Изумруд твоих глаз (СИ) - "Росса" - Страница 64

• Предыдущая
• 64/73
• Следующая

- Как скажешь, гражданин начальник, - засмеялся я.

Приняв душ и уступив его Женьке, натянул любимые джинсы и рубашку. В это время в дверь позвонили. Я, даже не спросив, кто это, распахнул её и уставился в дуло пистолета направленного на меня. Непроизвольно сделал шаг назад, а потом ещё один.

- Машка, ты что, сдурела? – я, наконец, разглядел того, кто держал пистолет. – Ты что творишь?

- Тебя не должны были отпустить, - проговорила она абсолютно безжизненным голосом. – Не должны.

- Да что я тебе такого сделал?

- Ты должен быть в тюрьме, - она как будто меня не слышала.

- Лёньк, - дверь ванной открылась, и оттуда показался Женька. Он потрясённо застыл на месте. Маша от звука его голоса дёрнулась, и я, как в замедленной съёмке, увидел палец, надавливающий на курок.

Женькин крик и выстрел слились для меня в один звук. Я ждал боли, но её не последовало, Женька успел рвануть вперёд и прикрыть меня от пули. Прикрыл, подставившись сам. Время, как будто взорвалось и вдруг убыстрилось. Я успел подхватил Женьку, опускаясь вместе с ним на пол. На его рубашке в области сердца разливалось красное пятно. Я прижал к нему руку, пытаясь остановить кровотечение, чувствуя, как медленно бьётся его сердце под моими руками.

В это время в квартиру влетели отец с Тимуром и Йоун.

- Скорую, - прошептал я им.

Женькин дед схватился за телефон. А я смотрел на расползающуюся по Женькиному лицу бледность, даже веснушки, и те побледнели. Я прижал его к себе, страшась отпустить, всё так же прижимая руку к ране и слыша стук его сердца. Мне почему-то казалось, пока я держу руку, его сердце не остановится. Я был неправ. "Тук-тук", - стукнуло оно последний раз и встало...

Глава 47

Леон.

Как долго длится одно мгновение? Странный вопрос, скажите вы. Один миг и длится. А я вдруг понял, что одно мгновение может растянуться до бесконечности, повергая человека в глубокий ужас от осознания собственной беспомощности. Я пережил его в тот момент, когда, как мне показалось, прекратило биться Женькино сердце. Тишина оглушила. Нарастающая паника схватила за горло. Хотелось заорать. Я сильнее прижал руку к его груди.

Тук-тук, тук-тук. Почти неслышно, слабо, но оно всё же бьётся. Бьётся, чёрт возьми! От облегчения из глаз покатились слёзы, а ещё через секунду я испытывал жгучий стыд. Вспомнились слова моего учителя:

- Врач не имеет права поддаваться панике. Кто угодно, но только не врач. От того, насколько быстро он действует, зависят жизни, а паника сковывает, заставляя терять драгоценные секунды.

Профессор был прав, и я только что ощутил это на собственной шкуре. Тряхнул головой, отгоняя противное оцепенение.

- Йоун, быстро сюда. Надо перевести Женьку в полусидячее положение. Папа, тащи из спальни мой чемоданчик. Там аптечка. И быстрее!

Я продолжал зажимать рану рукой. Отец притащил аптечку и раскрыл.

- Теперь на кухню и неси полиэтиленовый пакет. Чёрт, быстрее! – отец как-то странно посмотрел на меня, видимо прикидывая, не сошёл ли я с ума, но пакет всё же принёс.

- Вынимай ватно-марлевые салфетки, - скомандовал я. – Теперь бери жидкий вазелин, он в тюбике, и наноси на салфетку. Обильно.

Папа покорно выполнял всё, что я говорил.

- Замечательно, давай сюда, - я наложил на рану салфетку, потом приложил пакет и туго забинтовал получившуюся конструкцию. – Теперь молимся и ждём скорую.

- Пакет зачем? – тихо спросил Йоун, прижимая Женьку к своей груди.

- Нужно было предотвратить пневмоторакс. Женьке на данный момент и гемоторакса хватает.

- Ты это с кем сейчас говоришь? – хмыкнул отец. – Мы в твоих тораксах ни хрена не понимаем. По-русски объясни.

- Нужно было предотвратить доступ воздуха в плевральную полость. Он бы затруднил дыхание, занимая место. Тем более, там уже скапливается кровь из-за внутреннего кровотечения, а если добавится ещё и воздух, Женька просто не сможет дышать. К сожалению, в полевых условиях я больше ничего не могу сделать. Чёрт! Да где же эта грёбанная скорая! – взорвался я. Паника и сковывающий меня ужас отступили окончательно, и я стал способен воспринимать окружающее. В углу, тихо всхлипывая, плакала Машка, около неё на корточках сидел Тимур.

- Ты зачем это сделала? Дура! – он схватил её за плечи и тряхнул с такой силой, что у неё клацнули зубы. – Отвечай!

Машка молчала, только продолжала лить слёзы.

- Надо полицию вызывать, - тяжело вздохнул отец. – Хоть бы о детях подумала...

Наконец, прибыла скорая, и мы с Йоуном отправились в больницу, оставив Тимура и отца разбираться с полицией.

*****

Самая изощрённая пытка, какую только можно себе вообразить - ожидание. Время как будто смеётся над тобой, почти не двигаясь с места. Ты терпеливо ждёшь. Тебе кажется, что ты провёл в ожидании часы, но на самом деле, это всего лишь жалкие минуты.

Мы с Женькиным дедом сидели перед дверьми операционной и ждали. Я знал, что операция будет долгой и не гарантирует сто процентного успеха, но так хотелось верить в лучшее.

«Всё будет хорошо!» - повторял я, как заклятие, - «Всё будет хорошо!»

Не замечая, что произношу это вслух.

Дверь операционного блока открылась, и оттуда вышел усталый Антон, один из лучших хирургов нашей больницы.

- Ну? – бросился я к нему.

- Операция прошла успешно, состояние стабильное. Теперь остаётся только ждать.

После этих слов мне захотелось завыть. Чёрт побери, опять ждать!

- Спасибо, Антон! – я сжал руку хирурга. – Спасибо.

• Предыдущая
• 64/73
• Следующая