Бран Хэмбрик и проклятье Фарфилда - Нэйшн Калеб - Страница 45

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая

— Они собрались около резиденции в Виши-Воши Хиллз. Из-за агрессивных действий протестующих была вызвана полиция. Как сообщают свидетели, раздался громкий взрыв, поднявший владение Томстоуна на воздух.

Бран внимательно следил за кадрами с места происшествия.

— Взрыв унес жизнь мистера Томстоуна и привел к пожару. Последовавшие беспорядки унесли жизнь еще троих. Миссис Томстоун и малышей-близнецов полицейские чудом спасли из горящего дома.

Камера опять переместилась — офицеры уводили в наручниках мужчин бандитской наружности и целую вереницу закованных гномов. Канал «Новости Дуралея» закрыл гномов квадратиками, их фигуры оказались размыты, остались лишь силуэты.

— Также с активными действиями выступила антигномистская группировка Гречин. Протестующие и некоторые защитники Томстоуна были арестованы для допроса…

На экране появились верзилы в черных куртках и красных повязках, прикрывающих лица. Они прорвались сквозь стену полицейских и напали на гномов. Офицеры пытались всех утихомирить, но дело дошло до потасовки. Громилы достали дубинки и принялись колотить беззащитных гномов. Бран поежился, когда увидел, что полицейских оттеснили в сторону, а беспомощные маленькие создания валялись на земле, еле уклоняясь от ударов.

— Балдур, немедленно выключи! — скомандовал с дивана Суви. Балдур не послушал. Из телевизора донесся крик боли одного из гномов. Поднялась суматоха — некоторые люди пытались помочь, другие среди моря безумия сами наносили удары. Гречины славились своей жестокостью. Дуралеевцы никогда не голосовали за эту организацию, но и открыто не порицали. Однако зрелище было столь ужасным, что ошеломило даже Суви.

— Балдур! Выключи! — приказал он, но Балдур не мог отлипнуть от экрана. Суви нащупал пульт. На экране появилось «Бобо-Шоу».

— Я не хочу, чтобы ты пялился на новости. В них столько жестокости, — сказал Суви, бросив пульт Балдуру. — Смотри-ка лучше передачи для детей.

— Привет, ребятишки, — произнес Маника-биббл. — Давайте повеселимся с бензопилой и гранатами! — крикнул он. Суви не обращал внимания, он по-прежнему испытывал неловкость из-за репортажа. Вдруг он заметил Брана.

— Что здесь делаешь? — спросил Суви.

— Я… я забыл поблагодарить вас, что приехали за мной ночью, — выговорил Бран.

— Не надо благодарностей, — проворчал Суви. — Рози переживала за тебя, а я — за машину. Я бы ни за что на свете не дал Рози сесть за руль!

Но по голосу Суви мальчик понял, что тот говорит неправду. Глава семейства заерзал на диване, стараясь игнорировать Брана.

— Мне нужно прогуляться, — сказал Бран.

— Куда намылился?

— Просто пройдусь, — ответил Бран. — По Третьей улице. Подышу свежим воздухом.

— А прошлой ночью не надышался? — спросил Суви. — Не вижу в этом нужды. — Но Бран направился к лестнице. Рози была на кухне и увидела мальчика.

— На прогулку в такую рань? — спросила она, включая тостер. Бран видел, что она переживает.

— Не волнуйся, — сказал он. — Я просто хочу немного прокатиться на велике.

Мальчик ушел до того, как Рози смогла ему ответить. На улице было сыро, еще не высохли лужи, но Брана ничего не волновало. Пока он ехал, голос Базлина в голове понемногу затихал, будто его удалось подавить.

Один раз Брану показалось, что он уловил в зеркале отражение черного фургона, но, обернувшись, он увидел пустую дорогу. Но когда он наконец добрался до Третьей улицы, стали появляться машины. Банк, как всегда, открыт. Скорее всего, там сейчас Бен или Ади. Но у Брана были дела поважнее.

Оставив велик в переулке, мальчик направился к черному входу «Книг Хайленда». Как Бран и рассчитывал, до открытия оставалось время. Дверь оказалась не заперта.

— Наверное, девчонка ждет меня, — пробормотал Бран и вспомнил, как пообещал Астаре не возвращаться сюда. Он захлопнул дверь за собой.

Шаги эхом отдавали в тишине, пока он пытался вспомнить дорогу. Сквозь окно на потолке в помещение проникали слабые лучи солнца. На этот раз Бран ориентировался лучше. Некоторые двери были закрыты, кое-где виднелись квадратные вставки из стекла.

— Значит, ты пришел, — раздалось за спиной. Бран вздрогнул.

— Да, — отозвался он.

Астара стояла в углу, опираясь на груду ящиков, и улыбалась. Руки она скрестила на груди. Он вернулся, она оказалась права.

— Думала уже, что не увижу тебя, — сказала Астара. Бран слегка усмехнулся и покачал головой.

— Я передумал, — проговорил он и достал из-под майки медальон. — Я хочу знать.

Астара решительно посмотрела на мальчика, но промолчала. Бран видел, что она размышляет, но о чем именно, оставалось загадкой.

— Слишком много всего, — спустя минуту произнесла девочка.

— Поэтому я тут, — ответил Бран. — Теперь очередь за тобой.

Она кивнула и пожала плечами.

— Иди за мной, я расскажу, что произошло.

Они миновали коробки, завернули за угол и подошли к двери.

— Во-первых, то досье на твою мать не должно было оказаться пустым, — сказала Астара. — Мы с Кринганом сожгли его. Мы не хотели, чтобы кто-нибудь узнал. — Лицо ее омрачилось. — Но теперь уже поздно.

Девочка больше не проронила ни слова, а открыла дверь. Бран проследовал за ней и собирался ответить, но решил промолчать и осмотрелся.

Маленькая квадратная комнатка походила на кладовку. На пыльном окне висел старый громко гудящий кондиционер. По полу была разбросана всякая всячина — посуда, газеты. Кровать — похуже, чем у Брана, стол перекосился. На стенах висели целые ряды полок с музыкальными проигрывателями.

У Суви был старенький проигрыватель, но включал он его, только когда практиковался на саксофоне. К счастью, это случалось редко. Свою технику Астара, очевидно, собирала не один год — некоторые запылились и стояли с отломанным рупором, другие сияли и могли расцениваться как антиквариат. Бран насчитал целую дюжину, а на нижней полке заметил запасные детали. На столе находился фонограф и непонятные инструменты. Везде валялись старые виниловые пластинки.

— Любишь музыку? — спросила Астара, видя, что Бран остановился в дверях.

— Скорее нет, чем да, — ответил он.

По правде говоря, ему довелось слушать только песни, принесенные домой Суви, или то, что играли по «Радио Дуралей» — например, «Нет Дома для Гнома» или «Долой колпаки (и головы тоже)».

— Немного пообщаешься со мной и тоже ее полюбишь, — пообещала Астара. Она сделала магический жест, и иголка сама встала на проигрыватель. Послышался скрип, а затем тихонько заиграл ритмичный рок. Бран огляделся. Пластинки были разбросаны по полу или прикреплены к стенам, на столе скопилась груда кассет, на ниточках висело несколько поцарапанных CD. Бран прочитал названия и увидел очень мало песен последнего десятилетия.

— Любишь старые записи? — спросил мальчик. Мелодия наполнила комнату.

— Не совсем. — Астара пожала плечами. — Просто, на мой взгляд, они не подвластны времени. Они не исчезают и не забываются, как современные.

Бран понял, что девочка говорит не только о музыке. Музыка по-прежнему витала в воздухе.

Астара слегка расчистила стол.

— А где ты жила раньше? — спросил Бран.

— На улице, — ответила девочка.

— Ты бездомная?

— Скорее сбежавшая из дома, — сказала Астара. — Больше не могла терпеть Краучей.

— Это твоя семья? — продолжал Бран, но она покачала головой.

— Нет, владельцы приюта в Крэндоне.

— Ты не знала родных? — удивился Бран.

— Ага. У меня ничего нет. Практически ничего. Только это.

Астара показала на толстый черный шнурок на запястье. Такая вещица вряд ли стоила больше одного турака. Но когда Бран пригляделся, то заметил темно-серебристый знак, напоминающий букву «С». Астара вдруг быстро спрятала украшение под шнурок.

— Безделушка, — сказала она. — Поэтому ее и не забрали. Возможно, здесь первая буква моей фамилии? Может, и вовсе не от моих родителей. Но больше у меня ничего нет. И в Крэнтон я вернуться не могу, чтобы просмотреть записи у Краучей… ведь я сбежала.

• Предыдущая
• 45/67
• Следующая