Раав. Непостыженная - Риверс Франсин - Страница 19

Утром Раав, как всегда, встала раньше всех, ей не терпелось посмотреть, не началось ли движение в стане израильтян. Переступила через Мицраима и Бейсмат, обошла Вахеба и Агри. Звезды все еще светили на небе, и лишь тонкая полоска света на горизонте указывала на начало нового дня.

Испуганно она смотрела на величественного старца, стоявшего на расстоянии полета стрелы от городской стены. Он рассматривал стену. Кто был этот человек, одетый для битвы, стоявший в одиночестве и совсем не боявшийся опасности, которой себя подвергал? Может быть, он изучал стены, чтобы найти в них изъяны? У него был вид вождя, человека усердного и ответственного. Может быть, он изучал оборону врага? Конечно, если бы это был вождь израильского воинства, с ним должны были быть воины, исполнявшие роль телохранителей. Вытянув шею, Раав старалась рассмотреть кого-нибудь еще, кто охранял бы этого человека, но никого не было.

Когда она снова посмотрела на этого человека, с ним рядом уже стоял еще один, воин с обнаженным мечом. Откуда он появился? Она должна была бы заметить его приближение. Старец быстро подошел к воину, в его движениях были вызов и нетерпение. Он был настолько близок к стенам Иерихона, что она могла разглядеть, как шевелятся его губы.

Сердце Раав дрогнуло, когда она увидела, как старец упал перед воином на колени, а потом простерся ниц. После этого он встал только для того, чтобы снять обувь! По спине пробежали мурашки. Кто был этот человек, стоявший перед старейшиной? Почему старший поклонился младшему?

Мицраим пробормотал что-то во сне и перевернулся на другой бок, напугав ее. Раав оглянулась.

— Мицраим, — тихо позвала она. — Вставай! Быстрее! Иди, посмотри, что происходит за стенами!

Когда она повернулась к окну, воина уже не было, а старец быстро шагал назад, к стану, высоко подняв голову и расправив плечи. Раав почувствовала дрожь во всем теле.

— Что там? — сонно спросил Мицраим, став рядом с ней и выглядывая в окно. Восходящее солнце заливало светом иерихонскую равнину.

Раав высунулась из окна так далеко, как только могла. Воина нигде не было видно. Ее охватил внезапный восторг.

— Настал день, Мицраим. Бог ведет Свой народ — израильтян — в их страну!

— Вождь воинства Господня передал мне Его повеления, — Иисус обратился к множеству воинов израильских. Он уже собрал священников и простер к ним руки, говоря. — Возьмите ковчег завета и назначьте семь священников, которые будут идти впереди него, и у каждого пусть будет труба из рога барана, — он снова обратился к воинам. — Идите строем вокруг города, и вооруженные пусть прокладывают дорогу перед ковчегом Господним.

Салмон был встревожен, как и остальные вокруг него. Они все начали вполголоса переговариваться. Разве не надо рыть окопы? Разве не должны они возводить земляные укрепления? Как они смогут ворваться в Иерихон без стенобитных орудий?

Иисус поднял руки, и все снова притихли.

— Отныне молчите. Ни слова, пока я не прикажу вам воскликнуть!

И все дали обет молчания.

Колена построились шеренгами, и сотники повторили приказы. Затем наступило молчание, и многочисленная армия двинулась вперед, повинуясь повелениям Господним. Единственное, что нарушало тишину, — это ритмичный звук шагов воинства израильского, сопровождаемый трубным звуком.

Раав слышала крики царских воинов с дозорной башни: «Они идут! Израильтяне приближаются!» На крыше раздались шаги — солдаты занимали свои места вдоль стены.

Мицраим подбежал к окну.

— Что нам делать? У нас есть эта красная веревка? Что мы будем…?

— Мы будем ждать, — спокойно сказала Раав, наблюдая многочисленное воинство Израиля, идущее по иерихонской равнине. Они шли прямо к городу. Глубокий, резонирующий звук труб долетал издалека, но именно звук тысяч шагающих ног заставил ее сердце биться чаще. Они приближались шеренга за шеренгой. Ближе и ближе. Она чувствовала, как дрожала земля. Или это она сама дрожала оттого, что наступил великий и страшный день пришествия Господня? Она видела священников с трубами, ковчег Господень и шагающих воинов, приближавшихся к ней.

— Это их Бог? — спросил Мицраим, стоявший рядом с ней. — Это Он?

Она никогда не видела ничего более прекрасного, чем этот предмет с фигурами странных крылатых существ, обращенными друг к другу.

— Бог, сотворивший небеса и землю, не может быть помещен ни в какой ящик.

— Тогда что это они несут?

— Я слышала, что это называется ковчегом Господа. Их вождь, Моисей, взошел на гору Синай, и там Бог Своей рукой начертал законы на каменных скрижалях. Наверняка они несут именно это.

— А если захватить ковчег, перейдет ли его сила к другим?

Она достаточно хорошо знала своего брата, чтобы угадать, куда могут завести его мысли.

— Бог избрал израильтян Своим народом, и Он дал им законы. Я не знаю почему. Но Его силу невозможно передать. Разве люди навели на Египет десять казней или разделили Чермное море? Разве люди свернули Иордан, словно ковер? Сила принадлежит Господу. А Господь — это… — Раав развела руками, ей не хватало слов. — Господь — это Господь.

— У них совсем нет стенобитных орудий, — сказал Иовав, выглядывая из-за ее плеча.

— И осадных сооружений, — добавил отец, подходя к окну.

Мужчины обступили ее, оттеснив в сторону, сгорая от нетерпения увидеть приближавшуюся армию. Но они увидели ее глазами людей неверующих.

— Как они собираются сломать ворота и войти в город? — спросил Мицраим.

— Они скоро будут атаковать стены, — мрачно сказал отец. — Они уже близко.

— Так близко, что воины, стоящие на стенах, могут убить их из луков, — заметил Иовав.

Передние шеренги израильтян развернулись, и они продолжили шагать уже вдоль стен.

— Что они делают? — спросил Мицраим.

— Возможно, они решили напасть с другой стороны, — хмуро сказал отец.

Все утро они наблюдали, как воины проходили под окном. Когда ковчег снова появился, Раав закрыла глаза и склонила голову в почтении. В это же время последняя фаланга обошла Иерихон.

«Они уходят! Израильтяне уходят!» — по стенам Иерихона пронесся крик, в то время как израильское воинство направилось назад к иерихонской равнине. Иерихонские воины кричали, смеялись и глумились.

Раав поморщилась, когда услышала оскорбления, которыми осыпали отступающую армию. Знают ли люди на стенах, что унижают тех, кто скоро победит их? Ей хотелось заткнуть уши, когда они начали осыпать язвительными насмешками Бога Израиля. Ей было стыдно за свой народ, за их самоуверенность, за их презрение к всемогущему Богу. Если бы у ее народа была хоть капля мудрости, они бы уже отправили посланников с дарами! Царь бы уже вышел и присягнул в верности Богу Израиля! Но эти ожесточенные бесчувственные люди закрыли город, превратив его в могилу.

— Они оставили нас! — воскликнул Мицраим. — Израильтяне уходят! — он повернулся к Раав, и лицо его покраснело от гнева. — Как ты думаешь, что теперь с нами будет?

— Ты ошиблась, Раав! — кричал Иовав, вымещая на ней свой гнев и разочарование. — Стены действительно достаточно высокие и крепкие, чтобы защитить нас!

— Если царь узнает, что ты спрятала соглядатаев и солгала его страже, мы все погибнем из-за твоего предательства! — добавил Мицраим.

— Он узнает, если только один из нас расскажет ему, — сказал отец. Теперь он боялся царя. — Послушайте меня, все вы. Вы все будете молчать ради вашей сестры! Она думала, что спасает ваши жизни!

Гера взяла на руки одного из своих детей.

— Мы сидели взаперти целыми днями, для чего?!

Раав не хотела, чтобы они заметили ее разочарование. Она надеялась, что этот день станет днем их избавления, но, похоже, это не входило в Божьи намерения. Она была уверена только в одном.

— Эти стены не устоят против них.

— Ты говорила, они придут сегодня!

— Они приходили сегодня, Бейсмат, — тихо ответила Раав. — И я не сомневаюсь, что завтра они вернутся, — она развела руками. — Не спрашивайте меня, почему они так поступают. Я не знаю. Разве я — Бог? Я могу только догадываться.