Город моей любви - Янг Саманта - Страница 25

• Предыдущая
• 25/83
• Следующая

Я даже не понимала, какое напряжение сковывало Малкольма, пока не почувствовала, что он расслабился всем телом.

– Я собираюсь подыскать для него работу в графическом дизайне. Ради Бекки.

Ага. Ради Бекки.

После такого разговора я не скоро смогла заснуть.

Мои глаза резко распахнулись, сердце гулко ударилось о ребра. Я почувствовала: что-то не так.

Где я? Я заморгала, пытаясь прогнать сонную муть и сфокусировать взгляд.

Почему мне так адски жарко?

Малкольм. Я в его комнате.

Пройдясь взглядом по руке, лежащей на моей талии, я повернула голову и через плечо увидела, что Малкольм спит беспробудным сном у меня за спиной.

Мои ресницы затрепетали от яркого света, льющегося сквозь щель в шторах.

Сколько времени?

Приподняв его руку как можно осторожней, я выбралась из кровати и на цыпочках прошла туда, где на черном лакированном комоде в восточном стиле лежали мои часы.

– Вот дерьмо! – прошипела я, взглянув на циферблат.

Больше двенадцати. Воскресенья.

Коул должен был прийти домой рано в надежде, что мы поедем к Николсам на воскресный обед. А меня нет. Где мой телефон?

Где мое платье?

«Черт, черт, черт!»

– Джо? – пробормотал Малкольм, и мой взгляд метнулся обратно к кровати, откуда он сонно взирал на меня. – Куда ты идешь?

– Я проспала. Я уже давно должна быть дома, с Коулом и мамой.

– Блин, – буркнул он. – А сколько времени?

– Четверть первого.

– А кажется, что меньше.

– А вот нет, – ответила я с раздражением, не очень понимая, на кого, собственно, злюсь.

Я стремительно пересекла комнату и легонько чмокнула Малкольма в щеку, прежде чем бежать.

– Я тебе попозже позвоню! – пообещала я, подхватывая платье с пола спальни. В гостиной я нашла туфли, трусики, лифчик и сумку и, поспешно одевшись, вызвала такси.

Оно приехало почти сразу. Я выбежала из дома, ежась от порыва холодного ветра с моря, и нырнула в теплое нутро машины. Наконец-то есть возможность проверить телефон.

Одна эсэмэска, от Джосс, вопрошала, приду ли я сегодня на обед.

И – вот же проклятье – еще было сообщение от Коула, посланное много часов назад и пропущенное мной. Похоже, вчера вечером родители Джейми крепко поссорились, и Коул уехал домой на такси.

«Дерьмо!»

При таком моем нервном и сумбурном состоянии воскресный обед был не лучшей идеей. Я ответила Джосс, что мы эту неделю пропускаем.

Когда такси затормозило у дома, я понеслась по лестнице на своих пятидюймовых шпильках, уже не заботясь о производимом мною грохоте, похожем на удары молотка по стали. Пробегая мимо двери Кэма, я бросила на нее неласковый взгляд и поспешила вверх по последнему пролету, влетела в дверь… и меня встретил смех Коула.

И за детским смехом – низкий, мужской.

– Коул? – Я ворвалась из прихожей в гостиную и остановилась как вкопанная.

Мой младший брат сидел на полу в окружении своих комиксов и смеялся вместе с Кэмероном Маккейбом. Глаза его сияли так, как мне уже давно не случалось видеть, и целую секунду я могла думать только об одном: как больно, что братишка нечасто выглядит столь счастливым.

А потом наконец до меня дошел тот факт, что в моей квартире сидит Кэм.

Кэм – в моей квартире.

Здесь, где живет моя мать.

Меня замутило.

– Джо! – Коул вскочил, его глаза потускнели. – Я беспокоился.

– Извини, – покачала я головой, показывая на телефон. – Я увидела твою эсэмэску только двадцать минут назад.

– Да ладно, – пожал плечами брат. – Все же нормально.

Кэм встал, улыбнувшись Коулу. Эта улыбка полностью исчезла, когда он повернулся ко мне. Вся приветливость обратилась в абсолютное ничто.

– Джо.

– Кэм, что ты здесь делаешь? – едва дыша, спросила я и бросила быстрый взгляд на коридор, где у себя в комнате скрывалась мама.

Может быть, мне удастся спровадить его до того, как она устроит представление.

Кэм прошел мимо Коула, потрепав того по плечу как-то почти покровительственно, и приблизился ко мне:

– Пойдем-ка поговорим. Снаружи, на лестнице. – (Оторопев, я смотрела, как он идет к двери квартиры.) – Джо, сейчас.

Я передернулась от требовательности в его голосе, и раздражение взяло во мне верх над потрясением. Как он смеет так со мной разговаривать? Я ему не собака какая-нибудь. Я вопросительно сощурилась, глядя на Коула:

– Что случилось?

– Джоанна, сейчас! – рявкнул Кэм.

Мой позвоночник резко выпрямился, будто меня хлестнули ремнем по заднице. Я наградила Коула взглядом, сулящим всевозможные кары за то, что он впустил Кэма в квартиру, и, развернувшись, вышла на лестницу. Кэм спустился на один пролет и ждал меня.

Я уперла руки в бока, демонстрируя свое негодование, и сверкнула на него глазами сверху вниз:

– Ну?

– Спустись, пожалуйста, сюда.

Его непререкаемый тон заставил меня взглянуть ему в лицо. Оно было жестким и суровым, синие глаза метали молнии.

Кто-то был сильно не в духе.

– Я не буду орать тебе туда.

Раздраженно фыркнув, я сорвала натиравшие туфли и зашвырнула их в квартиру, а затем сбежала вниз по ступенькам к Кэму. Прикосновение ледяного бетона к босым ногам словно отрезвило меня. И заодно заставило вспомнить, какая я растрепанная.

– Ну? Почему ты оказался в моей квартире?

Кэм наклонился ко мне, и наши глаза оказались почти на одном уровне. Мягкий изгиб его верхней губы снова ис чез, рот сжался в тонкую линию. Изумительные кобальтовые глаза сегодня были красны, и весь он выглядел еще более усталым, чем вчера. Несмотря на его очевидную и непонятную злость на меня, мне тут же захотелось прижаться к нему, ощутить, как эти сильные руки обнимают мое тело, и вдохнуть запах Кэма и лавровишневой воды.

– Может быть, ты сначала объяснишь мне, какая сест ра оставляет младшего брата одного на всю ночь наедине с матерью-алкоголичкой, которая с легкостью поднимает на него руку? А? Что за сестра бросает ребенка в таком месте, а сама раздвигает ноги перед мужчиной, который ни черта о ней не знает? – прошипел Кэм, его глаза горели отвращением. – Только я решил, что совершенно в тебе ошибся, как ты подтверждаешь мое первоначальное впечатление таким вопиющим эгоизмом.

Я перестала дышать.

Что он имеет в виду, говоря, будто мама с легкостью поднимает руку на Коула?

– Мне пришлось помочь Коулу ночью. Я услышал крики наверху и пошел посмотреть, все ли с тобой в порядке. Тебя не было. А он остался один на один вот с этим. – Кэм выглядел настолько разочарованным во мне, что дальше некуда. И это разочарование как будто бесило его еще больше. – Тебе должно быть адски стыдно.

Дар речи покинул меня.

Я почувствовала, как внутри закипают слезы, и загнала их поглубже, не желая показывать, что он может заставить меня плакать. Его резкие слова пронеслись в моей голове, словно бумеранг, и мне требовалось время, чтобы прийти в себя и решить, как реагировать.

Первая моя мысль была о Коуле.

Что Кэм имел в виду?

Страх и дремлющая ярость разгорались во мне.

Кэм может думать обо мне что заблагорассудится. Он уже неоднократно выказывал большую ловкость в поспешных выводах и смешивании меня с грязью. Как бы меня к нему ни влекло, я знала без тени сомнения, что с этим человеком мне никогда не будет хорошо. Слишком запросто он причиняет боль.

И ответа он не получит – не заслужил.

Я отвернулась со спокойным достоинством – или тем, что полагала таковым, – но Кэм не позволил мне даже этого.

Крепкая ладонь сдавила мое плечо, и он развернул меня к себе. Кровь отлила от моего лица – агрессивное принуждение разбередило память.

– Никчемная маленькая сучка, отдай сейчас же! – Отец схватил меня за плечо крепкими пальцами, всегда оставлявшими синяки, и подтащил к себе, вырывая из моей руки пульт телевизора.

Я застыла в ужасе, ожидая следующего удара.

• Предыдущая
• 25/83
• Следующая