Эльфы, топор и все остальное - Шепельский Евгений Александрович - Страница 16

— А что же бог моего мира? Куда он делся? От чего умер?

Волосы-тени заволновались, словно на них подул ветер.

— Ты видел его останки в пещере… в виде льда.

Я содрогнулся, вдруг осознав… Но она опередила мои слова резким ответом:

— Именно так! Мы зачали нового бога на месте гибели старого. Нет места лучше, да и я не способна произвольно выбирать места.

У богов свои резоны. Я решил помалкивать о зачатии.

— Так от чего же он умер?

Она молчала долго, дольше, чем я занимался любовью с Лигейей, а к ответу подошла издалека:

— Твой мир сейчас — мир страданий и боли, мир лжи и обмана, большую часть которых причиняют носители разума — люди. Мир без бога, наполненный игрушечными и лживыми, извращенными культами под рукой жадных и корыстных людей. Почему умер Атрей? Его убили.

— Гм, — сказал я.

— Это все, что ты можешь сказать?

Я мог бы сказать еще «Че?», «Как так?» и «Почему?», но воздержался от дурацких вопросов; я верил, что богиня сама все расскажет. Думаю, богов убивают не каждый день, событие — знаковое.

Она кивнула в такт моим мыслям.

— Хорошо, я расскажу тебе. Мы знаем, кто убийца, мы знаем, чем чревата смерть бога для мира, с которым он составляет единое целое… — Она взглянула на меня так, что мурашки поползли между лопаток. — Но я начну издалека… Приготовься, и слушай внимательно, и постарайся все правильно понять. Единый Творец создал сущее, выделив его из изначального Хаоса… Он создал миры, богов, людей и иных существ… Я внятно объясняю, Фатик?

А ведь только что она говорила, что я не похож на тупого варвара!

— Более чем, богиня, продолжай.

— Творец опекал созданные им миры, бытийную вселенную, и нас, богов, которые, в свою очередь, должны опекать смертных и уберегать миры от распада… В дополнение к богам он создал эльфов — вечноживущих опекунов смертных рас на земле…

— Опекунов, вот как? Если судить по парочке эльфов, которых я знаю, им самим нужны няньки. Няньки нужны всему эльфийскому племени!

— Фатик, эльфийскому племени нужны палачи, а не няньки.

— Яханн… что?

— Не бойся, я говорю об истинных эльфах дома Агмарта, который, восстав против Творца, был побежден им и целиком заключен ныне в мире Агон. Тех самых эльфах, что пытаются сейчас уничтожить Витриум руками Вортигена, их марионетки, тех, кто способствовал возвышению этого безумца. А ведь он безумец, Фатик, взалкавший бессмертия сумасшедший, готовый ради вечной жизни на всё!

— В нем часть демонской плоти, я знаю.

— Тебе известны лишь обрывки из того, что происходит…

— Так расскажи мне больше, богиня! Расскажи мне о том, что происходит, поведай об эльфах, ибо я весьма неравнодушен к одной эльфийской особе, как ты, без сомнения, знаешь!

Пепельные губы Таланта сложились в нечто, что я мог бы назвать «сардонической улыбкой».

— В твоем мире, дорогой мой варвар, эльфов не существует…

Я чуть не сверзился с табуретки.

— Не сущ…

— Я расскажу тебе — позже.

— Но…

В глазах богини я заметил близкую бурю и по-настоящему устрашился.

— Позже.

Не существует… Эльфов — не существует! Скажите мне, что я спятил!

— Так и быть. Но расскажи обязательно!

— Всему свое время… Вернемся же к Творцу…

Я поерзал.

— Да, вернемся. Но потом ты расскажешь мне об эльфах!

— Я обещаю, Фатик.

— Только не забудь!

— Фатик!

— Гм. Молчу. Продолжай же, богиня! Творец создал сущее и эльфов… Тьфу. Просто сущее. Остановимся на нем, ибо эльфы часть сущего, как я понимаю.

— Фатик!

— Молчу! Молчу и слушаю.

Талаши вздохнула.

— Создав сущее, выделив его из изначального Хаоса, Творец повел с Воплощением Хаоса игру, суть которой скрыта даже от нас, богов. Он играл и… почти проиграл…

— Ого, — сказал я. — Да он азартен. Погоди, ранее ты сказала — он исчез. Дай-ка предположу: карточный долг — долг чести. Творец понял, что проигрыш неминуем, и сдриснул в неизвестном направлении, чтобы не общаться с кредиторами?

Талаши нахмурилась (и лучше вам не знать, как выглядит хмурящаяся богиня):

— Не ерничай, Фатик, когда говоришь о Творце! Пожалуйста. Мы не знаем, была игра добровольной или же Творца к ней вынудили. Но в остальном мыслишь ты… в верном направлении…

— Позволь уточнить. Как долго длилась… игра?

— Долго, Фатик… Время… не имеет значения для бессмертных.

— Позволь уточнить еще раз. Нынче обстоятельства таковы, что Творца разыскивают кредиторы?

— Кредитор. Его ищет Кредитор. — Со всей очевидностью, она произнесла, прошелестела это слово с большой буквы, как… имя.

— То самое Воплощение Хаоса?

«Да», — сказали ресницы-тени.

— Чтобы стрясти долг или закончить партию?

— Чтобы закончить партию. Партию, проигрыш в которой Творца предрешен.

— И правила игры вам неизвестны?

«Нет», — сказали тени.

Яханный фонарь!

А я-то думал, это меня настигли проблемы, когда эльфы скупили залоговые нашего с Олником заведения, после чего все завертелось в дьявольском танце, в котором, кстати, участвовал самый настоящий эльфийский кредитор по имени Митризен. Постой, эльфы? Их же в моем мире не существует!

Талаши вздохнула.

— Об эльфах — позже, Фатик.

— Уговорила… Значит, Творец… м-м-м… потерялся? — Никак не могу избыть дурацкую привычку задавать вопросы, ответы на которые я ранее уже получил.

— Он исчез, Фатик, пропал без следа, и теперь мы лишены его света, его милости! — Судорога прошла по ее лицу. — Иные из нас, богов, говорят, что он прячется среди смертных, переходя из тела в тело незримой для богов и Кредитора сущностью, другие полагают, что он скрылся в некоем тайном месте… Так или иначе, он исчез, и мы не можем его отыскать, хотя пытались, о, как мы пытались!.. Мы брошены, отрезаны от его милости и его света! Каждый в своем мире, который дан нам в надел! Мы, боги, теперь… одиноки. Так же, как одиноки вы, смертные, в мире без бога!

— А разве Творец по определению не всеведущ, не всемогущ? Разве он не мог предвидеть исхода игры?

Талаши ответила сразу:

— Он не всемогущ и не абсолютен. Он затеял игру с Воплощением Хаоса, или Творца заставили в нее сыграть. Исхода он, разумеется, не знал.

— А о ставках вы только догадываетесь?

Пепельные губы дрогнули:

— Мы вольны предполагать. Проигрыш Творца может означать распад бытийной вселенной, уход миров в лоно изначального Хаоса… А это — конечная смерть даже для богов.

Однако!

Ситуация становилась все запутанней и загадочней, как сказала бы графиня дар Конти, запутавшись вместе со мной в простыне глухой ночной порой.

Когда дела паршивы, когда над головой трещат сами основы мироздания, и, черт подери, эльфоздания, в старине Фатике пробуждается страсть к ерничанью и дурным шуткам, не обращайте внимания.

— Ты… упомянула Воплощение Хаоса, Таланта. Это… живое существо?

Дрожь из-под ладоней богини передалась столу, затем содрогнулся весь локус и мраморный табурет, на котором я сидел. Талаши опустила голову, прижала острый подбородок к хрупким на вид ключицам.

Черт возьми, а ведь вопрос…

Богиня кивнула:

— Вот именно. Да, Воплощение Хаоса пугает богов.

Великая Торба!

Тут я подумал, что она, скорее всего, встречалась с Кредитором. Чем же он ее напугал?

— Пояснишь?

Она вздернула подбородок и бросила взгляд куда-то мимо меня. Черные провалы глазных впадин озарялись красноватыми зарницами.

— Это существо извне бытия. Это нежизнь, которая пьет жизнь, если ты способен это понять.

— Видимо, не пойму, пока сам не увижу, не пощупаю, не съезжу по сопатке… Он всемогущ? Или хотя бы равен по силе вам, богам?

— Он способен убить бога. Не мимоходом, а после борьбы, жестокой изнурительной борьбы… Тот, кто умер в этой пещере… пытался противостоять Воплощению Хаоса…

— Атрей?