Лестница из терновника. Трилогия - Далин Максим Андреевич - Страница 80

- Всё из-за неудачи твоего младшего брата, да? - говорю я сочувственно. - Из-за того, что с Барсом тяжело сговориться? Он хочет мирного договора?

- Да почему, почему, скажи ты, мы должны считаться с ними?! - фыркает Эткуру и расплескивает вино. - Из-за того, что этот мальчишка поставил собственную честь под вопрос, мы должны отказаться от войны? От того, что может дать война? Лев предлагал Барсу золото, лошадей, шерсть, Лев уже предлагал больше, чем стоят пятеро - а Барс хочет эфемерностей! Хочет клятвы перед Отцом-Творцом, хочет лишить нас свободы! Что это?

- Это - коварный северный разум, - говорю я. - Знаешь, на что он надеется? Что, прекратив воевать, вы, быть может, захотите торговать.

Эткуру смотрит на меня неожиданно трезво.

- Он надеется, - говорю я пренебрежительно, - что у вас хватит золота и других товаров на обмен с Кши-На. Что вы откажетесь от риска и военных побед ради сомнительной радости получить всё, что захочется, просто заплатив...

Эткуру морщит нос и допивает из чашки.

- Есть вещи, которые у северян не купишь. Их земля, к примеру. И рабыни. Вот что. Самые красивые женщины на свете - только военные трофеи. Если возьмёшь северянку без боя - получишь увечное чучело. И что?

- Ты думаешь о северных женщинах?

- Кто бы не думал о женщинах, когда женщины ходят повсюду и показываются всем?! Мне уже опостылело торговаться с Барсом и слушать письма, в которых Лев Львов потихоньку повышает цену. Я - не купчишка. Я надеюсь на войну. Я думаю, лучше Элсу умереть - я думаю, ему было лучше умереть уже давно. Позор, который нельзя простить.

- А вот если бы Барс взял Элсу себе? - спрашиваю я вкрадчиво и наивно. - Это было бы хорошо?

Эткуру грохает чашкой об поставец.

- Хорошо?! Чтобы Лянчин лёг под Кши-На?!

Ага, вот какой у вас подход... Легко было на Земле: выдал дочь замуж за чужого государя - и уже союзники. А тут ведь не решишь, кто под кем... уложить Кши-На под Лянчин - тоже не выход.

- Элсу должен умереть, - продолжает Эткуру. - Это будет и для него хорошо - нельзя же выносить такой позор долго. Об этом я тоже говорил Барсу - но он не желает убить, он желает непременно сломать... северное коварство, да...

- Элсу не может покончить с собой? - спрашиваю я. - Чтобы избежать позора?

- Он не посмеет, - говорит Эткуру. - Отец Небесный покарает того, кто отверг его дар. Высшая справедливость - тяжела, Творец не сделает скидку на обстоятельства... Элсу побоится - не смерти, а рухнуть на самое дно преисподней и вечно рожать чудовищ от самых гнусных демонов. Кара слишком страшна, - и передёргивается невольно. Эткуру тоже страшат души чистилища - с фантазиями насчёт загробных казней в Лянчине полный порядок.

Нормальный монотеизм. Догматический, с тоталитарным уклоном.

- Я ведь язычник, Эткуру, - говорю я грустно. - Невежественный. Расскажи мне о своей вере?

- Я совсем пьян для таких разговоров, - принц мотает головой. - Потом.

- Хоть чуть-чуть?

- Ты совсем не знаешь?

- Мне так хочется понять...

Я его вынудил. Он начинает рассказывать, довольно связно - не так он пьян, как хочет показать. Нги-унг-лянский Ветхий Завет: как Творец создал мир из тьмы и света, как прежде людей в сотворённом мире завелись духи-демиурги, осуществляющие божьи замыслы, как потом мир был населён живыми тварями и как Творец создал прекрасных, совершенных и бессмертных людей. А дальше - как по писанному: одному из духов захотелось особой власти в человеческом мире, он потихоньку обзавелся союзниками и научил людей... гх-мм... размножаться. Против воли Творца, конечно - потому что насилие, жестокость, похоть, боль, грех, неравенство и всё такое прочее. За то, что люди на это повелись, Творец покарал их неизбежной смертью, а гада-ослушника обрезал и зашвырнул в преисподнюю, в бездну бездн, вместе со всей его свитой.

Этот... эта... демонесса, наверное, забеременела от божьего гнева и родила в ужасных муках Владыку Ада - вершителя высшей справедливости, конечно, и одновременно дитя Зла - а сама от страданий распалась на мириады ядовитых тварей, вроде многоножек и скорпионов. А Владыка Ада расправился с духами из свиты своей матери, сделав их своими рабынями и отправив в мир нести зло, сеять порок и дальше по тексту. Эти существа - гуо, собственно, ведьмы или чертовки по смыслу - внешне выглядят, как прекрасные женщины, а внутренне - жуткие твари, конечно. В ад они возвращаются только рожать, а рожают, само собой, от местного дьявола - монстров, конечно. Бесов. Вот эти самые бесы и терзают несчастных грешников всеми мыслимыми способами веки вечные. И за самоубийство полагается именно то, что Эткуру уже описывал.

А Творец-Отец устами пророков, которых до сих пор родилось семеро, периодически изрекал свою волю. Истинный Путь, телесная чистота, отвага, честь, братская любовь - всё это даёт некий шанс на посмертное пребывание за Золотыми Вратами, в эдеме. Женщиной быть, в общем, стыдно - и женщина не имеет никаких прав и шансов. Разве что, при полной покорности судьбе и завидной набожности - Творец в неизбывном милосердии своём может вернуть ей статус посмертно. Но это - почти святой женщине, а таких, как известно, не бывает.

С другой стороны, женщине относительно простительнее суицид. Женщина - жалкая, слабая тварь, ей намного хуже не будет - да и рожать, в сущности, не привыкать стать.

К концу длинного рассказа Эткуру забывает о вине и говорит нараспев. Его глаза блестят - он уже кажется мне вполне фанатиком, но вдруг печально заканчивает:

- Я-то - грешник, Ник. Я злой - и не могу не думать о женщинах. Север совсем погубит мою душу - потому что здесь, отчего-то, я злюсь больше, чем раньше, а думается слишком уж... много. Красочно.

И мне приходит в голову безумная идея. Если бы не история с Ри-Ё, я бы до такого рискованного фортеля, конечно, не додумался - но теперь...

- Львёнок, - говорю я, - если я достану тебе северную красавицу, будешь ли считать меня другом? Это такая честь, что большего мне и не приснится...

Эткуру хлопает меня по спине и наливает ещё:

- Рабыню?

- Хочешь - раба? - спрашиваю я пьяно, с широким жестом. - Девственника? А? И - ты сам...

- Ох, Ник...

- Львёнок, - говорю я проникновенно, - я чужой здесь - и ты чужой здесь. В этом что-то есть. Знак с Небес, а?

- Буду считать другом, - кивает Эткуру. - Хочешь - поедешь со мной в Лянчин? Когда всё закончится...

- Сперва выполним миссию, - говорю я. - Да?

И мы обмениваемся тычками, как старые приятели.

Я ухожу из апартаментов для гостей, покачиваясь. Чувствую себя превосходно: кажется, мне удастся накормить волков, сохранив овец. Информация - далёкой родине, а двум здешним королям - шанс бескровного решения конфликта.

Если всё выгорит.

Умница, конечно, Ар-Нель. Но в качестве союзника нам нужнее не Анну, а Эткуру. Анну - всего-навсего даровитый военачальник, даже не в самых высоких чинах, а Эткуру имеет полупрозрачный, но реальный шанс унаследовать лянчинский престол. Возможно, он может повлиять на своего отца. В конце концов, он может заключить мир с Кши-На от имени Лянчина.

Забавно, что всё время разговора толстяк-никудышник так и просидел за своими бумажками. Молча, Дуэнья при лянчинском принце? Не умора ли? Что-то в этом есть от евнуха в гареме... хотя, чушь я думаю, конечно.

Возвращаясь к себе, встречаю милейшую Да-Э. Госпожа Ит-Ор, Язычок-Штопором, мило мне улыбается и наклоняет головку. Змейка. Очень хорошо, как раз хотелось перекинуться парой слов.

- Да-Э, - говорю я, - ты мне пару минут не уделишь? Не слишком торопишься, а, Белый Цветок?

- Конечно, Вассал Ник, - говорит она. - Предана вам безмерно, всем своим существом, кроме, разве что, жалкого смертного тела. Вы хотели поговорить?

- Ага, - говорю. - Мне тут пересказали твой анекдот о половинках... Хе-хе, занятно. Просто даже удивлён, какая у тебя бурная фантазия.

Да-Э не удерживается и хихикает.