Богатырское поле - Зорин Эдуард Павлович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/111
• Следующая

Ахмед любил Ашу. Но родители Ашу просили калым — сорок лошадей, целый табун. А где взять их Ахмеду?

Амат дает за Ашу пятьдесят голов. И Ашу скоро станет женой Амата.

Рассказывая это Мамуку, Ахмед опускал наполненные отчаянием глаза. Мамук повидал мир, он учился в медресе, что бы он сделал на его месте?

— Мамук беден, но он бы пригнал на двор Ашу табун в пятьдесят лошадей.

— Ты смеешься надо мной! — вспыхнул Ахмед.

Мамук покачал головой: взгляни, разве я похож па человека, который пришел сюда, чтобы посмеяться?

— Твой отец Абубекр помог мне закончить медресе,— сказал Мамук.— Не его вина, что я не стал священником. Но ведь и Хаир Бюлюк не стал священником...

— Откуда тебе знакомо это имя? — насторожился Ахмед.

— Отчего разорился твой отец?

— Ты знал Хаир Бюлюка?

— Нет, но я слышал о нем от твоего отца.

— Этот человек сделал нас бедняками. Это из-за него я не могу взять в жены Ашу.

— Он ходил в Страну Мрака?

— Да, на лодиях моего отца... И вернулся один. Без лодий и без товара...

— Тебе повезло,— сказал Мамук.

— О чем ты говоришь? — удивился Ахмед.

Мамук прервал его:

— Не спеши. Доверься мне, и Ашу станет твоей женой... Скоро праздник, а ты ведь участвуешь в состязании? А кто лучший наездник в Булгаре? Ведь это твои стрелы никогда не проходят мимо цели?..

Зачем это Мамуку? И разве Ахмеду легче от того, что он скачет на самом быстром коне? У него нет табуна, и Ашу все равно станет женой Амата.

— Наберись терпения, Ахмед, и скоро все узнаешь,— сказал Мамук.

На следующий день с утра он пошел на Меленку искать Яруна. Здесь еще до света собирался бойкий торговый люд. Купцы толкались, приглядывались, принюхивались друг к другу. У каждого своя забота: искали товар, прикидывали, кому предложить свой.

На пристани горами грудились бочонки с медом, желтые круги воска, связки мехов. Тут же, среди приезжих гостей, мелькали горожане, пришедшие пораньше подобрать для себя заморские диковинные вещи. Платили булгары соболями, куницами и звонкими диргемами. Кунья шкурка шла за два диргема. Купцы охотно брали белые круглые монеты. За них у мери и мордвы можно было выменять бесценные черные лисьи шкурки.

Русский добротный товар был на Меленке в хорошей цене. Вот почему у Яруновых лодий толпилось больше всего народу. Ярун был доволен торгом. К полудню, когда муэдзин на Большой башне пропел правоверным свою молитву и лодии, полегчав, наполовину приподнялись из воды, Ярун с Мамуком и Никиткой отправились на противоположный берег Волги. Там их уже ждали оседланные кони.

Солнце стояло высоко и сильно пригревало. Но быстрая езда не утомила путников. На холмы и с холмов по обеим сторонам хорошо утоптанной дороги сбегали и карабкались вверх густые перелески; звонкие ручейки с прозрачной ключевой водой тут и там пересекали пыльную колею.

Скоро за просторной поляной показалось несколько приземистых юрт. Когда гости добрались до кочевья, пир был в разгаре.

Мамук, Ярун и Никитка спешились; два юрких булгарских отрока тут же расседлали коней и пустили их на луг. Гостей проводили в самую большую юрту.

К вечеру за войлочными стенами заухали тревожные барабаны, загудели пронзительные рожки — все кочевье, и стар и млад, перебралось на опушку леса, где должно было состояться состязание в ловкости и стрельбе из лука.

Молодые джигиты в праздничных одеждах заканчивали последние приготовления. Одному из них бросили поперек седла козью тушу; что-то неразборчиво прокричав, он ринулся вперед, за ним устремились другие.

Над местом состязания повисло густое облако пыли. В нем мелькали пригнувшиеся к лукам напряженные фигуры...

Вдруг все сгрудились — пыльный клубок покатился от реки к кочевью. Сперва ничего нельзя было разобрать, потом клубок распался, вытянулся, и все увидели впереди Ахмеда на белом коне. Победа близка, еще немного, и туша козла — у ног старейшины, распорядителя праздника.

Но это не все. Джигиты должны показать свое умение стрелять из лука. Каждому дадут три стрелы. Три стрелы предназначены для трех круглых кожаных щитов, расставленных в разных концах поля. В щиты нужно попасть на полном скаку.

Первым устремляется к цели джигит на караковом коне. Две стрелы у него в колчане, третья — на тугой тетиве лука. Вот он всем телом подался вперед, слегка привстал в седле, поворачиваясь лицом к щиту. Рывок — и стрела идет к цели. Меткий удар! Оперенный конец — в центре красного поля. Впереди еще два щита. Вторая стрела проходит мимо цели. Третья едва задела щит...

И снова победил Ахмед. Все три его стрелы поразили цель.

Ведя коня под уздцы, он почтительно приблизился к судье, возле которого два рослых булгарина едва сдерживали в поводу только что выловленного в степи жеребца — подарок победителю.

— Урусы тоже хотят наградить джигита.— сказал хитрый Мамук.

И Ярун, встав с ковра, преподнес Ахмеду на вытянутых руках свой меч. Когда Ахмед выдернул меч из ножен, старцы изумленно приподнялись со своих мест.

— За него ты получишь целый табун чистокровок.— шепнул Мамук на ухо Ахмеду.— Погляди на Амата: видишь, как засияли у него глаза?!

5

— Дорога в Страну Мрака лежит через земли угров и веси. По ней ходят только очень смелые люди. Три месяца плывут они на лодиях, скачут на конях, а потом идут пешком или едут на собаках, если выпадет снег,— сказал старый Абубекр и, улыбаясь, дружелюбно посмотрел на Яруна: он-то сразу понял, чего ждет от него купец.

Ахмед продал Амату Ярунов меч за табун чистокровок и в тот же день пригнал лошадей к родителям Ашу. Он был счастлив, Мамук радовался вместе с ним. И отец Ахмеда, Абубекр, сам попросил Яруна погостить в его кочевье.

— Я знаю, чего ты хочешь, урус,— сказал Абубекр,— но я давно не хожу в Страну Мрака, потому что для этого нужно иметь не только мужественное сердце, но и крепкое здоровье, а его у меня нет... Далеко, очень далеко лежит эта страна. Там, за лесами и за топкими болотами, кончается земля и начинается Океан. Летом солнце не заходит, а зимой не восходит над Океаном. Сам я добрался только до реки, по которой можно спуститься к Большой воде. Чтобы дойти до этой реки, мы долго плыли по Каме, потом тащили наши лодии волоком и еще плыли тридцать три дня и тридцать три ночи. Но мы так и не увидели Океана, о котором рассказывают старики. Они говорят, что в Океане водится удивительное животное — полурыба-полулошадь. А еще говорят, живет в Океане рыба таких размеров, что на ней может разместиться целое кочевье...

— Так знаешь ли ты дорогу в Страну Мрака? — снова спросил его нетерпеливый Ярун.

Прикрыв тяжелые веки, Абубекр молчал.

— Хорошо, урус,— сказал он наконец.— Я давно уже догадался, что привело тебя в мою юрту. Будь по-твоему.В Булгаре живет один человек. Этот человек — Хаир Бюлюк. Его имя ни о чем не говорит тебе, чужестранец, но мы, булгары, хорошо знаем и чтим его. Хаир Бюлюк был в Стране Мрака. Он возил туда клинки, за которые ему давали много белой Кости. Наши предки делали из этой кости наконечники для стрел, потому что они легки и тверды, как железо, даже крепче железа. А сейчас кость вывозят в Хорезм и получают за нее много золота. Тебе нужно много золота, чужестранец?..

— Мне совсем не нужно золота,— сказал Ярун,— Я хочу взглянуть на Океан.

— Ты нравишься мне,— кивнул Абубекр.— Я скажу своему сыну, и он проводит тебя к Хаир Бюлюку...

На пристани в Булгаре Ярун отправил Мамука приготовить остатки товара для утреннего торга. Он сказал ему:

— Придержи мечи и копья.

— Но, господин, у нас остались только меха,— вежливо возразил Мамук.

— Тогда меняй меха на мечи и копья.

— Мы только что меняли копья и мечи на меха,— удивился Мамук,— Зачем же нам возвращаться домой с тем же товаром, с которым мы прибыли в Булгар? К тому же придется понести немалые убытки...

— Делай, как тебе приказано,— рассердился Ярун.

• Предыдущая
• 40/111
• Следующая