Спейс работает по найму - Нолан Уильям Фрэнсис - Страница 9

• Предыдущая
• 9/20
• Следующая

– Это все мой экс-партнер по постели, – прохрипела она, заваливаясь на кушетку. – Тот, кто грозился меня убрать. Он, должно быть, поджидал меня здесь, в блоке, и когда ты вошел, он…

Я закатил ей по губам очередную оплеуху.

– Попытайся еще раз, – прорычал я. – И эту мелодию начни с Ф.

Она побелела, прикусив нижнюю губу. В глазах ее был ужас.

– Как ты узнал об Ф.?

– Ты получила письмо от него, которое оставила в дорожном сундуке. Не думай о том, как я его нашел, ты просто прекрати лгать и говори правду.

– Прежде всего, могу ли я еще выпить? – спросила она. – Последнюю порцию я из-за тебя разлила.

Я кивнул. Она встала и полезла в мини-кухню. Я держал ее в поле зрения.

– Ты голоден? – спросила она.

– Ага. Сейчас, когда ты меня об этом спросила, я это почувствовал. Меня бы устроил сыр на пшенице, зерно целиком, с маслом и майонезом, чуть солоноватый, но без перца.

– Поднимайся.

Я поднялся с кушетки, не отрывая от нее глаз. Кости болели. Это нелимитированное метание по Вселенной кое-чего мне стоило. И бой с самим собой тоже мало чем мне помог.

Николь вернулась с едой и питьем. К тому времени я произвел видеопроверку «Рейгана». Замороженные в целости прибыли в Пузырь-Сити, но когда доктор Умани обнаружил, что меня с ними нет, он отказался принять груз. Это означало, что старый гусак в этой Вселенной получше соображал, чем во всех остальных. Смышленый парень для дока.

Я послал видеопривет, сообщив, что вернусь следующим рейсом со свежими телами. Сыр на пшенице был восхитительным, и я трижды жадно откусил, промыв горло скотчем, прежде чем поперхнулся на середине глотка. Я почувствовал себя лопух лопухом.

– Забавно, хе? – сказал я.

– Ты думаешь, я могла отравить сыр? – сказала она. – Ты злишься, что не заставил меня откусить первой, верно?

– Верно, – кисло признался я.

– Голод выше подозрений, – хихикнула она.

Я сунул ей сыр на пшенице.

– Вот что, давай доедай! Если это смертельно, мы с тобой оба окочуримся.

Она откусила, пожевала и вернула мне остаток.

– Ладно, голодный мужчина, я не такая дрянь, чтобы пытаться дважды устроить одно и то же надувательство. Тебе не о чем беспокоиться, Сэм.

Я фыркнул, по-прежнему чувствуя себя лопухом, но доел сэндвич. Все, что я мог – это поверить ей: казалось, ей было стыдно за ее ложный шаг, и она готова была все выложить. Я сказал, что жду, когда услышу о Ф.

– Кто он? Опиши мне его.

– Не могу. Я никогда не видела его, никогда с ним не разговаривала. – Она покраснела, отхлебнула бурбон. – У него кое-что на меня есть – он добыл это во время одной из грязных подпольных встреч – и он пользуется этим, чтобы заставить меня работать на него. Он безжалостен. Я знаю, что он будет вертеть сержантом О'Мелли, как захочет, если я откажусь от сотрудничества.

Я позволил этому застрять в голове.

– Чего добивается Ф.? – продолжал допрашивать я.

– Этого я тоже не знаю. Я всего лишь маленькая пешка, в его космической игре я не участвую. – Она пригладила длинные волосы, потом долго и пристально посмотрела на меня. – Я рассказала тебе все, что знала, Сэм.

– Не совсем, – сказал я. – Что имеет Ф. против тебя?

– Это совершенно не относится к этому делу! – заявила она резко. – Это личное, я никого не собираюсь посвящать в это, – волосы ее, как море, всколыхнулись. – Если ты собираешься меня колотить, то действуй. Но я сказала тебе все, что могла, парень!

Я видел, что она не блефует. И мне нравилось, когда цыпочка была возбуждена. Пожалуй, я оставлю ее гордость для себя.

– О'кей, значит, забудем об этом, – сказал я, отправляя в глотку остаток скотча. – Осталось только одно, что я хочу от тебя.

– Чего же?

– А ты не догадываешься? – на сей раз хитрить стал я. Сыр на пшенице и скотч вновь ввели меня в игривое настроение.

Николь знала, как устраивать такие игры. Она сбросила глобально-сексуальную блузку и присоединилась ко мне на кушетке.

Я отбросил все остальное.

Прежде чем я от нее ушел, Николь припомнила и сочла нужным рассказать мне еще одно – что у Ф. есть отраслевая контора на Юпитере, в Вискетауне. Она запомнила адрес на открытке, которую он ей послал.

Эта информация заставила меня изменить планы. Я решил, вместо того, чтобы отправиться прямиком на Марс, могло оказаться полезным, если я не пожалею времени и посмотрю, что там творится на Юпитере?

Я видеоприветствовал Умани и велел ему держать крепость, пока я не подам о себе весточку. Предупредил, чтобы он не покидал своего блока. Договорился с Исмой, чтобы все было о'кей, пока я буду проверять эту новую ниточку.

– Будь осторожен, Сэмми, – предупредила Николь хриплым, послепостельным голосом. Она пощекотала мой нос одним из обнаженных сосков. – Ф. привык играть не со школьниками.

– Я смогу поймать все, что он в меня бросит, – сказал я. – Смелость – мое среднее имя.

– Я тебе не верю, – сказала она.

– О'кей, взгляни-ка. – Я показал ей лицензию. Она хихикнула. Я поцеловал ее и вышел.

Я не сказал ей, что на самом деле означает среднее «С». Мамаша, называя меня, упражнялась в развитии безудержного чувства юмора. Сэмюэль С. Спейс. И «С» означало «смирение».

Я направился на Мраморное Сало, так я называл Юпитер, и такой мне кажется эта планета, когда я к ней приближаюсь: словно гигантский кусок сала, агатовый в черном небе. Я всегда не любил сюда путешествовать, и причин тому было немало. Одна из них, например, в том, что я считал, что никому не нужны 25 биллионов квадратных миль чего-нибудь. Проклятая планета. Слишком уж велика, чтобы быть удобной.

Другая причина – им еще не довелось понюхать у себя под куполами проблему гравитации, а для меня нет ничего хуже, чем толкать контр-гравипояс. Ведь парень вроде меня, весом 190 землефунтов, здесь, у поверхности, будет весить без пояса около 450 килограммов. Не очень-то прогуляешься с таким весом.

Мы были уже близко, поэтому я надел пояс и застегнул его. Больше всего мне было обидно, что в этом поясе я походил на корзину для хлеба.

Мне требовалось больше упражняться. Может быть, с этим будет улажено, когда я найду Ф.

На открытке к Николь был его Юпитерианский адрес – 129, 1/4.1/4.1/2-секция Усач-таун. Туда-то я и направился после посадки.

2-ую секцию строили, держа в голове планы на будущую экспансию – второразрядный набор паучьих, массивных блоков, подвешенных на манер вьющихся растений к центральному куполографу. Полые опорные тросы служили также трубопроводами. Я сел на № 6 и медленно пополз по трубе № 129.

1/4.1/4.1/2 вместе с сотнями других пассажиров, среди которых были рассеяны марсиане и друзья-приятели земляне. Больше всего здесь было местных клопов, амбициозных людей-мышей, которые составляли костяк населения планеты.

– Вы турист? – спросила меня мышь. Она была в шапке, в костюме и держала в лапе небольшой портфель – респектабельный член делового общества.

– Не-а, – сказал я. – Я здесь по другим причинам.

– Надо думать, не по своей воле, – пискнула мышь. – А, собственно, почему с оружием? – будучи очень маленькой, она, должно быть, глядела прямо вверх и видела мой зачехленный 38-й под курткой.

– Я детектив с лицензией, работаю по заданию, – сказал я.

– О, как Микково!

На юппоязыке это означало «замечательно». Это было связано с религией: они боготворили Большого Мика, который в 1920-х годах вышел на земную сцену, чтобы подготовить дорогу ко вселенскому счастью. Считалось, что Маус сотворил благодушное земносущество по имени Уолт Дисней, которому и предназначалось выступить пророком среди людей от лица Мауса. Перед большой Встряской, которая сшибла Старое Западное Побережье в 1998-м, этот Уолт Дисней построил, если верить легенде, гигантскую гробницу в честь Мауса. В местечке, которое они называли Амайхейм. Так утверждают священные Маусокниги. Но я не был склонен рассматривать историю этой религии. Боготворение древнего грызуна – для меня это дикость.

• Предыдущая
• 9/20
• Следующая