Сборник статей - Нойманн Эрих - Страница 17

В творящей сфере души, которую мы называем бессозна­тельным, основные границы проведены точно так же, как они будут проведены в возникшем впоследствии сознании. Само появление психического образа представляет синтетическое толкование мира, и то же самое можно сказать о произведении искусства в момент его зарождения. Произведение искусства обладает магической силой; оно представляет собой ощущение и восприятие, озарение и установление различий, слитые воедино.

Это несущественно, натуралистичен образ или нет; даже абсолютно натуралистичные рисунки животных, созданные людьми Ледникового Периода, с нашей точки зрения, явля­ются символами. В примитивном, магическом восприятии мира, каждое нарисованное животное является чем-то сверхъестественным; оно есть воплощение и суть данного вида животных. Например, индивидуальный бизон представ­ляет собой духовно-психический символ; в определенном смысле, он - это "отец бизонов", идея бизона, "бизон, как Лаковой", и именно поэтому он является предметом ритуала. Покорение и убийство, приручение и оплодотворение живо­тного, разыгрывающиеся в психической сфере между груп­пой людей и образом, символизирующим группу животных, имеют трансформирующее реальность (то есть, магическое) значение, потому что этот образ-символ включает в себя сверхъестественные сердце и центр живущего во внешнем мире животного, символические очертания которого состав­ляют подлинное проявление сверхъестественного животного.

В период зарождения, формы выражения и ведущее архетипическое содержание культуры остаются бессозна­тельными; но с развитием и систематизацией сознания, а также укреплением индивидуального эго, возникает кол­лективное сознание, культурный канон каждой конкретной цивилизации и эпохи. Иными словами, образуется состав определенных архетипов, символов, ценностей и установок, на который проецируется архетипическое содержимое бес­сознательного, и который, приняв жесткие формы мифа и культа, становится догматическим наследием группы. Жизнь группы больше не определяется бессознательным и неведо­мыми силами; вместо этого, известные группе надличност­ные фигуры и содержимое направляют как жизнь общины, так и осознанное поведение индивидуума во время праздника и отправления религиозных обрядов.

Это не значит, что человек подозревает о существовании связи между этим надличностным миром и глубинами своей собственной человеческой души, хотя надличностное может выразить себя только посредством человека и обретает в нем форму в результате творческого процесса

Но даже после того, как возникает культурный канон, искусство, во всех его формах, поначалу остается интегри­рованным в общую жизнь группы, и когда культурный канон соблюдается во время религиозного праздника, вся творчес­кая деятельность подчиняется этому существенному собы­тию- Как выражение архетипической реальности, культовые виды искусства- изобразительное, музыка, танец и поэзия -являются внутренней собственностью коллектива.

Происходит ли явление сверхъестественного в нацара­панном на кости рисунке, в каменной скульптуре, в зданиях средневековых соборов, или в маске, созданной всего только для одного праздника и сожженной после него - в любом случае, явление сверхъестественного, восторг тех, кто придал ему форму и восторг празднующей это явление груп­пы составляют нерушимое единство.

Но с ходом истории первоначальная ситуация резко изменилась, что выразилось, помимо всего прочего, в появ­лении феномена индивидуального создателя произведений искусства. С развитием индивидуальности и относительной независимости сознания исчезла ситуация, при которой творческий элемент в искусстве был интегрирован в жизнь группы. В сфере искусства активно устанавливаются разли­чия; поэты, художники, скульпторы, музыканты, танцоры, ак­теры, архитекторы и т.д. становятся профессиональными группами, осуществляющими в искусстве конкретные функции Основная часть группы, если и сохраняет какую-то связь с творческими достижениями художника, то только в качестве потребителя его произведений.

Но ни индивидуум, ни художник и искусство не настолько далеки от коллектива, как это кажется на первый взгляд. Мы научились воспринимать сознание, как высокую партию в полифонии, низкая партия которой не просто сопровождает высокую, а, вообще-то, определяет тему И подобная переориентация не ограничивается психической структурой индивидуума; она также порождает необходимость в новом подходе к отношениям между людьми.

Мы воспринимаем группу как целостное психическое поле, в которое встроена реальность индивидуума. Так что индивидуум является органом и инструментом коллектива.

Но встроенность индивидуума в это психическое поле обус­ловлена не только его сознанием или образованием, данным ему коллективом. Отдельные структуры человеческого организма регулируют друг друга чрезвычайно сложным спо­собом и те структуры, которые необходимы для целостности всей индивидуальной личности, оживают в снах таким обра­зом, чтобы компенсировать однобокость осознаваемой жизни; в отношениях членов группы также существует ком­пенсационный механизм, который (в отличие от указаний индивидуального сознания и авторитетов цивилизации) обеспечивает равновесие в жизни группы.

Как в группе, так и в индивидууме работают две психи­ческие системы, которые могут функционировать без сбоев только в том случае, если они настроены друг на друга. Одной из этих систем является коллективное сознание, куль­турный канон, система высших ценностей цивилизации, на которые ориентировано образование и которые оказывают решающее воздействие на развитие индивидуального соз­нания. Но бок о бок с этой системой идет живой субстрат, коллективное бессознательное, в котором постоянно пре­допределяются и подготавливаются новые пути развития, преобразования, революции, процессы обновления, и посто­янные извержения которого предотвращают застой циви­лизации и ее смерть. Но даже если мы воспринимаем группу, как целостное психическое поле, то люди, в которых заклю­чены необходимые культурному канону и конкретной циви­лизации компенсационные силы бессознательного, также являются существенными элементами этого комплекса. Однако только историку (хотя и он ограничен равновесием своих собственных систем и связью со своим временем) дано оценить подлинную историческую значимость группы, движения или индивидуума. Ибо совершенно не обязатель­но, что между истинным значением человека и значением, которое он имел в свое время (в глазах представителей его культурного канона), существует какая-то связь. С течением времени обнаруживается, что "лидеры" и "гении" являются обманщиками, а люди, поставленные вне общества, вне за­кона и объявленные "никем", оказываются истинными носителями реальности.

Определяющими силами являются не эго и сознание, а коллективное бессознательное и "я"; развитие человека и его сознания зависит от стихийности и внутреннего порядка бессознательного и положение это сохраняется даже тогда, когда сознание и бессознательное вступают в плодотворные диалектические отношения друг с другом.

Существует постоянный взаимообмен между коллек­тивным бессознательным (которое живет в бессознательном каждого индивидуального члена группы), культурным кано­ном (который представляет коллективное осознание группой ставших догмой архетипических ценностей) и индивидуаль­ными творческими членами группы (в которых обретают форму и выражение новые комплексы коллективного бессо­знательного).

В нашей попытке разобраться в различных формах отно­шений между искусством, художником и их эпохой мы берем за основу единство психического поля группы, в котором вольно или невольно, осознанно или бессознательно пребы­вает каждый индивидуум и каждая область культуры. Это единство (как и единство индивидуальной души) состоит из коллективного сознания и коллективного бессознательного.

Как мы уже говорили, первая стадия в отношениях искус­ства с его эпохой представляет собой самопроявление бес­сознательного в символическом выражении сверхъестест­венного, характерном для времени зарождения искусства и ранних цивилизаций. Самопроявление бессознательного в искусстве всегда предполагает большую или меньшую сте­пень осознаваемой или бессознательной цельности личности творческого человека; оно также предполагает встроенность этого человека в группу. Более того, единством характеризу­ются и плоды этой стадии; это искусство интегрировано в группу, как целое.