Колдун из клана Смерти - Турчанинова Наталья Владимировна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/106
• Следующая

— Я слишком много общался с кадаверциан. Я знаю все ваши слабости. Вы чрезмерно привязаны к своим воспитанникам.

— Я не должна была обращать его… — Дона вытерла о подушку мокрые от слез щеки. — У него не было ни таланта, ни способностей. Но я так устала быть одна. Наверное, я дала ему слишком мало сил…

Зазвонил телефон, и бетайлас снял трубку.

— Слушаю. Да, мэтр… нет, я не думаю, что она захочет… — Босхет покосился на Дону, но та резко поднялась и вырвала у него аппарат.

— Кристоф, не странно ли, что все, кто хоть сколько-нибудь дорог тебе, умирают? — произнесла она звенящим от ярости голосом. — Герберт. Бран. Вольфгер. Флора. Вивиан. Сэм. Скольких еще я не знаю?! Когда придет моя очередь?!

Она отшвырнула трубку и снова упала на постель. Бетайлас тихонько свистнул:

— Несправедливые обвинения, мистрис. Остыньте.

— Убирайся к черту!

— Рад бы, да не могу, — отозвался он с тихим смешком. — Там меня вряд ли примут. Хотите, пойдем поохотимся на асиман? Расчленим парочку, и вы почувствуете себя лучше.

Дона промолчала.

— Или заведите себе нового ученика. Клин клином, как говорится.

— Босхет, сделай одолжение, замолчи.

— А, может, все-таки сходим в тот бар? Общество фэри всегда действует очень освежающе.

Он продолжал бубнить что-то еще, явно пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей. Задавал вопросы и сам же отвечал на них, рассказывал байки столетней давности. Дона уже подумывала о том, не уничтожить ли тело, в котором прочно угнездился дух, но знала, что это бессмысленно. Кристоф пришлет нового охранника.

— Хорошо! Идем.

Вилисса поднялась и пошла одеваться.

Ей было все равно, где находиться. Метаться по ночным улицам, сидеть дома или в баре.

— Может так и лучше, — сказала она, глядя на свое отражение, заключенное в резную раму зеркала.

Здание клуба было расчерчено разноцветными стрелами неона. Крону тополя у входа опутывали мигающие огоньки, словно рой светлячков, запутавшихся в голых ветвях. Над подъездом распускался и гас золотой цветок подсолнуха — яркая приманка, на которую очень хорошо попадались люди. У дверей толпились стайки молодежи. Юноши, похоже, не мерзли, одетые в теплые мужские пальто по моде сезона. А вот девушки хоть и натянули на ноги меховые мокасины, зато все, как одна, были в коротеньких зимних куртках, едва прикрывающих поясницу, тонких джинсах, сползающих до середины бедер — и дрожали на ветру. Но внутрь пропускали не всех желающих. Фэри ценили в своих гостях привлекательность и экстравагантность.

У входа в клуб Босхет остановился.

— Один момент, вилисса, — он вытащил из кармана бандану и повязал на голову. — Не хочу смущать публику дыркой в затылке.

Дона невольно улыбнулась, наблюдая за ним.

Заведение находилось всего в паре шагов от дома мистрис, но она никогда не была здесь и теперь с интересом осматривалась. Длинный коридор, в котором они оказались, был освещен красноватым светом. В нем клубился дым или туман, придавая посетителям откровенно инфернальный вид. На потолке тускло светились абстрактные композиции, под ногами мягко пружинило ковровое покрытие. В воздухе чувствовался едва заметный сладковатый аромат. Босхет шумно принюхался и многозначительно ухмыльнулся.

В уютном полукруглом зале негромко звучала музыка. Расписанные с удивительным мастерством стены поражали современностью интерпретаций библейских сюжетов. Дона огляделась по сторонам и почувствовала легкий озноб, мгновенно пробежавший по коже открытых плеч. Как тогда на концерте Вэнса, когда ее коснулась малопонятная загадочная магия Искусства.

Вилисса почти с ужасом смотрела, как Бог с молодым, вдохновенно-жестоким лицом раздвигает облака, пронзенные кроваво-красным солнечным светом, и тот падает на уставших солдат, будто только что вернувшихся с Ближнего Востока, стоящих у стен неприступной крепости. Рядом склонялась над колыбелью египетская принцесса с нежным и чувственным лицом кинозвезды. Горящие города напоминали современные мегаполисы, а черное бесформенное пятно в небе прорезали два тонких белых луча, образуя крест.

Девушка выбрала самый дальний столик. Села спиной к стене и принялась рассматривать публику. Бетайлас расположился рядом. Откинулся на спинку стула, царственным взглядом обвел зал, небрежно махнул рукой, и к нему тут же подошел официант.

— «Dacicky» темное, кольца кальмаров в кляре, жареные сырные палочки… — бодро продиктовал дух, еще раз бегло просмотрел меню, задумался на мгновение, и решил. — Пока хватит.

— Ты собираешься все это есть? — с недоумением приподняла брови Дона, когда официант отошел.

— А в чем проблема?

— Босхет, ты мертв.

— Ну и что? Это тело в прекрасном состоянии. Я полностью контролирую его. Могу заставить работать желудок и… другие органы.

Дона не выдержала и насмешливо фыркнула. Он широко улыбнулся.

— Ну, вам явно становится лучше. А, вот, кстати… еще одно средство для поднятия настроения.

Вилисса посмотрела в сторону и увидела быстро приближающегося к столику Гемрана.

— Добрый вечер, — сказал фэриартос, улыбаясь. — Вы позволите?

— Конечно. — Девушка метнула убийственный взгляд на спутника, но тот, не обращая внимания на ее неудовольствие, протянул певцу руку:

— Босхет.

— Гемран. — Вэнс пожал ладонь бетайласа, и Дона заметила на широком кожаном браслете, охватывающем запястье фэриартоса, цветок подсолнуха.

— Нормальный клуб, — продолжил дух светскую беседу. — Твой? Жратва ничего себе, а пиво — помои. Пойду проверю, как здесь насчет сортиров.

— И сразу отправляйся к машине, — приказала ему Дона. — Я не буду задерживаться надолго.

Он кивнул, медленно выбрался из-за стола, как бы ненароком продемонстрировав пистолет за поясом, который непонятно как умудрился протащить в клуб, и удалился.

Фэриартос выразительно посмотрел на Дону. Та, на мгновение прикрыв глаза ладонью, обреченно вздохнула:

— Не обращайте внимания, Гемран. Это бетайлас.

Вэнс с интересом обернулся, глядя вслед слуге.

— Слышал. Но…

— Он слишком разговорчив для зомби?

Певец рассмеялся:

— Боюсь, мои знания о некромантах не распространяются дальше нескольких фильмов ужасов. Так что не могу судить.

Дона улыбнулась.

— Расскажите, как вы, Гемран?

— Неплохо. Немного досаждают тхорнисхи, у которых, похоже, в последнее время пошла мода на фэриартос. А так вполне успешно.

Вилисса представляла, как могут досаждать «ночные рыцари» клану Александра, и посмотрела на Вэнса с невольным интересом.

— Они почему-то считают, что люди искусства созданы исключительно для того, чтобы развлекать их, — продолжил Гемран с улыбкой, нарочито небрежным тоном, но девушка заметила легкую морщинку раздражения между его бровей.

— Но вы созданы не для этого. — Дона оперлась локтями о стол и опустила подбородок на переплетенные пальцы.

— Нет. — Вэнс не обратил внимания на ее иронию. — Маэстро часто говорит, что жизнь отражает, копирует искусство.

— По-моему, наоборот. — Вилисса снова поразилась тому, какое влияние оказывает на своих воспитанников Александр. Уже через несколько месяцев после обращения они начинают цитировать его высказывания.

— Нет, именно так, — возразил Гемран. — Например, туманы приобрели для людей ценность только после того, как те увидели их на картинах художников. Мужчины научились говорить женщинам комплименты, лишь прочитав в книгах, какими словами поэты описывают прекрасных возлюбленных. Так что искусство — это нечто большее, чем развлечение для толпы бездельников. Во всяком случае, мое, — добавил он, после секундного размышления.

— Значит, вы делите искусство на свое и чужое? Я думала, это нечто всеобъемлющее и не подлежащее разъятию на куски.

— Я говорю только о своем предназначении.

— Бэкон говорил, что искусство это всего лишь игра воображения, — Дона не сдержалась от искушения немного подразнить фэриартоса. — А целью воображения является развлечение или, иначе, игра ума, а не работа и не долг.

• Предыдущая
• 37/106
• Следующая