Раав. Непостыженная - Риверс Франсин - Страница 20

И зачем только она взвалила на себя заботу об этих непокорных людях?

— О чем ты догадываешься? — спросила мать.

Раав обернулась к матери, чтобы утешить ее. Мать расплакалась, когда услышала топот шагающей армии, а сейчас плакала от того, что ее дети пререкались между собой.

— Я верю, что произойдет чудо, такое же, как в Египте и у Чермного моря, и у Иордана всего несколько дней тому назад. Я уверена в этом, мама, — она посмотрела на остальных. — Я полностью уверена в этом. Не вверила ли я Богу Израиля свою жизнь?

— И наши, — мрачно добавил Мицраим.

Почему ее семья не могла увидеть Бога так же, как видела Его она? Разве их глаза были закрыты и уши заткнуты?

— Да, я вверила и ваши жизни тоже. Я признаю это. Но вы все еще вольны сделать свой выбор. Вы можете вместе со всеми остальными, находящимися вне этого дома, возложить свое упование на толщину стен, а не на Бога живого. Что же касается меня, я предпочитаю подождать и увидеть то, что совершит Бог. Я останусь здесь. Нам пообещали спасение, если мы останемся в этом доме!

— Но Раав, — возразил Иовав, — у них же ничего не получится. У них даже нет стенобитных орудий!

Как быстро люди все забывают! Она воздела руки.

— Разве им понадобились плоты, для того чтобы пересечь реку? — еле сдерживая себя, Раав продолжила. — Только подождите, любимые. Будьте терпеливы. Будьте тверды! Скоро вы увидите и узнаете, что Бог — Властелин этого города и всех земель вокруг него. Весь мир принадлежит Ему. И если Он захочет взять Иерихон, никто в этом городе не сможет остановить Его.

— Я тебе верю, — сказал Авив.

Смеясь, Раав взяла малыша на руки.

— Пусть и остальные будут столь же мудры, милый.

Она прижала его к себе и подошла к окну, чтобы продолжить наблюдение за происходящим.

Салмон вернулся в свой шатер, поражаясь охватившей его усталости. Конечно же, несколько километров в пути не должны были настолько утомить его. Он встал на колени и молча молился, благодаря Бога за то, что сегодня им не пришлось сражаться. Он сомневался в том, что смог бы поднять меч. Укладываясь спать, Салмон поморщился. Шрам после обрезания еще не зажил до конца. Или он просто чувствовал себя уставшим после праздных дней Пасхи?

В стане царила тишина.

Вытянувшись на постели, заложив руки за голову, Салмон задумался. Он хотел бы знать, что сейчас делает Раав. Смогла ли она убедить свою родню прийти в дом и оставаться в нем? А вдруг кто-то видел, как она спускала двух мужчин из своего окна? Тогда царь уже казнил ее. Внутри Салмона все замерло от ужаса, но он заставил себя расслабиться. Конечно же, Бог защитит женщину, которая не только заявила о своей вере в Него, но и доказала ее. Салмон был потрясен ее красотой, когда она бесстыдно свешивалась из окна и звала их. Но это не шло ни в какое сравнение с проявленными ею отвагой и твердой верой, когда она спасала их с Ефремом, рискуя собственной жизнью. Вера и отвага.

Нужно перестать думать о Раав.

Окружающая тишина давила на него до звона в ушах. Был ли лучший способ прекратить ропот и разглагольствования, чем заставить людей молчать? Господь знал слабости Своего народа. Похоже, все люди от природы склонны подвергать сомнению, оспаривать любые приказы и даже не повиноваться им. Недовольство началось еще до того, как Иисус успел произнести повеление до конца.

Отец и мать Салмона умерли в пустыне, потому что их поколение ослушалось Бога. Иисус поступил мудро. Нужно было заставить людей молчать. Они бы слишком быстро потеряли терпение, решив, что смогут захватить землю самостоятельно. Когда-то они уже совершили эту трагическую ошибку.

О, Господи, я смотрю на эти внушительные стены и содрогаюсь. Сколькие из нас погибнут, когда мы начнем атаку и разрушим ворота, чтобы сразиться с этим нечестивым городом? Мы будем легкой мишенью для воинов на стене. Умру ли я, так и не исполнив обещания, которое дал Раав?

Засыпая от усталости, Салмон закрыл глаза. В голове все еще раздавался звук шагов. Час за часом, километр за километром. Когда они пошли прочь от Иерихона, он слышал насмешки и страдал от оскорблений хананеев. Но он сжал зубы и продолжал идти назад в Галгал.

В чем смысл Твоего странного повеления, Господь? В том, чтобы смирить нас? Или Ты учишь нас ждать, ждать Твоих действий? Наш успех или поражение зависит не от наших усилий, но от Твоей силы. Этому ли Ты хочешь научить наши ожесточенные сердца?

Ответа не было.

Когда на следующее утро Салмон встал, он присоединился к войнам колена Иудина, занимающим свое место среди других колен Израилевых. Иисус огласил повеления на этот день, и сотники повторили их для своих людей.

Вооруженные воины из колена Рувима, Гада и половины колена Манассии повели фаланги через иерихонскую равнину, за ними последовали остальные колена, готовые к битве; священники, трубящие в трубы, и другие священники, несущие ковчег завета. Они обошли Иерихон и вернулись в Галгал точно так же, как и в прошлый день.

В третий день приказы остались прежними… и в четвертый тоже.

С каждым днем со стен доносились все более и более язвительные насмешки, хананеи хулили Бога, смеялись и выкрикивали оскорбления. Каждый раз, обходя город, Салмон смотрел на стену крепости и видел красную веревку, висевшую из окна дома Раав. Дважды он видел кого-то в окне, но человек не подходил к окну близко, так что Салмон не знал, была ли это Раав или кто-то из ее родственников. Красная веревка говорила ему, что с ней все в порядке. Боже, защити ее, когда начнется сражение.

Салмон знал, что гнев закипал в сердцах его соотечественников, когда они шагали вокруг города, расправив плечи и высоко подняв головы. Сердце горело в нем.

Народ исполнял приказ с возрастающей решимостью. Люди продолжали молчать. Они поднимали ноги и твердо ставили их на землю, ожидая дня воздаяния от Господа. Когда этот день настанет, они вынут мечи из ножен.

На пятый день Салмон был полон сил. Воинство Израиля было полностью исцелено, отдохнуло, пришло в полную готовность — готовность уничтожить хуливших Господа Бога.

— Я все еще слышу звук их шагов, — сказала Бейсмат после того, как израильское войско в шестой раз обошло город и покинуло его. — У меня в голове гудит от этого звука. Тысячи топочущих людей.

— Сегодня вроде бы даже громче, чем вчера, — сказала Гера.

— Каждый раз, когда израильтяне обходят город, земля дрожит сильнее. Чувствуете? — спросили Зебах. — Или мне это только кажется?

Раав смотрела, как Мицраим провел рукой по шкафчику, покрытому слоем пыли, которой на нем не было, когда израильтяне начали обходить город. Он потер пальцы друг о друга и отряхнул руки. Нахмурясь, он оглядел потолок и стены.

— Рядом с дверью в стене появилась трещина.

Он взглянул на Раав.

Она улыбнулась.

— Возможно, завтра настанет день избавления, Мицраим, Может быть, завтра мы будем свободны, и стена вокруг нас будет разрушена.

И даже стена прежнего образа мыслей.

На рассвете седьмого дня, субботы Господней, приказания изменились. Салмон с трудом дышал. Ему приходилось собирать всю свою силу воли, чтобы оставаться спокойным, молчать и не вскинуть вверх кулаки с торжеством победителя. Его сердце стучало в ритме сражения, в то время как он и великое множество его собратьев соблюдали дисциплину.

Сегодня начнется битва. Сегодня он пробьет себе дорогу в город, найдет Раав и выведет ее и ее семью в безопасное место, прежде чем на них обрушится гибель.

Ибо сегодня Иерихон падет!

— Они не уходят сегодня, — сказал Мицраим, стоявший у окна. — Они снова пошли вокруг города!

Иовав подошел к нему и заглянул через плечо, чтобы увидеть самому.

— Правда!

Раав проверила запасы воды. Удовлетворившись тем, что воды было еще довольно много, она наполнила миску и подозвала Авива.