Армия Судьбы - Астахова Людмила Викторовна - Страница 56
- Предыдущая
- 56/103
- Следующая
– Рыщет где-то, – пожал плечами Пард.
– Похоже, кое у кого получилось далеко не все так гладко, как задумывалось.
Альс появился мрачный. В руках у него был меч. Самый прекрасный клинок, который только делали люди, меч мастера Хема. Да, ради такого сокровища можно было сломя голову мчаться через всю Великую степь, рисковать всем и лезть посередь ночи за ним в спальню к самому Бьен-Бъяру. Не только можно, но и нужно. Последнее Хемово дитя. На что надеялся Волк, когда силой отбирал его у законной хозяйки? Лангеры завороженно разглядывали чудесный меч, впитывая матовое сияние его идеального лезвия глазами, лаская взглядами рукоять и гарду в виде птичьих крыльев.
– Роскошно! – простонал Тор. – Само совершенство. Это… то, за чем гналась Джасс?
Эльф кивнул.
– Я бы хотел знать, где она сама? – прошептал он.
– И верно? Она ведь пришла сюда за своим оружием, – согласился Пард. – У меня паршивые предчувствия.
– А уж как мне не нравится…
Альс внимательно осмотрелся вокруг, останавливая немигающий взгляд на тех немногих разбойниках, которым посчастливилось попасть в плен.
– Кто знает, что сталось с женщиной, которая убила Волка? – спросил он и медленно извлек из ножен лекс. – Где она? Кто скажет первый, того отпущу.
Сложно устоять перед такой небывалой щедростью. Темнокожий молодой парень в широких шароварах мгновенно уловил выгоду.
– Девку Фриз и Узкоглазый в подвал уволокли! – закричал он. – Я видел! Она вся в грязи была, мокрая.
Альс досадливо поморщился. С Фризом он слишком поторопился.
– Где Узкоглазый?
Паренек ткнул пальцем. Прозвище соответствовало истине. Глаза у душегуба были как крошечные узкие щелки, выпиленные в темно-коричневом ноздреватом камне изрытого оспой лица. Даже непонятно, какого цвета эти прорези. Один заплыл черным отеком, переходящим в жуткую рваную рану на щеке.
– А щеку-то ему выкусили, – заметил Малаган, наклоняясь, чтоб разглядеть Узкоглазого поближе. – Уж не Джасс ли постаралась? А?
– На нее похоже, – согласился Тор, памятуя о бешеном норове хатамитки.
Альс присел возле пленника.
– Что ты с ней сделал? – спросил он, равнодушно разглядывая пленного злодея.
– Поимел, – прошипел Узкоглазый, рассчитывая уязвить и унизить невозмутимого эльфа.
– Прекрасно, – процедил Альс. – И где она теперь?
– А хрен ее знает. Не помню.
– Тебе освежить память?
– Попробуй, – хрюкнул Узкоглазый.
– Сейчас.
Никто кроме других эльфов не заметил молниеносного движения рукой. Узкоглазый сорвался в жутком крике, червяком извиваясь в путах. Его ухо осталось у эльфа в кулаке. Яримраэн отвернулся, Тор опустил глаза, остальных лангеров смутить оказалось сложнее. Ухо же было с отвращением отброшено в сторону.
– Я ничего не перепутал, другим ухом ты нормально слышишь? – продолжал Альс еще более участливым тоном.
– А-а-а-а-а-а-а-а!
– Мне повторить вопрос?
– А-а-а-а-а-а-а-а!
– У тебя еще много парных органов, мразь, начиная от глаз и заканчивая яйцами. Что не получится оторвать, то можно легко отрезать.
– По-о-ошел ты… – прохрипел разбойник и снова заорал во всю глотку, срываясь на визг, когда эльф распорол острием лекса его штаны.
– Она в подземелье. Кажись, – робко подал голос парень, указавший на Узкоглазого.
– Где?
– В подвале, – белыми от боли и страха губами пролепетал Узкоглазый, когда Альс приставил острие лекса к его животу. – Лестница вниз.
Альс выругался. Страшно, богохульно и коротко. И с наслаждением вонзил нож в брюхо Узкоглазого, обрекая того на долгую и мучительную смерть, как тот и заслуживал. Эльф взял Хемов меч, а свои, к общему изумлению, отдал Парду.
– Держи. Этого, – он указал на сообразительного обладателя шаровар, – отпустить, – и добавил: – Уходите из города и ждите от меня вестей.
Останавливать Ириена было бесполезно, как нет смысла становиться на пути горной лавины. Лангерам осталось только молча глядеть, как эльф ныряет в темноту подземного хода.
Пард в задумчивости поскреб свою бороду и выразился так, что заставил покраснеть даже орка.
«Хорошее выражение», – мысленно одобрил Яримраэн и добавил от себя несколько красочных прилагательных.
Джасс не сразу поняла, что оказалась в ловушке, а когда догадалась, было уже поздно. Она подергалась вперед и назад, попыталась подтянуться на руках, но каменные плиты словно специально сжались плотнее, и Джасс очутилась в положении жука, застрявшего в толстом книжном переплете. Еще некоторое время она сосредоточенно вертелась на одном месте в поисках наиболее удобного расположения, но время уходило, а в расщелине места больше не становилось, и вперед Джасс не продвинулась ни на мизинец. Фактически она лежала пластом лицом вниз, застряв намертво в предательском лазе.
«Попалась!» И если поначалу эта мысль была почти веселой, то чуть позже она зазвенела в голове Джасс как тревожный набат.
«Только не паникуй. Расслабься, успокойся. У тебя ничего не чешется, ничего не болит! Ты чуть-чуть отдохнешь и выберешься», – уговаривала она себя.
А-а-а, как же! Тело уже нестерпимо зудело от пяток до макушки, пот заливал глаза и щипал в мелких ранках на лбу, в рот лезла пыль, и хотелось кричать от подступающего к горлу ужаса. Горячая волна паники стремительно захлестывала разум.
«Успокойся, успокойся, спокойнее…»
– Не-э-э-э-эт!!!
Джасс закричала, срывая голос на визг, задергалась в своей ловушке, ничего уже не соображая, в кровь разбивая руки и затылок, как животное, попавшее в капкан, бездумно рвется на волю до тех пор, пока не выбьется из сил. Сознание рассыпалось на тысячу корчащихся кусочков, на тысячу диких рычащих волчиц, на тысячу бешеных кобылиц, пока благословенное забытье не столкнуло ее в бездонный и черный колодец обморока.
Возвращение получилось мучительным и долгим. Кровь и пот смешались с пылью, покрыли толстой коркой лицо, вся кожа нестерпимо чесалась, а побои Узкоглазого пульсировали резкой болью. Джасс обмякла всем телом, истратив последние силы в припадке безумия. На смену панике пришла тупая усталость, похожая на тяжкое похмелье. Сбылся один из тех кошмаров, которые заставляли Джасс просыпаться в холодном поту. Быть похороненной заживо – не самый приятный способ расстаться с жизнью. Сколько человек может прожить без воды? Семь дней.
«Это будет довольно мучительно», – почти равнодушно думала Джасс. Теперь она прекрасно понимала волка, перегрызающего себе лапу, застрявшую в капкане. Перегрызть самой себе горло сейчас было бы лучшим выходом. А скоро крысы учуют запах крови. Но об этом лучше вообще не думать. Темнота вокруг сгустилась до плотности воды, и теперь Джасс не в силах была даже пальцем шевельнуть, постепенно скатываясь в полубред. Но и забыться не получалось никакими силами. Затекшая спина и здоровенный кровоподтек на боку, там, где Узкоглазый приложился прутом, все время ныли, выдергивая хатами из спасительной дремы.
Сколько времени прошло? Может быть, день, а может, два. Когда Бьен-Бъяр бросил ее, связанную, в степи, там по крайней мере были ветер, и ночь, и возможность перевернуться. Тогда жива была хоть небольшая, но надежда, что пропавший караван станут искать хисарцы, а ее саму найдут и освободят. Правда, спасение очень скоро обернулось темницей, но в яме нашелся Яримраэн. А тут? Тишина, запах крови, боль и отчаяние. И ни капельки надежды. Умирать столь отвратительным способом не хотелось. Сколько возможностей погибнуть быстро и безболезненно от меча ли, стрелы или ножа предоставлял злой бог судьбы, сколько раз Джасс презрительно пренебрегла его подарками, и не пересчитать. Как глупо сдохнуть, словно чумная крыса в узкой норе. Как глупо…
«Может быть, Узкоглазый отбил ей что-нибудь и теперь она умирает от внутреннего кровотечения?» – подала голос жалкая последняя надежда. Слишком уж стремительно разрасталась боль под ребрами и в боку. А если так, то Джасс остались от силы сутки.
- Предыдущая
- 56/103
- Следующая
