Искусство Исповеди - Волков Николай Владимирович "Voltor" - Страница 16

Пока я просматривал и запоминал все содержимое папки, пиво подошло к концу, и Олег, взяв у меня денег, сходил за ним еще раз. Все это время, как я заметил, Олег не беседовал ни с кем по телефону, хотя обычно звонки раздавались с частотой раз в полчаса минимум.

– Телефон выключил? – спросил я, изучая фотографию ее отца.

– Да. Не тот сегодня день, чтобы нас дергали. Потерпят.

Это было утверждение, которое от Олега не ожидал услышать в принципе.

– Ладно, – сказал я, – где ее ловить, я уже знаю. Олег, у тебя больше опыта в таких делах, чем у меня, поэтому я и попрошу тебя сказать мне, на что ее ловить.

– На что…, – ответил Олег, – есть только одна вещь, на которую можно ловить кого угодно. На любовь.

Я посчитал, что ему уже хватит на сегодня пива, но он неожиданно продолжил:

– Любовь – странная штука. Она – праматерь всех чувств и эмоций. Возьми любое чувство, и ты поймешь, как любовь можно трансформировать в него. Любая эмоция с легкостью выведется из любви, при добавлении определенного психологического катализатора. Все говорят, что от любви до ненависти один шаг, но они не понимают, что даже этот шаг делать не надо, поскольку это одно и то же. Гнев берет начало из любви, как и страсть, и ярость, и все остальное…

Он остановился, сделал глоток и продолжил:

– Если ты хочешь поймать эту красавицу, то тебе надо только одно. Полюбить ее и дать ей это почувствовать. Поверь, ни одна женщина не устоит против мужчины, который ее любит.

– Олег, ты хоть сам понял, что только что сказал?

– Я, конечно, выпил, но это вовсе не значит, что не соображаю.

– Ты предлагаешь мне полюбить ее.

– Абсолютно верно.

– Тебе, кажется, уже хватит пива.

– Не трогай бутылку. А что в этом такого? Если уж ты находишь в своей душе хоть каплю, любви к каждому «клиенту», то что тебе мешает сделать то же самое с ней? Заметь, у нее не так много поклонников, которых до нее допускают, да и в остальном – девочка симпатичная, одинокая, изголодавшаяся. А у тебя девушки не было с тех пор, как мы познакомились.

– Мне они и не нужны были, знаешь ли… «Клиенток» хватало по самые уши.

– Не путай красный с острым. «Клиентки» любили не тебя, да и ты их не любил, ты с ними работал, а потом сваливал, а значит, времени на нормальное чувство у тебя не было. Знаешь, чувства и эмоции надо уметь выражать.

Фраза показалась мне знакомой, и я постарался вспомнить, откуда она.

– Постой, не это ли сказал личный психолог тому генералу, который через две недели после этого развязал Вьетнамскую войну?

– Именно. Но дело не в этом. У тебя в активе – нерастраченный потенциал чувств. Ошеломи ими девочку, и вперед.

– То, что ты предлагаешь – в принципе идиотизм, но я, пожалуй, обдумаю.

– Уже лучше… И держи меня в курсе.

– Хорошо. Олег, могу я попросить об одной вещи?

– Что нужно?

– Информация о ее бывших парнях. Где они, что с ними, как зовут… В общем – я просто хочу с ними встретиться и поговорить. Они наверняка смогут больше рассказать о ней, чем сухие факты из этого досье.

– Постараюсь выяснить.

Я посмотрел на часы и понял, что домой попаду затемно.

– Мне пора. Если нароешь информацию – звони.

И я отправился назад, увозя с собой досье.

Спустя две недели после наших посиделок Олег выяснил имена и местонахождение четырех бывших парней красавицы.

За это время я успел обдумать его предложение, как поймать девушку на крючок, и признал этот вариант полностью непригодным в данной ситуации. Объяснялось все очень просто. Да, он был прав насчет того, что любовь была праматерью всех чувств и эмоций, но в данном случае, она мне не подходила как инструмент. Я не должен был любить эту девушку хотя бы из-за того, что это могло дать смущение, смятение или просто колебания, если дело пойдет под откос. Этого я не мог себе позволить и в данном случае мог прибегнуть только к противоположному варианту.

Я должен был постараться влюбить ее в себя.

Разумеется, для этого мне требовалось очень многое, так как девушки на кого попало не посмотрят, а мне хоть и повезло с внешностью и сложением, но многие детали нуждались в доработке.

Именно этими доработками я и занялся. Я посетил один из этих ночных клубов и целую ночь привыкал к музыке, которую терпеть не мог.

Помимо этого, я впитывал в себя атмосферу клуба, чтобы понять какие правила и привычки в ходу у тех, кто ходит в такие заведения. Я оставил часть денег в баре клуба, чтобы разобраться в том, какие напитки там подают и что можно из этого использовать в предстоящем деле, причем попутно я познакомился и подружился с барменом, как, впрочем, и со всеми секьюрити, которые работали в тот вечер. И в завершении, разобрался с тем, в какой одежде ходят туда разные классы общества, благо в тот вечер на танцполах собрались представители и среднего, и высшего класса.

Этот вечер предоставил мне массу информации, которую я всесторонне обдумал и пришел к выводу, что мне нужно подготовиться и с финансовой стороны, и поработать над своей внешностью, манерой поведения.

Все это мне предстояло еще воплотить в жизнь, и поэтому подготовку я начал с того, что стал раскручивать свой источник дохода, о котором понятия не имели мои родители. К концу второй недели, к тому самому времени, как Олег достал мне имена и адреса, я уже был достаточно обеспечен финансами, чтобы прикупить себе соответствующую одежду, разумеется, отменного качества и пару атрибутов, подтверждающих, что я не какой-то хрен с горы, а сын довольно обеспеченных родителей.

После этого, я отправился навестить одного из «бывших».

Я приехал в хороший район, квартира в котором стоила как три таких, в которой жил я с родителями, и постучался в дверь. Открыли мне не сразу, но зато на пороге оказался как раз тот, кто мне был нужен.

– Ты кто такой?

– Нам надо поговорить.

– О чем? Я тебя не знаю.

– Меня не знаешь, зато кое-что знаешь о девушке, которая меня интересует.

– О какой именно?

Я сказал ему имя и был поражен результатом. Меня провели в комнату. Но самое главное состояло в том, что я уловил колоссальное чувство вины, которое выскочило из парня, как только я назвал имя. Я ожидал какой угодно реакции – ярости, того, что он начнет костерить ее на чем свет стоит, что он просто вышвырнет меня на улицу, но не чувства вины. Причем такой вины, с которой человек начинает спиваться и гробит свою жизнь.

Он налил себе выпить, причем порция была лошадиная, после чего махнул мне рукой в сторону бара. Ничего спиртного я брать себе не стал, решив ограничиться колой, поскольку мне, в отличие от него, нужна была трезвая голова.

– С ней все в порядке? – с напряжением в голосе спросил он.

– Насколько я знаю, сейчас – да, – ответил я.

Я увидел, как у него отлегло от души.

– Она тебя прислала, чтобы попросить меня вернуться? – с надеждой в голосе поинтересовался он.

– Нет. Откровенно говоря, я не соврал тебе, сказав, что мне нужна информация.

– Зачем?

Я смотрел на него и долго не мог решить, как же ему ответить. Наконец я понял, что требуется ему сказать.

– Я собираюсь исправить то, что произошло между вами. Но для этого мне нужно знать все что было, притом с максимумом подробностей. Она мне об этом не поведает точно, поэтому я и пришел к тебе.

– Тебя ее отец послал, так ведь?

Я молча пригубил колу, и он воспринял мое молчание как подтверждение его догадки.

– Конечно… Я ведь ему нравился… А ты сможешь все урегулировать?

– Я приложу для этого максимум усилий. Расскажи мне все.

Он молча достал из бара бутылку и сходил к холодильнику за колой. Усевшись, он изучающе, хоть и не вполне трезво, посмотрел на меня и начал:

– Вот как все было. Я познакомился с ней в школе, где мы вместе учились. В последнем классе, незадолго до выпускного. Собственно, я-то ее и пригласил на выпускной, и она согласилась. После выпускного, мы продолжили с ней встречаться и все было великолепно, пока не произошел тот первый инцидент.