Только я это… не умею свежевать и все такое.

— Знаю, — отозвался вер, — отец сказал. Вообще велел мне быть твоей нянькою, а то ты умеешь влипать в неприятности. Кстати — не забывай кашу помешивать, надеюсь, на это твоих кулинарных талантов достаточно?

Я демонстративно встала у костра с ложкой наперевес.

— Вот и умница, — резюмировал вер, исчезая в лесу.

Маг очнулся только к ужину, когда по поляне поплыл запах жареного мяса. Я лежала спиной на лавочке, и смотрела в костер, а вер в человеческом облике хлопотал вокруг импровизированных шампуров, и рассказывал об уголовном законодательстве рубежей, так что появление спасенного у костра было для нас несколько неожиданным. Маг плюхнулся на соседнюю лавочку, и стал похож на нахохлившуюся птицу. Вер, походя, сунул ему в руки флягу со свежей водой — тот с благодарным взглядом присосался к её горлышку.