Нежный защитник - Беверли Джо - Страница 12

— Я потею не меньше тебя, — возразил Фицроджер, — но все равно радуюсь предстоящему бою. — И повернулся к Имоджин: — Надеюсь, вы не очень страдаете от жары, леди… — его тон говорил о том, что это только первая часть фразы, — ибо мне все равно нечем вам помочь.

— Коль скоро на мне лишь тонкая рубашка и платье, милорд, смешно опасаться, что я буду страдать от жары.

Он с нарочитой неспешностью прошелся взглядом по ее растолстевшему телу.

— Женщины в вашем положении плохо переносят жару.

Имоджин знала, что ее щеки пылают, как огонь. Необходимо было увести разговор от этой опасной темы.

— Вы не могли бы просветить меня насчет судьбы моего сенешаля, милорд?

— Довольно странно, — заметил он, — что любое упоминание о вашем будущем материнстве непременно возвращает вас мыслями к этому человеку. Глядя на вас, ни за что не скажешь, что такой старик может оказаться в вашем вкусе, но женщины вообще странные существа…

Имоджин уже открыла рот для горячей отповеди, но вовремя заметила в зеленых глазах искорки смеха. Да как он смеет над ней издеваться?! Единственным достойным ответом было полное игнорирование его выходки.

— Он мой доверенный слуга, — холодно процедила она.

— Ваш доверенный слуга остался в замке Клив. Он в безопасности, и за ним хорошо смотрят.

Имоджин уставилась на него, не веря своим ушам. Он ясно дал ей понять, что Сивард стал его заложником.

— Это недостойно и бесчестно — издеваться над старым, преданным слугой!

— Если вы будете вести себя как подобает, никто не будет над ним издеваться, — цинично заявил он. По его сигналу весь лагерь пришел в движение. Солдаты поднимались с земли, приводили в порядок амуницию и проверяли седла. Фицроджер тоже встал с одеяла и спросил: — Интересно, кто же все-таки отец этого ребенка, зачатого вами так некстати?

Имоджин потупилась и ответила чистую правду:

— Этого я вам сказать не могу!

Он ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Надеюсь, вы не состоите в тайном браке?

— Как по-вашему, если бы у меня был муж, я бы обратилась к вам за помощью?

— Мужья бывают разные. — Он оставил ее в покое и отошел, чтобы проследить за тем, как войско строится в походную колонну. У Имоджин чесались руки швырнуть что-нибудь острое в эту надменно выпрямленную спину.

Реналд де Лайл наклонился и поднял ее на руки.

— Сэр Реналд, — сердито проворчала она, — хотя вы, кажется, считаете своего друга самым лучшим человеком в мире, по-моему, он невоспитанный и жестокий.

От низкого добродушного смеха его грудь задрожала так, что это отдалось в ее теле.

— А кто вам сказал, что я считаю его образцом вежливости? Он такой же бродяга, как и я! Но при этом он человек слова. Он ни разу в жизни не нарушил данного обещания в отличие от многих и многих воспитанных рыцарей. — Он ловко усадил ее в седло.

Имоджин стало совсем плохо. Потому что на память ей пришли некоторые обещания, данные Бастардом Фицроджером перед началом похода. Если он выполнит их, ее не ждет ничего хорошего.

Вечерело, когда отряд оказался вблизи замка Кэррисфорд. Фицроджер приказал большей части своего войска скрываться до поры до времени в лесу, а сам в сопровождении де Лайла и нескольких самых доверенных людей отправился на разведку. Имоджин не собиралась сидеть на месте и заставила Берта ехать вслед за ними. Разведчики не покидали лесной чащи и двигались по опушке, и это позволило им подняться на холм, откуда открывался прекрасный вид на замок и его окрестности.

При виде знакомой картины у Имоджин болезненно сжалось сердце. На первый взгляд замок был невредим и по-прежнему гордо высился над лугами и рекой. Но над крышами ближайшей деревни стояли густые столбы дыма от догоравших пожарищ. Да и сама деревня, хотя и не была полностью разрушена, выглядела обезлюдевшей.

Она снова обратила внимание на замок, высматривая нанесенный ему урон. Высокая четырехугольная цитадель и две толстые стены, разделявшие внутренний и внешний дворы, казались нетронутыми и как будто вырастали из гладкого утеса, на котором был построен замок. Главные ворота перед подъемным мостом по-прежнему охранялись двумя мощными надвратными башнями. Чугунная решетка была гостеприимно поднята, как бывало в дни мира и благоденствия.

Имоджин заранее смирилась с тем, что увидит обугленные руины, а оказалось, что ее замок по-прежнему силен и прекрасен.

— Он ушел! — вырвалось у нее.

Фицроджер внимательно посмотрел на нее:

— Или устроил западню для вас или любого другого, кто посмеет туда войти.

Имоджин закусила губу. Если бы она вернулась сюда одна, то без раздумий ринулась в замок, радуясь, что он уцелел. Какая наивность!

— И что же мы будем делать? — спросила она.

— Будем следить и постараемся разведать как можно больше.

Они вернулись к солдатам и спешились, чтобы дать отдых лошадям. Когда сэр Реналд спускал ее на землю, она уговорила его отнести ее на возвышенность, откуда был виден ее родной дом. Рыцарь устроил ее под прикрытием густого подлеска, но так, чтобы кусты не закрывали обзор. Она готова была дать голову на отсечение, что в замке никого не осталось.

Через некоторое время Фицроджер отправил на разведку еще несколько человек. Верховые отправились в деревню, а пешие попытались подобраться как можно ближе к стенам. Фицроджер неслышно возник за спиной Имоджин и уселся под деревом, не спуская с замка настороженного взгляда. Ни дать ни взять хищный сокол, караулящий свою добычу.

Имоджин обнаружила, что гораздо больше времени наблюдает за своим спасителем, чем за замком. И мрачно подумала, что они даже чем-то похожи. Бастард Фицроджер был холоден и неподвижен, словно каменная твердыня. Просто удивительно, как живой человек может сохранять подобную неподвижность. Даже в тени под деревом было очень жарко, а кольчуга и латы вряд ли были такой уж удобной одеждой — но он сидел не шевелясь.

Его профиль поражал четкостью и строгостью линий. Редкий мужчина мог похвастаться такими правильными чертами…

Ее тайные наблюдения были прерваны шумом, доносившимся снизу, из лагеря. В тот же миг Фицроджер исчез, отправившись выяснять, что случилось.

Имоджин тоже оглянулась и увидела, что один из разведчиков привел с собой крестьянина, тут же рухнувшего на колени перед лордом из замка Клив. Имоджин дернулась было, желая подойти поближе, но охнула от боли и опустилась на землю, проклиная предательские ноги. Это было невыносимо — оставаться прикованной к одному месту.

Увидев ее мучения, Фицроджер вернулся на холм, поднял ее на руки и спустился к войску. Он встал перед крестьянином. Бедняга больше не ползал в грязи, но едва держался на ногах от страха. Имоджин помнила его. Он раньше плел корзины.

— Кто это? — сурово спросил у него Фицроджер.

— Это, стал быть, леди Имоджин, — забубнил крестьянин. — Родная дочка лорда Бернарда. Сокровище Кэррисфорда. Ох, миледи, как же я рад, что вы здоровехоньки! В такое-то время…

— Довольно, — отрезал Фицроджер, и крестьянин замолчал. — Леди снова будет править в Кэррисфорде, и мы восстановим прежний порядок. Тебе больше нечего бояться, старик, но не спеши возвращаться домой. Лучше посиди здесь, пока не закончится сражение.

Человека увели прочь. Он пятился задом и без конца бил земные поклоны. Имоджин с досадой подумала, что кланялся он не ей, а Фицроджеру.

Фицроджер отнес ее обратно и усадил на одеяло. А потом посмотрел так, словно увидел впервые.

— Итак, леди Имоджин, вам наверняка есть что мне рассказать. Когда вы ждете ребенка?

Имоджин сглотнула, собираясь с мыслями.

— В конце сентября, — произнесла она наконец. Пожалуй, ей не помешает иметь лишний месяц в запасе.

— Хм-м… — Он скептически поднял бровь. — Похоже, вы неплохо повеселились на Святках!

Прежде чем она смогла придумать достаточно ехидный ответ, Бастард Фицроджер отправился на свой наблюдательный пост.