При открытых дверях - Азерников Валентин Захарович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/10
• Следующая

Екатерина Михайловна. Значит, если б решали… Да… А у вас не бывает сомнений? А вдруг вы ошиблись? Нет, я не про сейчас, а я вообще. Это ж не математика. Все эти ваши методики, извините, немного смешны. На кухонном уровне. С кем бы пошел, с кем бы не пошел…

Тюнин (после паузы). Холодно.

Екатерина Михайловна. Вы какой-то мерзляк. Давайте тогда поднимемся, а то еще заболеете. Наука мне этого не простит. Ну пошли, что вы стоите.

Тюнин (помялся). А это удобно?

Екатерина Михайловна. Через какое-то время будет ясно.

Тюнин. А у вас есть телефон?

Екатерина Михайловна. Уже условия. Нет, но зато есть центральное отопление. Подойдет?

Тюнин. Мне позвонить надо бы.

Екатерина Михайловна. Барышне? Чтоб не волновалась?

Тюнин. Быстро вы все решаете.

Екатерина Михайловна. Решать и надо быстро. Это делать можно медленно.

Тюнин. А если в спешке – неверное решение?

Екатерина Михайловна. Что значит – верное, неверное? Самое неверное – это не принятое вовремя. А все остальные – верные.

Тюнин. Да?

Екатерина Михайловна. Да.

Тюнин. Интересно.

Екатерина Михайловна. Ничего.

Тюнин Сами дошли?

Екатерина Михайловна. Жизнь научила.

Тюнин. Быстро она вас.

Екатерина Михайловна. А я способная. Не люблю, когда мне два раза повторяют. Особенно неприятные вещи.

Тюнин. А я вон все учусь, да никак не постигну.

Екатерина Михайловна. Ну… Может, вы долгожитель. Тогда чего и спешить. Ладно, есть будете?

Тюнин. Что?

Екатерина Михайловна. Голодный?

Тюнин. А-а… Если дадите.

Екатерина Михайловна. Смешной вы. Все ждете, пока вам предложат.

Тюнин. А надо требовать?

Екатерина Михайловна (смотрит на него, потом неожиданно нежно улыбается). Господи… Ребенок на мою голову… (Обнимает его.)

Некоторое время они стоят неподвижно, потом Тюнин освобождается.

Тюнин (деловито). Значит, так. Суп есть?

Екатерина Михайловна (растерялась). Я что-то вас не поняла… Что?

Тюнин. Суп, суп. Жидкая горячая пища. Есть?

Екатерина Михайловна. Есть.

Тюнин. Две тарелки. И погорячей.

Екатерина Михайловна. Хорошо.

Тюнин. А компот? Есть компот?

Екатерина Михайловна (виновато). Нету.

Тюнин (строго). Плохо. Чтоб в следующий раз был. Я очень люблю компот.

Екатерина Михайловна (покорно). Хорошо.

Тюнин (смотрит на часы). А почему стол не накрыт До сих пор?

Екатерина Михайловна. А ты не хочешь меня сначала обнять?

Тюнин. На третье. Я умираю с голоду.

Екатерина Михайловна. Ты же не хотел есть.

Тюнин. Не хотел. А теперь хочу. Есть хочу, пить, смеяться, целовать тебя, защищать диссертацию, гулять с внуками, играть в футбол, бежать в кино – и все сразу, вместе, немедленно. Я жить хочу – вот что!

Екатерина Михайловна. Господи, какой же ты ребенок!

Тюнин. Я не ребенок. Это заблуждение. Я просто не люблю скрывать свои мысли и чувства.

Екатерина Михайловна. Голод – это рефлекс.

Тюнин. А любовь?

Екатерина Михайловна (после паузы, тихо). Ну ладно, я тогда накрою?

Тюнин. Подожди. У некоторых народов принято начинать трапезу со сладкого. (Обнимает ее.)

Входит маляр – в шапочке из газеты, держит ведро с краской и кисть. Екатерина Михайловна отходит, садится. Маляр осматривает стены, потолок, качает головой, ставит ведро с кистью посреди сцены, закуривает сигарету и, еще раз взглянув на стены, уходит.

Сидоров. Не будем ждать, продолжим. И давайте не отвлекаться – о главном. Что у нас главное?

Петров. Умение преодолевать трудности. Семь букв. Первая – «в».

Тюнин (машинально). Везение.

Петров. Похоже.

Вбегает Счастливчик Лев. Смотрит на всех безумным взглядом.

Николаева. Привет снабженцам. Достал бумагу?

Счастливчик Лев. Братцы… Ура… Караул…

Николаева. Опять не достал? Ты погляди, на чем пишу.

Счастливчик Лев. Какая бумага… Вы же не знаете ничего…

Сидоров. Все ясно, опять твои дела. У нас заседание – не видишь?

Счастливчик Лев. Плохо. Как в тумане. Никто ведь не верит. Я и сам не верю. Счастье сумасшедшее. Выиграл я, понимаете. Пять тысяч выиграл. В спортлото. Шесть цифр угадал, понимаете, шесть. Она мне говорит – давай греблю. Академическую. Когда я уж пять зачеркнул. А я говорю – коньки лучше. А она – греблю давай. Она занималась ею раньше, там и познакомились, на воде. А я говорю – ни за что, у меня с этим спортом тяжелые, мол, воспоминания. А она мне – раз. Больно. Но тут я уж назло – коньки. Может, если б не вдарила – уступил. А так – вот ей. А сегодня газету глядь – а там черным по белому. Я ей – под нос. А она – пятнами. Шутка ли – столько дней не разговаривала, дулась, а тут что? Обратно молчать – так ведь пять тысяч, это ж с ума сойти, это ж совсем речи лишиться можно. А заговорить – из-за денег, значит? А? Так ей и надо. Будет знать наших. Хотя, с другой стороны, – не вдарила, так и не выиграл бы. А? Не, за пять тысяч пусть хоть каждый день лупит. Небось ты бы тоже согласилась?

Николаева. Я и за меньшее согласилась бы.

Счастливчик Лев. Извините, если помешал. Но – не могу один, распирает. Лопну… (Убегает.)

Николаева. Вот счастливчик Лев, ну счастливчик…

Сидоров. Да… То «Жигули» в лотерею, то в Лондон с чужим докладом, теперь – пять тысяч в лото. Надо бы заняться им.

Возвращается Иванов.

Иванов. Совершенно не дают работать. Что за люди… (Тюнину.) Ну ладно, вы все вокруг да около, вы расскажите, как получилось, что тайное стало явным.

Тюнин. Случайно получилось. На собрании.

Иванов. На собрании?

Тюнин. Да. Я, правда, на нем не был, поэтому, что произошло, знаю только по рассказам…

Сидоров. А что за собрание?

Тюнин. Обычное цеховое собрание, профсоюзное, кажется. Не то делегата на конференцию выбирали, не то в профбюро кого-то, не помню точно, да это, в общем, и не важно. Собрание как собрание. (Отходит, садится у стола.)

Захар Захарович. Товарищи, кто еще желает высказаться? Ну, смелее, товарищи. Время-то идет.

Надежда Петровна. А чего обсуждать – все ясно. Все – «за».

Захар Захарович. Так нельзя, товарищи. Что это за настроения? Давайте серьезно, в протоколе все же фиксируется.

Зинаида Ивановна (ведет протокол). А кстати, какой номер протокола писать?

Захар Захарович. А что я, помню? Посмотри предыдущий. В столе внизу где-то.

Зинаида Ивановна роется в ящиках.

Сергей Ервандович. Ладно, давайте я тогда. Раз такое дело.

Захар Захарович. Давай, Сергей Ервандович.

Сергей Ервандович. Товарищи. Это… Мы знаем Екатерину, значит, Михайловну. Это… Мы, значит, знаем ее как хорошего производственника, который отдает все силы, все свои силы…

Надежда Петровна. И наши.

Захар Захарович. Тихо вы.

Сергей Ервандович. Которая отдает вместе с нами все силы для решения насущных задач. Это… Пользуется заслуженным уважением. Ну, что еще? Поэтому я предлагаю поддержать ее кандидатуру.

Захар Захарович. Это ты нам предлагаешь. А сам-то как – поддерживаешь?

Сергей Ервандович. Ну раз выступил, – значит, поддерживаю. Ну, а не поддерживал – не стал бы выступать.

Захар Захарович. Так. Ладно. Еще кто? Надежда Петровна, давай ты, ты вон все порывалась.

Надежда Петровна. Так, а чего говорить. Я – «за». Как все.

Захар Захарович. Да подожди ты – «за». «За» – когда голосовать будешь, выразишь. Ты – развернуто. Слова скажи.

Надежда Петровна. Так нет слов. До того «за» – просто слов нет.

Захар Захарович. Тебе что, слов жалко?

Надежда Петровна. Мне времени жалко. Все же ясно, чего зря…

Сергей Ервандович. Давай подводи черту, Захарыч.

Захар Захарович. Да? Ну ладно. Тогда я – пару слов. В заключение. Товарищи, я, как и все, с большим уважением отношусь к Екатерине Михайловне.

• Предыдущая
• 4/10
• Следующая