Новоселье (СИ) - Лобанова Елена Константиновна - Страница 54

— Давай!

— Экспериментаторша, — одобрительно фыркнула у меня в голове Короедовна.

А потом… Оооо! Что-то я перестала понимать «кто где». Вроде и я, и не я. И «мы-я» за Короеда всё-таки волнуемся. Потому что он ещё, фактически — птенец, чтобы он там себе не думал.

Зрение на нервной почве у меня-нас обострилось, а белая глыба мрамора через три могилки направо, стала неимоверно раздражать. Кладбища — вообще не место для успокоения нервов. Особенно ночью. Кто это придумал закапывать тело в землю и городить сверху вычурные монументы? Торчит вот такой белый прямоугольник высотой в два моих-наших роста, а из него что-то вроде головы растёт… Может днём и спереди он и выглядит симпатично, а ночью — просто безобразно.

М-да… И как собираются эти двое птенцов заводить потомство, если они какого-то мелкого мага пасут как прекрасную корову? Да, коровы определённо прекрасны! А чёрное пятно на белой глыбе — не пятно. Потому что раньше его тут не было. Силуэт. Кто-то прижался к памятнику…

Испугаться мне удалось, несмотря на то, что Короедовна со мной рассоединилась. Но её-наш азарт меня аж до пяток прошил и сразу не испарился.

— Мита, ложись, а то упадёшь, и тихо и плавно передавай доминанту. Это маг. И сильный.

А то ж я не понимаю! Силуэт-то прям чуть ли не в воздухе растворился. Я даже не заметила, как он шаг в сторону сделал. Раз — и нету!

Ложиться не пришлось. Бабуля приняла управление, как только я опустилась на четвереньки.

Нет, это было совсем не похоже на то, как Короед в моём теле перед Ясей с мечом выпендривался. А может Короед просто не сильно выпендривался? Так, самую малость? Потому что мне показалось, что моему телу настал полный ырбуц с добавлением драмзерха в область головы. По-моему, вместо мышц у меня появились канаты, а ещё — полная уверенность в том, что местные монументы я могу рушить кулаком. Вместо тяжести в самой умной части тела образовалась запредельная ясность и отличная магическая ярость. Короеда нашего решили на приманку поймать?! Щаззз, вот только Лидорчика усыпим. Потому что маленькие дети, даже если держат слово и не дёргаются, могут нечаянно чихнуть, цветов нанюхавшись. А это совсем ни к чему.

Я, как личность, взирала на творящееся безобразие отстранённо. Вот, Синяя Бабушка моей рукой тронула Лидорчика за плечо. Он повернул голову, посмотрел вроде как в мои глаза… и Карнэль Короедовна моментально его «отключила», проникнув в сознание как шило — строго к нужной точке. Тонна Эля даже моргнуть не успел, а уже спал. И будет спать, пока бабуля не разбудит. Сильна!

А потом Синяя Бабушка понеслась. Или поскакала — разница зависела от них, монументов этих разнокалиберных. Что-то моим телом оббегали на повороте, что-то перепрыгивали, но ни шороха, ни шелеста усовершенствованная-Я не создавала. Даже лишний ветер не производила. А должна была, по идее.

Карнэль особо не скрытничала с поиском. Наводка на дорого внука была отменной, а предупреждением о грозящей опасности Бабушка отвесила Короеду ментальный подзатыльник. Короед воспринял затрещину как должное и… ух ты… объединил зрение по мысленному контакту, да ещё и до Яси «умом дотянулся».

А я-то думала, что удивительное, это — бегающие табуретки и волосатые половники. Не-а. Удивительно бежать с бешеной скоростью, видеть внешним зрением смазанные силуэты кустов, оград, склепов, скорбящих каменных дев, но при этом внутренне созерцать картинку с двух ракурсов — от Короеда и от Яси. Короед сидит за гранитным валуном, Яся прячется за вычурной тумбой с вазоном. А между ними, на пока ещё неоформленной могилке, сидит, не иначе как на табуретке… или на раскладном стульчике… но вполне удобно сидит какой-то тип неопределённого возраста. Физиономия бледная, нос заострённый — на крысёныша похож. Сидит, руки на колени ладонями вверх положил, лицо вверх задрал и губами шевелит. Шепчет что-то. Но беззвучно, а то Короед услышал бы.

А Бабуля ещё и комментировать происходящее успевала и сообщать, что мы будем делать. Я не совсем поняла, это был план такой или просто желание? Порвать, растерзать, мозг выжечь, «потому что приличные маги по ночам по кладбищам не шастают».

Шесть глаз, которыми я обзавелась (считая и свои) мне очень понравились. Шесть глаз — гораздо лучше, чем акульи зубы и лисий хвост. Полезнее, ырбуц меня побери! А когда Бабуля добавила магическое зрение, меня посетило ненормальное желание выползти наружу через ухо (бред, конечно) и посмотреть на самом ли деле кладбище ночью такое разноцветное? Где-то зелень светится-мерцает, туман фиолетовый низом стелется, оранжевые светлячки разных размеров на земле так и кишат. Короед и Яся, как два алых фонаря полыхают. Между ними какое-то бледное невзрачное пятно трепыхается. Приманка сидячая. А прямо курсу маячит ярко-голубой кокон. Но не движется, а топчется на одном месте.

— Правильно делает, — пояснила Бабуля, — он меня прекрасно видит-чувствует, и теперь растерялся, кого атаковать — меня или наших птенчиков. — Голубой кокон стал быстро уходить влево. — Не уйдёт, — радостно сообщила кровожадная Карнэль, — Таль, детка, забирай приманку.

Короед оказался не менее прыгучим, чем я с помощью Бабушки. Щупленького крысёныша он снёс с насеста в полёте и усыпил так же быстро, как его старшая родственница Лидорчика.

А голубенький решил от нас побегать. Понёсся к краю кладбища. Ничего, мы его и за оградой догоним.

До ограды бежать не пришлось. Коварный маг затормозил и стал раскручивать кокон в спираль. Решил принять бой. Идиот. Куда ему против моей Бабушки? Но смотрелось красиво.

— Этой красотой убивают, детка, — спокойно пояснила бабуля, — воздушная плеть. Ею бы его и придушить, но я мёррртвых допрашивать не умею, — с сожалением закончила пояснения Карнэль Короедовна и тоже остановилась. То есть, мои ноги вспахали дорожку и застопорились.

До мотающего свои плети мага было могил двадцать, если не тридцать. Не знаю, смог бы он до нас дотянуться, а вот бабуля до него дотянулась. Из меня (или у меня) что-то натурально вытянулось. Руки такими длинными не бывают. Точно. Так что это были не руки. Но это нечто дёрнуло синюю спираль в сторону, а потом мотануло так, что маг должен был взлететь в воздух. И взлетел. А сверху его пришлепнуло…

— Да простят меня здешние покойники, — спокойно подытожила Карнэль, подтверждая мою мысль о том, что падающий негодяй снёс-таки пару памятников.

— Бабуль, а после этого в живых остаются?

— В данном случае — да. Щит поставил, мерзавец.

Если честно, я мерзавца очень даже понимала. Жить-то хочется. А потом под нами потекла земля. Но Бабушка сказала: «Ха! Насмешил!» и мне совсем-совсем не показалось, что я приподнялась в воздух. Крылья! (Я их увидела глазами Короеда, который спешил поучаствовать в разделке местных магов). Не совсем, конечно, крылья. Но такие кляксы я в Синем мире уже видела. У Короедовны крылья вот из этих сгустков и отрастали. Значит, у нас тоже можно летать?

— Мне… почти, — процедила бабуля, — не отвлекай. Я его щит ломаю.

Если Бабушка говорит, что голубоватый туманчик — щит, и его надо ломать, значит — надо. А полуприбитый мерзавец закрылся наглухо. Бабуля удивилась и к ярости добавился азарт. Ей стало интересно, как выстаивается столь оригинальная защита. Комментарии были отрывочные, но очень напоминали дядино бормотание во время очередного сомнительного эксперимента. «А если в обход…», «Хм, и на два деления под землёй закрыл, умник…», «А по воздушному слою…», «И сколько ты ещё выдержишь?», «Странно… стихийник, стоять будет насмерть…», «Таль не мешай!», «А тонкий прокол?…»

— Есть! — радостно возвестила Синяя Бабушка.

Ага, видно, что есть. Кокон как будто опал, потом согнулся и рухнул.

— Бабуль, ты его совсем… того?

Что-то мне как-то не по себе стало. Кладбище подразумевало покойников, но я на таких свежих не рассчитывала. Я только к нашествию старых умертвий готовилась — на всякий случай и не всерьёз. А убивать я никого не собиралась. Даже чужими руками. Даже магическими.