История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1 - Святополк-Мирский (Мирский) Дмитрий Петрович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/110
• Следующая

представляет не череду записей под каждым следующим годом, а связный

рассказ о причинах и следствиях. Для чтения она довольно трудна и нередко

непонятна. Персонажи выражаются почти исключительно пословицами и

афоризмами; ясно чувствуется влияние Ветхого Завета (книги Царей и

Исайи); описания полны живых и гиперболических образов. Дух ее, хотя и не

лишенный большой церковной культуры, чисто светский, военный. Рассказ

доводится до 1290 г. После этого юго-запад России замолкает на несколько

столетий.

6. ПОХОД ИГОРЯ И ЕГО БРАТЬЕВ

Слово о полку Игореве было обнаружено в 1795 году просвещенным

дворянином графом А. И. Мусиным-Пушкиным в рукописном сборнике, судя

по почерку записей – XVI века, содержавшем только светские материалы, в

том числе вариант Digenis Akritas ( Девгениево деяние). Была сделана копия

для Екатерины II, и в 1800 г. было напечатано первое издание. Оригинал

рукописи погиб во время пожара Москвы 1812 г. и, таким образом,

единственными авторитетами для текста Слова являются editio princeps

(первопечатное издание) и снятая для Екатерины копия. Издание и копия

делались тогда, когда русская палеография была очень молода, и потому там

много испорченных мест, о которых мы не знаем, имелись они в исчезнувшей

рукописи или их допустил дешифровщик.

Слово было обнаружено тогда, когда у всех на уме был оссиановский

вопрос. Поклонники и защитники Слова немедленно стали сравнивать его с

Оссианом, тогда как противники утверждали, что это такая же подделка, как

и сам «Оссиан». Однако скептики вскоре умолкли, особенно когда в

рукописи, датированной 1307 годом, была открыта буквальная цитата из

Слова и когда была обнаружена поэма в прозе начала XV века о Куликовской

битве, которая есть не что иное, как не очень вразумительный парафраз

Слова о полку.

Поначалу это произведение казалось совершенно изолированным

феноменом, стоящим особо и никак не связанным с чем бы то ни было, ему

современным. Очевидно только то, что оно было сочинено очень скоро после

описанных в нем событий, возможно, даже в том же году, и что рассказ о

походе был в основном историческим, поскольку он очень точно совпадал с

рассказом об этом в Киевской летописи, хотя буквальных совпадений между

этими двумя документами не было и следа. Нельзя сказать, что теперь

проблема Слова окончательно разрешена, по этому поводу существует

множество различных мнений. Но, пожалуй, внешние и внутренние факты

всего лучше интерпретируются следующим образом.

Во времена Киевской Руси существовала светская устная поэзия,

хранителями которой были певцы, принадлежавшие к высшему

военному классу княжеских дружинников, похожие на северных

скальдов, но менее профессиональные. Эта поэзия процветала в

одиннадцатом веке; некоторые поэмы помнили еще и в двенадцатом.

Они как-то были связаны с именем великого певца Бояна, чьи песни

автор Слова цитирует. Но неясно, была ли еще жива устная поэзия во

времена, когда сочинялось Слово. Слово о полку Игореве – чисто

литературное произведение, написанное, а не распевавшееся. Само

название Слово (хотя оно, может быть, и было добавлено

позднейшим переписчиком) является переводом грече ского «логос»

и, как оное, означает еще и речь, проповедь, рассуждение; оно часто

означало самые разные виды литературных произведений, не

обязательно повествовательного характера. С другой стороны, Слово

говорит о себе как о песне. Автор, хоть и анонимный, отличается

могучей индивидуальностью. Он был светским человеком, вероятно,

дружинником какого-то князя. Он глубоко знал и книгу, и устную

традицию. Величайшая оригинальность его произведения в том, что

он применил к письменной литературе методы устной поэзии. Нет

оснований предполагать, что у него были в этой манере

предшественники. Но его корни уходят и в литературную традицию.

Сходство некоторых его оборотов речи и выражений с русским

Иосифом (см. выше) поистине поразительно, но есть и более далекие

связи со стилем духовных ораторов и стилем летописей. Ритмическая

структура поэмы не стихотворна, русские ученые немало

потрудились, стараясь придать ей метрическую форму, но прийти к

удовлетворительному результату им так и не удалось. Они всегда

руководствовались предвзятой идеей, что вещь такой поэтической

красоты непременно должна быть в стихах, и игнорировали

существование такой вещи, как ритмическая проза. Ритм прозы

отличается по существу от стихотворного ритма, потому что не

содержит главного стихового элемента – строки. Следует помнить,

что части славянской литургии, которые поются, тем не менее

уложены в прозу, и следовательно, даже если Слово о полку было

песней (что очень маловероятно), оно необязательно должно было

быть в стихах. Ритмический анализ Слова показывает (и таково самое

первое впечатление), что оно обладает реальным и очень

действенным ритмом, но этот ритм гораздо гибче, разнообразнее и

сложнее, чем любой метрический. Пожалуй, не будет

преувеличением сказать, что в этом отношении он sui generis

(своеобразен): ни одна ритмическая проза на известных мне языках

не может даже приблизиться к нему по бесконечно разнообразной

гибкости.

Но Слово о полку является единственным в своем роде не только по

качеству своей ритмической прозы. Его очень трудно отнести к

определенному жанру. Это не лирика, не эпос, не политическая речь, но некая

смесь всего этого. Каркас, костяк его – повествование. В нем рассказывается

история неудачного похода князя Игоря против половцев, первые его успехи,

последовавшее затем поражение и пленение князя. Это составляет то, что

можно назвать первой частью поэмы (слово поэма, хотя неточно, все-таки

дает самое близкое представление о том, что это такое). За этим идет длинное

лирическое – или ораторское – отступление. Сначала рассказывается о

великом князе киевском, которому снится плохой сон, символизирующий

несчастье Игоря. Далее поэт обращается по очереди ко всем великим князьям

России от Суздаля до Галиции, призывая каждого вмешаться и спасти Игоря.

Далее вводится жена Игоря, которая плачет на стене своего города, Путивля –

и это место принадлежит к самым прекрасным вершинам поэмы. После

быстрого и резкого перехода начинается третья часть – рассказ о бегстве

Игоря из плена. Как и рассказ о его первых успехах и последовавшем

поражении, он соответствует фактам, изложенным в летописи, но резко

отличается по стилю.

Текст поэмы поврежден, но непонятных мест (хотя они

безнадежно непонятны) немного, и они не мешают среднему

читателю наслаждаться чтением.

Дух Слова – это смесь аристократического воинского духа,

отраженного в летописях 1146–1154 гг., с более широким

патриотическим взглядом, который ближе к точке зрения Мономаха и

патриотически настроенного духовенства, согласно которой

пожертвовать жизнью ради России – благороднейшая из

добродетелей. Кроме того, это явно светская вещь. Христианство

проявляется только изредка и скорее как элемент современной жизни,

чем выражение внутреннего мира поэта. С другой стороны,

воспоминания о более древнем поклонении природе входят в саму

ткань поэмы.

Стиль поэмы прямо противоположен примитивному и

варварскому. Он удивительно, озадачивающе современен; он полон

намеков, аллюзий, блистательных образов, тонких символов.

Профессор Грушевский, один из новейших исследователей поэмы,

• Предыдущая
• 10/110
• Следующая