Правила жестоких игр. Дилогия (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 107

• Предыдущая
• 107/149
• Следующая

Охваченный огнем рюкзак бился, как живой. Полчище насекомых в камине пыталось спастись через дымоход, но от жара превращалось в пепел. В комнате то тут, то там загорались крошечные точки. Из невидимых щелей в стенных панелях вырывались ежесекундные вспышки, с мебели градом сыпались искры. Молодые люди отряхивались от проворных тварей, заползших на одежду, но стремительно погибающие паучки и без того опадали водопадом мерцающих светляков. Битва закончилась ровно в тот момент, когда догорели страницы из проклятой книги.

Пламя неохотно доедало остатки рюкзака, в нерушимом безмолвии трещали почерневшие поленья. В воздухе повис прогорклый смог, и от резкого запаха першило горло.

– Александра, ты ведьма без году один день, – брезгливо отряхивая подпаленный свитер, процедил Заккари, – а уже успела найти проклятую книгу. Это талант!

– Я, правда, хотела помочь, – жалобно уверила зачинщица беспорядка.

Она прикоснулась к плечу Филиппа, пытаясь привлечь внимание, и тот грубо стряхнул руку.

– Хватит, Саша! Помогла уже! – Он помолчал, пытаясь вернуть спокойствие, и кашлянул в кулак от едкого дыма. – Выучи, как «Отче наш», что ты априори опасна для окружающих! Поэтому, давай договоримся, пока я помогаю нам обоим, ты не высовываешься из Гнезда.

Неожиданно Зак громко чихнул в сложенные домиком ладони, точно бы по старой поговорке подтверждая сказанное. Но с удивлением он осознал, что, и впрямь, полностью согласен с мнением брата. В первый раз за долгое время.

– Договорились, я запомню твои наставления и даже стану повторять, как мантру, на ночь, – наконец, сухо произнесла девушка, не сводя с рассвирепелого обвинителя расширенных, блестящих глаз, – но, в таком случае, постарайся помочь нам до конца недели.

– И что изменится в конце недели?

– На выходных вернутся мои родители, и если засохшую на кухне бегонию я смогу объяснить, то это, – она помахала рукой перед своим лицом, – уже вряд ли. А теперь, с вашего позволения, дорогие товарищи Вестичи, я удалюсь, пока ваша хваленая Сила не перешла к точным инструкциям, каким именно способом разгромить дом!

Рыжеволосая ведьма пулей выскочила из гостиной, но несколькими секундами погодя до парней донеслось тихое, чрезвычайно испуганное оханье.

– Что еще? – мрачно переглянувшись с братом, устало пробормотал Фил.

Они обнаружили, что, остолбенев посреди холла, в самом центре семейного герба, Саша испуганно пялилась себе под ноги. К оцепеневшей фигурке тянулась дорожка из четких следов от кед, будто продавленных в мокром песке.

Девушка резко развернулась, и, вспенивая каменную крошку, вокруг нее стремительно прочертился спиральный след. С хрустом и молниеносной скоростью по мрамору, подобно щупальцам, поползли мелкие трещины. В секунды разрушительное старение охватило стены, перекинулось на потолок. Так под действием времени мог бы растрескаться красочный слой старинной картины, и за короткие мгновения холл изменился до неузнаваемости.

– Надеюсь, я сплю, – холодея, произнес Заккари. Перед глазами так и закружились строчки из гримуара прабабки, судя по всему, не столь безумной, как все думали.

Бледная, как смерть, Александра замерла с широко расставленными руками, будто пыталась удержать равновесие на покрытом мельчайшими кракелюрами полу.

– Мне надо выпить, – с тяжелым вздохом заключил Филипп.

Глава 8

Триумвират

В маленьком кабинете стояла невыносимая духота. Через плотно закрытую дверь доносился бесконечный перезвон телефона. Стеклянные витрины конторских шкафов блестели от электрического света. Рыжеволосый демон в отражении, в отличие от меня, сидевшей на жестком стуле, вытягивался во весь рост. Из зазеркалья он прижимал ладони к стеклу и сверлил комнатку тяжелым чернооким взором из?под бровей. Жуть.

Я же, покрываясь липким потом, озадаченно таращилась на документ в дрожащих руках.

– Приказ на отчисление? – на всякий случай переспросила я и нервно вытянула пальцем удушавший вырез водолазки. – Но почему?

– Риторический вопрос для студентки, которая не появляется на занятиях, Антонова, – сухо отозвался декан.

Сняв очки, он принялся натирать стеклышки мятым носовым платком, а, водрузив окуляры обратно на мясистый нос, промокнул и блестящую лысину.

– Ты не сдала экзамен по логике, – наконец, после долгой паузы последовало объяснение, – и пропустила все пересдачи.

– Подождите, – понимая, что произошла какая?то нелепая накладка, нахмурилась я, – мне поставили «отлично» еще на первой пересдаче!

По снисходительной гримасе декана становилось понятным, что оправдания звучат бледновато, и он воспринимает их не иначе, как неловким враньем.

– Нет, Антонова, не поставили.

– У меня остались черновики на официальных бланках! – уверила я и мгновенно прикусила язык. Черновики, конечно, имелись, но в запертой квартире родителей, к тому же исписанные рукой Филиппа. Пришлось идти на попятную:

– Ну, или были черновики.

– Антонова, – декан тяжело вздохнул и покачал головой, – то есть ты доказываешь, что учитель логики подделал оценку?

– Он же на больничном.

– Я говорю о стажере, который все пересдачи принимал.

– Стажер, говорите? Вот, значит, как, – пробормотала я себе под нос, физически ощущая на шее затянутую удавку.

Ян действительно приготовил блестящий сюрприз: сфальсифицировал результаты экзамена и одним росчерком пера выставил меня из факультета. Идеальное, никак не доказуемое преступление. Неужели бывший приятель был готов испортить кому?то жизнь только за знакомство с ведьмаками? Глупость, право слово.

– Ведь еще будет пересдача? – без особой надежды уточнила я.

– Вчера прошла, – любезно подсказал декан. – Я, руководитель целого факультета, по всем корпусам разыскивал двоечницу, чтобы отправить ее на экзамен, а она не посчитала нужным хотя бы посетить занятия!

– Извините.

Честно признаться, и сегодня я появилась исключительно после звонка с угрозой связаться с моими родителями. Несмотря на обещание оставаться в Гнезде, пришлось на свой страх и риск сбежать, когда Филипп куда?то уехал.

– Антонова, ты худшая студентка из тех, что мне доводилось встречать! – с деланной усталостью вздохнул декан и, сбрасывая неожиданный звонок, раздраженно громыхнул трубкой некстати затрещавшего телефона на столе.

– У меня всего одна тройка! – возмутилась я.

– И неуд по логике, – напомнил собеседник. – Замучаешься перечислять твои заслуги, Антонова. На занятия не являешься, сбегаешь посреди лекции по философии, в общественной жизни не участвуешь.

– Общественная жизнь в зачетку не идет, – только из чувства противоречия буркнула я, в душе принимая справедливость упреков.

– Зато философия – профилирующий предмет! Чем же ты мне так импонируешь, Александра Константиновна? – словно недоумевая, развел руками декан. – Чтобы ты знала, в четверг пересдача.

– Серьезно?! – От радости у меня подпрыгнуло сердце.

– Стажер предложил провести дополнительное собеседование.

– Устный экзамен? – Восторг поутих. – Но подготовиться к устному экзамену за полтора дня невозможно.

– Мне приказ подписать? – Кивнул руководитель на бумажку в моих руках.

– Не надо. – Подхватив дорогущую замшевую сумку, одолженную у Елизаветы, я вскочила со стула. – Полтора дня – это тридцать шесть часов, куча времени.

– Рад, что хотя бы со счетом у тебя все в порядке, – иронично хмыкнул декан, уже возвращаясь к изучению каких?то документов в раскрытой папке. – Еще раз прогуляешь – отчислю.

– Завтра буду ровно к десяти часам! – не моргнув глазом, соврала я.

– У тебя завтра занятия с двенадцати, – с безнадегой вздохнул собеседник. – Хотя бы уже расписание выучила, отличница. И, Антонова, – окликнул он, вынуждая оглянуться с вопросительной улыбкой, – приказ верни.

• Предыдущая
• 107/149
• Следующая