Звездочёт из Нустерна и таинственный перстень - Гир Александр - Страница 55

• Предыдущая
• 55/63
• Следующая

– По улице – сколько угодно, но по подвалу… Я здесь совсем не ориентируюсь.

Архивариус призадумался.

– Через монастырский двор идти нельзя… Ну что ж, попробуем расспросить брата Эрля.

Отшельник, как только у него вынули кляп изо рта, принялся жаловаться на страшную сырость и попросил, чтобы ему больше не затыкали рот, поскольку подверженный с детства насморку он боится задохнуться. Бальтазар согласился, а взамен получил нужные сведения: подвал, по словам брата Эрля, тянулся под всем бывшим замком и соединял основания четырех сторожевых башен. В башни можно было попасть из подвала по каменным винтовым лестницам.

– Эта келья, – говорил брат Эрль, – находится между восточной и южной башнями, ближе даже к южной. Так что, выйдя из кельи, нужно повернуть направо, потом – налево и идти до следующего поворота. Но в подвале множество боковых ходов и ответвлений, так что неопытный человек может заблудиться… Знаете что, – преодолев остатки робости, добавил Эрль, – если уж на то пошло и господин звездочет – не сумасшедший, то я мог бы вас быстро вывести куда надо.

Это предложение Бальтазар отклонил, сказав, что они люди опытные и как-нибудь сами разберутся.

– Нельзя больше терять ни минуты, – торопил друзей Себастьян. – Нам нужно, как можно скорее найти принцессу. Правда, я совершенно безоружный: ножны у пояса пусты, а меч деда Эразма остался пристегнутым к седлу. Но что-нибудь придумаем.

– Это точно, – согласился архивариус, – поищем кочергу.

– А что будет со мной? – простонал бедняга Эрль.

Сердце звездочета защемило от жалости.

– Может быть, развяжем?

– Не в наших правилах лишать человека свободы, – согласился Бальтазар. – Послушайте, брат Эрль, мы вас развяжем, но вы должны будете некоторое время посидеть в келье. Как только мы закончим дело, ради которого сюда пришли, мы кого-нибудь за вами пришлем. Прошу вас, сидите тихо.

Выйдя из кельи, друзья в первую очередь прислушались и, убедившись, что вокруг тихо, двинулись в путь.

– Ну и темень! – проговорил Себастьян. – Жаль, что у нас нет факела.

– Я бы согласился на свечу, – отозвался архивариус.

Они не сделали и десяти шагов, как раздался сильный грохот: дробный, звонкий, он разлетелся по всему подвалу и долго гулял затихающим эхом. Друзья прижались к стене и замерли.

– Что это? – шепотом спросил звездочет.

– Кажется, я зацепился за какую-то железяку, – отозвался архивариус.

Себастьян нагнулся и пошарил руками по полу.

– Да это меч! – тихо воскликнул он.

– Что? – переспросил архивариус.

– Это мой двуручный меч. Тут и седло! Какие добрые отшельники! Все что отняли у меня, сложили здесь, у кельи.

– Я рад, – сказал архивариус. – Когда ты вооружен, мне как-то спокойнее.

– Как вы меня напугали! – пропищал профессор. – Ну и натерпелся же я страхов за этот день - на всю жизнь хватит!

– Погоди, дорогой энтомолог, день еще не кончился, – ответил архивариус и двинулся вперед.

Друзья шли ощупью, едва различая очертания стен. То и дело в стенах открывались черные зияющие пасти боковых проходов. Себастьян неоднократно порывался повернуть налево, но архивариус всякий раз останавливал его, внушая, что главный коридор, опоясывающий весь замок, должен быть шире остальных.

Профессор Инсекториус, сидя на плече архивариуса, что-то невнятно бормотал: то ли молился, то ли напевал бодрящую песенку. Впереди забрезжил свет. Из маленького оконца под самым потолком пробивался тусклый луч и освещал довольно большую круглую площадку. В центре этой площадки, закручиваясь, уходила вверх каменная лестница.

– Ну вот, – облегченно вздохнул архивариус, – мы находимся под восточной башней. Теперь повернем налево, и если будем идти прямо, не поддаваясь искушению свернуть в ближайший боковой проход, то неминуемо окажемся под северной башней.

Однако идти им пришлось несколько дольше, чем они ожидали: все так же задерживала темнота, и поначалу сильно отвлекали крысы, видимо, обитавшие исключительно в этой части подвала. То и дело слышались неприятный писк и громкое шуршание. Наконец показалась такая же, как и оставленная позади, тускло освещенная площадка с винтовой лестницей.

Поднявшись наверх, друзья увидели дверной проем, ведущий на полуразрушенную галерею с толстыми обомшелыми колоннами, которая тянулась вдоль крепостной стены и отделялась от двора невысоким каменным парапетом. При определенном ракурсе можно было разглядеть часть внутреннего двора, и Себастьян, впервые попавший в монастырь Сорока отшельников, отметил, что внутри замок выглядел не таким разрушенным, как снаружи.

Возле дверного проема на широкой дубовой скамье спиной к выходу сидели два отшельника; на их сапогах, видневшихся из-под бурых, грязных балахонов, сверкали шпоры.

– Да ведь это рыцари! – изумился Себастьян.

– Похоже, ты зря ругал насельников развалин Эрсепреля, – пропищал профессор.

– Любопытно, – прошептал архивариус, – что нужно было сделать с рыцарями Фойербарда, чтобы они согласились напялить балахоны отшельников? Однако нам нужно выше, в башню.

– Что если они нас, то есть вас, заметят? – заволновался маленький профессор.

– А мы постараемся не шуметь, ведь так, Себастьян?

Осторожно, стараясь не издать ни единого звука, они поднялись выше. Перед ними обнаружилась дверь, за которой слышались голоса. Дверь была старая и, уже давно разболтавшись, в косяке образовала солидную щель, в которую ровно ничего не было видно. Зато хорошо были различимы голоса говорящих за нею. Сердце Себастьяна дрогнуло: он узнал голос возлюбленной.

– … Вы мне изрядно надоели, граф, – говорила принцесса Аранея. – Оставьте меня в покое, прошу вас!

– Не понимаю, на что вы надеетесь? – отвечал, увы, так же хорошо знакомый звездочету голос графа Пардозы. – Неужели вы все еще не можете выбросить из головы этого мальчишку-звездочета? Но это глупо, принцесса. Вспомните, как он обманул вас.

– Замолчите! Это невыносимо! Зачем вы постоянно напоминаете мне об этом? Я больше никому не верю. И вам, граф, в первую очередь.

– Но вы сами убедились в коварстве этого человека…

– Да, убедилась… Что за злая звезда сопутствовала моему рождению! За то время, что я путешествую по дольнему миру, меня постоянно обманывают. Вдовствующие короли и принцы, сановитые дворяне и обедневшие рыцари так часто добивались моей руки, кто силой, кто пылкими клятвами, а кто просто обманом, но ложь была везде – и в грубой силе, и в пылких уверениях. Ложь была так заразительна, что и я принялась лгать, надела маску…

– Но вы сами виноваты, дорогая принцесса. Вы явили этому миру красоту, какую здесь редко встретишь.

Принцесса, видимо, не слышала своего собеседника, поскольку, почти не прерываясь, продолжала:

– И вот здесь, в этой маленькой стране, в этом тихом городе, я встретила человека, который совершенно не был похож на других. Я полюбила его. Да, граф, полюбила! А он… Он обманул меня. Так низко обманул… Кому теперь мне верить?

Себастьян не мог равнодушно слышать всего этого. Он рванулся вперед, но архивариус задержал его. Тогда звездочет от избытка печали до крови укусил себя за руку. Разговор между тем продолжался.

– Верить, принцесса, вы можете только мне, – говорил Пардоза. – Ведь мне не нужны ни ваше богатство, я богат не меньше вас, ни трон вашего отца – королей в Магонии выбирают. Мне нужны только вы, принцесса, ваша красота.

– Мне уже теперь все равно, – отвечала Аранея глухим, безжизненным голосом. – Жизнь потеряла смысл. Я бросила отчий дом, чтобы найти своего друга, устроить его счастье, потом возмечтала устроить свою судьбу, думала, что встретила человека, самим Небом мне предназначенного. А в итоге потеряла друга, обманута тем, кого полюбила…

– Это и не удивительно. Во-первых, он вам не ровня, а во-вторых, вам предназначен другой. Этот звездочет не подходит ни под одну статью предсказания Филистены, которое я имел честь вам представить в свое время.

• Предыдущая
• 55/63
• Следующая