От ведьмы слышу! - Первухина Надежда Валентиновна - Страница 74
- Предыдущая
- 74/77
- Следующая
– А почему ваша квартира выглядит так, словно здесь играли барсуки-оборотни? Что случилось?
– За Викой охотятся, – объяснил Авдей. – Ее обвиняют в преступлении, которого она не совершала...
И от этих слов за окнами квартиры словно сгустились тучи. Но это только на первый взгляд. За окнами, оседлав метлы, демонят, боровов, висели в воздухе отвратительного вида ведьмы, к атмосферным явлениям никакого отношения не имеющие.
– Отдайте нам ее! – вопили ведьмы. – Она преступница! Она убийца!
– Пусть она пройдет Путь Суда! Мы слышали показания домового! Но пусть ее судят!
– Выдайте ее Суду!..
– И так почти каждый день, Инари, – грустно сказал Авдей. – Если б не магия Баронета, они бы влетели в окна и все тут разнесли. Мы даже в магазин и аптеку ходим под охранными заклятиями...
Инари стиснула кулаки:
– Жаль, что я беременна! Иначе эти черные твари узнали бы, каково пламя дракона из клана Тодороки!
– Успокойся, Инари. Даже этим вряд ли поможешь
Викке...
Инари погрустнела, присела на край кровати, взяла в свои ладони безвольную, как плеть, Викину руку.
На руке ненужным украшением болтался браслет, который никто почему-то не хотел снимать. Инари странно посмотрела на браслет.
– Аудэу, – вдруг спросила она писателя. – А знает ли ваш сын, что с его матерью случилась такая беда? Авдей только сейчас вспомнил о сыне.
– Откуда он может знать... Он ведь теперь – капитан «Летучего Голландца». Он затерян в неведомых морях...
– Я знаю, как послать ему весть, Аудэу, – сказала Инари и сняла с руки подруги браслет. – Сын должен быть рядом с матерью в такое время.
Затем Инари подошла к окну, за которым маячили фигуры ведьм, и прокричала:
– Убирайтесь прочь!
– Сама пошла!
– Жаба косоглазая!
– Вот мы на тебя порчу напустим! Инари аж затрясло от гнева.
– Перестань, – Авдей увел ее от окна. – Лучше пойдем, Дашка напоит тебя чаем. Тебе нельзя волноваться. А эти дуры тут постоянно висят и орут. Мы на них внимания не обращаем. Привыкли. Да и не до них.
На кухне, вместо того чтобы возиться с чайником, Дашка сидела на полу и вытаскивала из сумок, принесенных Инари, те самые колдовские книги, которые когда-то Вика постаралась от нее спрятать.
– Даша, тетя Инари хочет чаю...
– Погоди, пап. Ты не волнуйся, я все сделаю! – Дарья махнула рукой, и перед Инари прямо в воздухе повисла элегантная чашечка, распространявшая аромат крепкого зеленого чая. – Угощайтесь, тетя Инари! Какая вы молодец, что все мамины книжки принесли!
Инари опасливо отпила чаю. Чай как чай. Вкусный.
– Я подумала, вдруг они пригодятся. Эти книги, – сказала она Даше, увлеченно роющейся в фолиантах.
– Еще как пригодятся! – Дашка выхватила из кучи книг заплесневелый гримуар и потрясла им: – Я такое теперь знаю! Я такое могу! Этим дурам за окном недолго орать осталось!
– Даша, я не понял... – это Авдей.
– Видишь эту книгу, папа?! – Даша опять взмахнула гримуаром. – Знаешь, что это за книга?!
Она открыла титульный лист, и из книги выпорхнула маленькая летучая мышка и с писком протиснулась в вентиляционное отверстие.
– Это знаменитый Кодекс Ведьм 1123 года! Подлинный! Без дополнительных поздних редакций! Я о нем читала и только теперь вижу воочию!
– Ну и что? – осторожно спросил Авдей, а Инари, допив чай, бесшумно удалилась к Вике в спальню.
– Здесь есть статья, которую можно условно перевести как «Презумпция невиновности ведьмы». И она гласит...
Авдей попытался глянуть в книгу:
– Погоди, Дашка, это настоящая латынь! Ты же никогда не знала латыни!
Дашка не усмехнулась, а ощерилась:
– Я же теперь ведьма, папочка! И могу знать все, что захочу!
– Ну, тогда я больше не стану тебя перебивать... И внимательно слушаю.
– Я тоже внимательно слушаю нашу юную ведьму! – в дверном проеме нарисовался Баронет и ободряющим взором одного глаза смотрел на Дашку.
– Итак, – заглянула в книгу Даша. – Статья «Презумпция невиновности ведьмы» гласит следующее:
«Ведьма, которую все сообщество сестер по Ремеслу обвиняет в некоем злодеянии и которая отрицает преступление, вменяемое ей в вину, имеет право оправдать себя и перед сестрами по Ремеслу, и перед судиями, пройдя Путем Суда.
И ежели ведьма, с которой пред этим снимут все чары и лишат всей чародейной силы, чувствуя за собой правоту, пройдет Путь Суда при свидетельстве сестер по Ремеслу и судей, и ничто не коснется ее, и ничто не повредит ей, то сия ведьма воистину невиновна и не совершала того злодеяния, в коем ее обвиняли.
Да будет сей закон принят ведьмами навечно.
И да имеет право требовать Пути Суда любая ведьма, чувствующая себя неправедно обвиненной.
И, более того, требовать права пройти Путь Суда может мать, кровная сестра либо дочь неправедно обвиненной, ежели верят они в невиновность своей сродственницы и свою собственную правоту, и при этом также являются ведьмами...»
– Понимаете! – торжествующе завопила Дашка, дочитав вслух до конца. – Я имею право на Путь Суда! Я пройду его вместо мамы и докажу, что она не убивала Главу Трибунала Ведьм! И отстанут от нас навсегда!!!
Авдей непонимающе молчал. А Баронет подошел к Дашке и аккуратно взял из ее рук книгу.
– Внученька, – тихо сказал он. – А ты себе хоть представляешь, что такое на самом деле этот Путь Суда? На что ты решаешься?
Дашка посмотрела на деда-мага фиолетовым взглядом:
– Уж явно это не американские горки, деда. Но я все равно пройду этот Путь. Я сумею. Чего бы мне это ни стоило.
Баронет с тоской поглядел на упрямое Дашкино личико и подумал, что она все больше и больше становится похожей на мать.
Из папки «Очень личное» Дарьи Белинской:
«Я сделала все, как положено по Кодексу и в соответствии с традициями ведьм. Через мамин кристалл я объявила Общей Ведьмовской Сети, что я, природная ведьма Дарья Белинская, в соответствии с Кодексом Ведьм 1123 года требую пройти Путь Суда вместо своей матери, поскольку она больна. Я заявила всем этим ведьмам, что не боюсь Суда, потому что знаю – моя мать невиновна. Она не убийца Главы Трибунала! И я невиновна тоже!»
Сразу после того, как я сделала это заявление, к нам в квартиру пришли Судии. Это даже не ведьмы, как потом объяснил мне дед, а неупокоенные души трех самых жестоких инквизиторов, загубивших неимоверное количество ведьм. Что ж, может, и к лучшему, что функции Суда будут осуществляться не «сестрами по Ремеслу». С «сестер» станется все испортить.
Судии повелели мне следовать за ними. С этого момента они лишали меня всякой чародейской силы и я могла полагаться только на силу своего духа и своей совести. А еще на то, что, оказывается, я очень люблю свою маму.
Дедушке разрешено было сопровождать меня. Со всеми остальными я даже не успела попрощаться. Возможно, это и к лучшему: не прощаешься – значит, вернешься...
Судии привели меня на место, напоминающее большую рыночную площадь, как в фильмах про Средневековье. Только всю площадь занимали ведьмы: в черных колпаках и плащах... Было видно, как они ненавидят меня и деда и как боятся Судий, – там, где шли души вечных инквизиторов, ведя нас к судебному помосту, ведьмы расступались, мгновенно давая дорогу.
На помосте стоял обычный стол, за которым сидели шесть неопрятных старух. При виде нас они разразились такими ругательствами, которых я не слышала даже от нашего сантехника. Дед шепнул мне на ушко, что это и есть Великие Матери Ведьмы, только теперь они не Трибунал, поскольку Глава Трибунала убита. И они требуют кары. А вон та, которая вопит больше всех, – Мать Трансценденция, истинная убийца. И, если Святая Вальпурга поможет мне выдержать Путь Суда, я имею право после этого потребовать, чтобы этим Путем прошла и эта Великая Ведьма.
Судии сказали речь волнующимся на площади ведьмам. Те сразу стихли, словно мертвые, и только сверлили меня взглядами. Дед пожал мне руку и прошептал: «Твой час, ведьма. Удачи!»
- Предыдущая
- 74/77
- Следующая
