Армия Судьбы - Астахова Людмила Викторовна - Страница 90
- Предыдущая
- 90/103
- Следующая
«А чему же быть?»
«Да мало ли у тебя забот, Познаватель?»
«Все, какие ни есть, мои».
«Самоуверенность – это хорошо. А как у нас с логикой?»
«А что с ней такое?»
«Перестань! Не храбрись, эльф. Забыл уж поди, кого оставил в славном городе Ханнате? Или помнишь?»
«Помню. И я к Джасс скоро вернусь».
«Вернешься, вернешься… Куда ты денешься? Всегда будешь к ней возвращаться, и из-за моря, и из-за гор, и из крепких объятий Неумолимой. Но в Ктэйл не будет тебе дороги».
«Брысь, сволочь!» – мысленно прорычал Альс.
«…И я тебя люблю!»
– Пойдем, мастер Альс, напоследочек погуляем в местах сих дивных?
Проводник слегка щурился в усмешке, однако же голос его звучал очень даже серьезно.
– С радостью. Когда еще доведется? Верно? – легко согласился Альс.
С ними увязался Яримраэн, а также Торвардин, коему наскучили банные шуточки сородичей, и Сийгин, чья орочья, преисполненная любопытства сущность не давала покоя ни днем, ни ночью. Сийгину не терпелось найти какое-нибудь чудо. Принц жаждал обрести подтверждение теории о пришельцах с луны и драконах.
Малаган остался врачевать Пардову утомленную долгой скачкой спину. Почти сорок человеческих лет для воина срок немалый. Конечно, оньгъе мог целый день без перерыва таскать на плечах тяжелый стальной доспех и не выпускать из рук рукояти прорезной секиры, но век людской иногда напоминал о своем неизбежном течении. Да и не неволил Аннупарда никто из любопытных лангеров, если развалины одним своим видом внушали ему лишь запредельный ужас и невнятную тревогу. Оньгъе спал и видел, когда кончится путешествие через Ктэйл, хоть, само собой, никому из соратников ничего подобного вслух не говорил. Альс же, зная характер друга, просто чувствовал его постоянное напряжение.
– Мы скоро вернемся, – предупредил он, крепко сжимая плечо Парда. – Еще до темноты.
Они довольно долго бродили по лабиринтам, отмечая дорогу метками, чтобы не заблудиться. Странный, изогнутый петлей тоннель вывел их под колоссального размера купол, через шестигранные ячейки которого пламенело предвещающее ветреную погоду небо. Сверху осыпалась какая-то труха, но иногда порыв ветра срывал какую-нибудь крупную деталь, постепенно ломая и уничтожая идеальную структуру купола.
– Клянусь папашиной короной, этот купол выступал над поверхностью земли, – провозгласил Ярим, снова найдя подтверждение своим домыслам. – Зачем тогда его делать ячеистым?
С ним снова не согласились, резонно напомнив про вражду с драконами, и, пока они с Сийгином спорили, мастер Роканд поманил эльфа в сторонку:
– Пойдем, покажу, где я трубочку свою нашел.
И увлек Альса в боковой тоннель. Они миновали несколько комнат, обшитых изнутри сгнившими полосами чего-то непостижимого. На дерево не похоже, на металл тоже, поди догадайся, что оно такое. Самое же удивительное оказалось дальше. Из комнат в разные стороны вели коридоры, закрытые стенами от внешнего освещения и тем не менее остававшиеся светлыми. Бледный неживой свет тек из-под матово светившихся квадратов на потолке. На ощупь квадраты казались холодными, гладкими и твердыми, а выскрести на них полоску не получилось даже Альсовым любимым лексом. Тор долбанул по квадрату кулачищем – опять без всякого эффекта. Дружно решили, что это работают проложенные в толще породы световоды наподобие тех, которые освещают изнутри многие храмы Старых богов. Смущал только мертвенный оттенок света. Тор объяснил сей феномен изначальным цветом светоотражающих зеркал. Так как коридоры успешно освещались, то исследователи решили разделиться, чтоб осмотреть побольше, а потом, в случае чего, поделиться впечатлениями. Альс отправился с проводником. Они шли мимо плотно закрытых дверей. Ручек у них не было, и открывались они на себя, а не внутрь. Вместо ручек имелась фигурная нашлепка с узкой щелью. Увидеть внутренность комнат сквозь нее, к разочарованию эльфа, никак не получалось. Но вскоре нашлась дверь с ручкой, плотно закрытая, точно запечатанная.
– Что будет, если я открою? Огнем не полыхнет? – опасливо спросил Альс.
– Нет, не полыхнет. Ни разу не полыхнуло еще. Я так трубочку нашел. Дернул дверку, а внутри ничего, только прах, пыль и она, в самый угол закатилась.
– А для чего она, как думаешь?
Проводник смущенно кашлянул. Ему просто нравилась сама вещица как таковая, ведь ни у кого такой в целом свете больше нет. Разве не приятно само по себе?
Эльф осторожно потянул за желтоватую, как старая кость, петельку. Дверь даже не скрипнула и плавно отворилась, словно долгие века ждала именно этого случая.
Как и утверждал Роканд, пол комнаты покрывал толстый слой праха, белесый и тяжелый. Стены светились молочным светом, и этого света хватило, чтобы Ириен увидел картинку в узкой квадратной нише на стене. Яркая, пестрая и непохожая на обычный рисунок, сделанный красками или графитовым стержнем. Скорее всего, она напоминала замороженный волшебством взгляд, если такое в принципе возможно. На фоне высоких заснеженных гор с нее улыбались мужчина и женщина, так искренне и открыто, как улыбаются только самые удачливые и счастливые люди. Мужчина был русоволосым, стриженным, как рыцарь, чтоб волосы под шлемом не мешали, а волосы женщины, цвета спелой пшеницы, длинные и блестящие, полоскал невидимый ветер. Светлоглазые и молодые, они смотрели с картинки совсем как живые. Целое мгновение. Пока проникший в комнату сквозняк не разметал легким облачком удивительную картинку. Но и мгновения хватило эльфу, чтоб запомнить увиденное в самых мельчайших деталях. Как то: крошечные сережки у женщины, плоская серая штуковина, вставленная в ушную раковину мужчины. И уши, да, уши у них были человеческие, самые обыкновенные уши. Не заостренные в большей или меньшей степени, как у эльфов и орков, и не прижатые плотно к черепу, как у тангаров. То были именно люди. Такие же точно, как Пард, Малаган или Джасс.
– Ты видел?! – пискнул восторженно Роканд.
– Видел.
– Что ты думаешь по этому поводу, эльф? Только честно.
– Что все здесь построили люди… и что в «Незаконченной повести времен» гораздо больше истины, чем принято считать, – молвил Ириен.
– Хочешь совет, мастер Альс? Не говори никому о том, о чем додумался только что.
– Почему? – холодно поинтересовался эльф.
– Если боги распорядились всеми нами так, как оно есть, то не нам судить их выбор.
– Боишься, что твои сородичи вооружатся идеей о первоначальности вашей расы и начнут резать нелюдей?
– Скажем так, мастер Альс, я менее всего хочу, чтоб этот мир превратился в один большой Оньгъен… не в обиду мастеру Парду будет сказано, – мягко проговорил маленький проводник. – Я слишком хорошо знаю, что такое быть не таким, как все. И я ничего не имею против нелюдей. Наш мир разнообразен и нескучен в основном благодаря вам.
Ириен бросил взгляд на пепел, оставшийся от Первого Народа. Возможно, это тот самый случай, когда не стоит спорить с богами? Он хотел что-то сказать в качестве эпитафии Ушедшим, но вопль Сийгина вырвал эльфа из философского настроя, разрушив ощущение разговора с вечностью:
– Ирье! Скорее! Скорее!
Ириен сломя голову понесся на зов соратника, на ходу извлекая из ножен мечи и мысленно готовясь принять неравный бой с любым врагом. Хоть из прошлого, хоть из настоящего. Но застал он лишь кричащих на все лады мужчин:
– Старое Зло! Старое Зло!
– Я говорил, что здесь его гнездо! Я говорил! – громче всех вопил орк.
– Что тут?!! Что?
– Смотри, Ирье!
Проход по коридору перекрывала массивная дверь, такая мощная, что могла бы смело именоваться праматерью всех дверей. Но дело было не столько и не только в чудовищных запорах. По центру ее имелся один из самых зловещих и узнаваемых знаков этого мира. В большой светлый круг был вписан по центру черный круг поменьше, и от него в трех направлениях расходились три толстых черных луча. Знак издревле почитался как символ самого ужасного, запредельного, непознаваемого черного Зла, хуже которого вообще ничего не существует в целом свете. Старое Зло – так именовали его на всех языках, но, как ни удивительно, никакого магического смысла знак не нес, являясь проклятием, злом и символом неназываемого ужаса одновременно. Особо зловредные некроманты ставили его на книги как печать. Адепты темного культа поклонялись знаку в своих тайных молельнях, и только сам Антипод мог пользоваться его силой. Насколько знал Ириен, в мире существовало всего два наскальных изображения знака Старого Зла.
- Предыдущая
- 90/103
- Следующая
