Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией] - Нагорный Алексей Петрович - Страница 87

• Предыдущая
• 87/182
• Следующая

— Место происшествия осмотрено, составлен протокол, — сказал Витька. — Все сфотографировано, трупы отправлены в морг, результаты вскрытия будут известны вечером. Спецаппарат и доверенных лиц мы проинструктировали.

— Свидетели? — Коля наклонился к водителю. — Поторопись.

Взвыла сирена, автомобиль резко прибавил ход.

— Начали допрашивать, — ответил Витька. — Вы подключитесь?

Кондратьев молча кивнул.

Въехали на территорию завода. Это было старинное петербургское предприятие, в свое время принадлежавшее знаменитому Ивану Пермитину, тому самому, который, получив заказ на поставку котлов для строящихся военных кораблей, проворовался и очень подвел не только себя, но и своего благодетеля — графа Витте. Говорили, что «дело Пермитина» в немалой степени способствовало преждевременной отставке некогда всесильного министра.

Подъехали к дому, в котором помещалась касса. Его специально для этой цели выстроил еще дед Пермитина — дом стоял особняком. На первом этаже — вход с торца — помещалась бухгалтерия и расчетная часть. На втором — отдельный вход сбоку — находилась касса: небольшая с зарешеченным окном комната, к которой вели коридор и двухметровая лестница.

Приехал Сергеев, с ним Бушмакин и Маруська. Сергеев молча все осмотрел, спросил угрюмо:

— Что, Бушмакин? Есть надежда?

— Есть уверенность, — спокойно сказал Бушмакин. — Весь вопрос в сроках.

— Поговорим, — бросил Сергеев и направился к заводоуправлению. Там уже собрались рабочие и служащие, — две с лишним тысячи человек пришли из утренней и из вечерней смены. Все стояли молча, плотной стеной.

— Случилась беда, — начал Сергеев. — Враги народа убили ни в чем не повинных людей, украли деньги. Ваши кровью и потом заработанные деньги, товарищи. Обком партии и руководство завода прекрасно понимают — без денег не купишь продуктов и, значит, ваши семьи, ваши дети останутся голодными. Нет, товарищи, не останутся! Не старое время! Но ситуация тем не менее грозная: с деньгами в стране сейчас трудно. Мы не можем их взять на другом предприятии и отдать вам, а финансовых резервов в Ленинграде в данный момент нет.

— Что же нам, помирать? — раздался голос из толпы.

Рабочие зашумели. Сергеев поднял руку:

— Те, кто совершил это черное дело, рассчитывали, что вызовут ваше недовольство и сорвут выполнение срочного заказа для кораблей красного флота!

— Не сорвут! Не будет этого! — закричали в толпе.

— За бесплатно пусть партенные работают, — заорал кто-то. — Они идейные! А я, к примеру, жрать хочу!

— Мы рассчитываем на вашу революционную сознательность, товарищи, — не обращая внимания на выкрик, сказал Сергеев. — Мы уверены: рабочие-ленинградцы выполнят свой долг!

Рядом с Сергеевым встал чубатый парень в кожаной шоферской кепке.

— Агитировать нас не надо! — крикнул он. — Все мы будем работать, как положено! Кому совсем туго — найдете денег? Ну хоть на два дня?

— Всем выдадут на шесть дней! — крикнул Сергеев. — В течение шести дней уголовный розыск отыщет и деньги и виновных!

— Все! — парень широко улыбнулся, взмахнул кепкой. — Давай по цехам, братва! Слово товарища Сергеева — закон!

— Твоя-то как фамилия? — улыбнулся Сергеев.

— Анохины мы… — смутился парень. — Вовкой зовут.

— Спасибо за доверие, Вовка. — Сергеев пожал ему руку. — Иди работай, ты правильно сказал: слово большевика — закон! — Сергеев подошел к Бушмакину и Коле:

— Вот и решен вопрос о сроках. Шесть дней, только шесть дней.

— Как было? — повторил Анохин вопрос Коли. — Ну, шел политчас. Бригадир говорит: иди, Анохин, узнай в кассе, не будет ли после обеда получки? Я говорю: а как уйти? Неудобно! Да и интересно — про Гитлера разговор шел, про национал-социализм. Ну, все же пошел. Тихоныч в кассе сидел, чего-то ждал. Спрашиваю: деньги будут? «Вали, говорит, отсюда, когда объявят, тогда придешь».

Анохин перевел дух и продолжал:

— Он старик вообще-то добрый… был, — Анохин вздохнул, — я к нему и пристал. Нагрузки, говорю, у меня общественные, мне надо все успеть и потому — очередь вовремя занять. А вот стоит ли занимать? Подскажи. Он мне подмигнул, ну я понял, что стоит, и ушел. А назад иду — навстречу поднимается по лестнице Евстигнеев с мешком и два наших охранника. Само собой — я пулей в бригаду, ору: «Давай, очередь занимай! Есть деньги!» Ну, бригадир меня и отправил назад — на всех, говорит, займи… Всё, товарищ начальник. Остальное вы знаете. — Анохин опустил голову, сказал с болью: — Жалко их всех… Все, кроме Тихоныча, еще нестарые, жить да жить.

Коля внимательно посмотрел на парня:

— Слушай. Ты не думай, что мы долдоны или с головой у нас плохо. Просто в нашем деле подчас самая мелкая подробность — ключ к решению всего дела. Я к чему? Ты вспомни и подробно расскажи, что и как было после того, как ты снова пришел в кассу.

Анохин почесал в затылке:

— Пожалуйста. Ну, первое, очередь собралась — хвост на улицу. Я вижу такое дело, — нырь вперед! Все орут, отвечаю: у меня занято! Так на самом же деле! Я же был первый! Подгребаю к окошечку, а там, как всегда, первым стоит Ровский — пожилой такой, из бухгалтерии. Ну, ему и книги в руки, я не обиделся. Встал рядом, жду. Десять минут ждем, двадцать. Ровский стучать начал в окошечко, возмущаться.

— А ты?

— Я молчу, внимания не привлекаю, а то ведь, знаете, враз выпрут. — Вовка улыбнулся. — Тут Ровский сует мне свой чемоданчик и лупит в окошечко обоими кулаками!

— Что за чемоданчик? — уточнил Коля.

— А над ним весь завод смеется. Он с этим чемоданчиком даже в сортир ходит. А внутри — бутерброды с котлетами, ей-богу! Сам видел! В общем, лупит он, а Тихоныч ни гугу! Молчит. Все закричали, такой гам пошел. Тогда Куделин из ЧЛЦ говорит: давай дверь выбьем! Ничего, общественность в случае чего за нас заступится. Ну, вышибли дверь.

— Остальное я знаю, — прервал Коля. — Ты, Анохин, глаз имеешь острый. Это хорошо. Держи ушки на макушке. Если что — вот телефон, звони. — Коля записал номер на листке календаря и отдал Анохину.

— Найдете? — Анохин с недоверием посмотрел на Колю.

• Предыдущая
• 87/182
• Следующая