Семейное проклятие - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 43

• Предыдущая
• 43/51
• Следующая

Настя подсознательно надеялась, что тетя Вера бросится ее утешать. Однако та лишь расхохоталась:

– А ты что хотела? Побеждать на конкурсе федерального уровня – и чтоб еще все тебя любили? Не получится так. Злопыхателей у той же Пугачевой, знаешь, сколько? Я уже не говорю про сумасшедших и маньяков.

– Но про Зойку ведь ничего плохого не говорят, – продолжала упорствовать Настя.

– Потому что Зоя еще совсем малышка. И имидж соответствующий – ангелок, – мгновенно отозвалась тетя Вера. – Но, уверяю тебя: ваш дуэт держится на вас двоих. Причем именно ты расцвечиваешь Зою, эфемерное, я бы даже сказала, вялое создание – всеми красками.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Настя.

Вера наградила ее пронизывающим взором:

– Ты как? В силах еще поговорить серьезно?

– О чем?

– О жизни вашей дальнейшей. О раскрутке. Сейчас вы с сестричкой кто по статусу? Всего лишь победительницы конкурса. Практически любительского. А я хочу из вас звезд мегамасштаба сделать. Хочешь узнать как?

…Слышать сладкие речи, конечно, было чрезвычайно приятно.

Однако Настя сжала под столом пальцы – на удачу – и будто с вышки в ледяную воду ринулась:

– Тетя Вера! Я хочу прежде узнать другое: зачем вам все это? Зачем вы нам помогаете?

Ждала, признаться, что та растеряется. Однако тетя Вера лишь кивнула:

– Надеялась, что ты спросишь. Ответ на самом деле простой. Дело в том, что Зоя – моя дочь.

– Ч-ч-чего?

– Неужели ты не знала? – удивилась Бородулина.

– Но к-как это м-может быть?! Ее же моя мама носила в животе! И родила! – отчаянно сказала Настя. – Я прекрасно помню!

– А я была уверена, что ты в курсе, – пожала плечами тетя Вера. – Что ж. Все равно тебе давно пора знать правду. Начнем с ликбеза. Ты знаешь, что такое суррогатное материнство?

…Настя слушала поразительную историю – и все больше сникала, втягивала голову в плечи. Так вот, значит, в чем заключается мамина тайна! Она выносила и родила чужого ребенка! Да еще и – когда подошел срок – отказалась его отдавать!

– Такие случаи иногда бывают, – печально рассказывала тетя Вера. – Хотя ребенок для суррогатной матери генетически чужой, она настолько с ним сродняется во время беременности, что не может потом расстаться…

У Насти же в голове царил полный хаос. Она, конечно, читала в Интернете и в желтой газете «ХХХ-пресс» про то, как женщины вынашивают чужих детей. Про младенцев Киркорова и Пугачевой. И пару раз видела в ток-шоу дам, которые «работают» суррогатными матерями. Типичные, как сказала бы бабушка Вика, хабалки. Но ее утонченной мамуле-то – зачем это все?!

– Помочь она мне хотела, – со вздохом объяснила ей тетя Вера. – Мы ведь очень дружили, твоя мама прекрасно знала, что я давно лечусь от бесплодия и ужасно страдаю. Но… не рассчитала свои силы. И не смогла отдать мне мое дитя.

– А почему вы не потребовали? Ребенок-то ваш. По закону и по понятиям, – возмутилась Настя.

Вера взглянула удивленно. Но объяснила очень спокойно:

– А у нас в стране очень законы интересные. Полностью на стороне суррогатной матери. Пока она не подпишет, что согласна передать своего ребенка генетическим родителям, малыш принадлежит ей. И ничего тут не сделаешь.

Настя протерла влажные ладони о дорогущие джинсы, внимательно взглянула на тетю Веру.

– Ты хочешь еще о чем-то спросить? – подбодрила ее та.

– Да. Про моего папу. Почему они с мамой поссорились?

– Твоя мама считала, – поморщилась тетя Вера, – что мы с ним любовники. Хотя я тебе всеми святыми могу поклясться: ничего между нами не было. Беременные просто… странные немного. Чудится им что-то, видится. Что поделаешь: когда гормоны бушуют, голова не соображает. – Проницательно взглянула и добавила: – Тебе уже четырнадцать, сама, наверно, знаешь.

– Ага! – кивнула Настя. – Я в некоторые дни, ну, вы понимаете, о чем я… всех убить готова!

И все еще ошарашенная покачала головой:

– Получается… Зойка мне – чужой человек?

– Получается так.

– А все говорят – мы похожи ужасно.

– У вас обеих светлые волосы и голубые глаза. Как и у твоей мамы. И у меня, – усмехнулась тетя Вера. – Всего лишь одинаковый фенотип.

– Но я все равно не понимаю! – упорствовала девочка. – Почему вы не боролись? Почему позволили моей маме у вас ребенка отобрать?!

– Слушай, Настя, иногда мне кажется, что моя дочка – это ты. В тебе столько энергии! – восхищенно улыбнулась Вера. И добавила грустно: – Почему же. Я боролась. Ты, наверно, помнишь, – рот ее скривился в горестной складке, – свой плен в коттедже. Я похитила тебя и поставила твоей маме условие: что отпущу ее дочь, когда она передаст мне – мою. Но, к сожалению, возник пожар. – Тетя Вера перегнулась через стол, взяла Настю за руку. Произнесла виновато: – Я еще раз приношу тебе свои глубочайшие извинения. Прости. Сама не ведала, что творю. Но у меня другого выхода не было.

– Да уж, тетя Вера, – покачала головой девочка. – Умеете вы зажечь! – И понуро добавила: – Теперь я все понимаю. Вы, значит, просто о своей дочке заботитесь. О Зойке.

Ее плечи совсем поникли. А собеседница вдруг взорвалась:

– Ничего ты не понимаешь! Вообще ничего, ни капли! Да, я, конечно, чувствую свою вину перед Зоей. За то, что не смогла вырвать ее – из провинциального болота. За то, что она растет с чужими людьми и даже, я так понимаю, в чужом доме. Но я не меньше виновата – и перед тобой.

– Передо мной-то за что? – опешила Настя.

– Что ты – такая талантливая, энергичная, жадная до впечатлений – из-за меня! – растешь не в столице, а в убогом провинциальном городке. Что у тебя нет возможности учиться в лучшей музыкальной школе страны, изучать языки, путешествовать по миру!

– Но ведь все это моя мама должна мне обеспечивать? – произнесла Настя.

Впрочем, тон ее был не слишком уверенным. А Вера с еще большим напором продолжила:

– Но кто вынудил твою маму бросить столицу, уехать в глушь? Ведь я!

– Теть Вер! По-моему, тут уж вы совсем не виноваты! – возразила девочка.

– Нет, милая, – твердо отозвалась Вера. – Именно из-за меня тогда ваша мама потеряла все. И все эти годы я живу с чувством вины. Дай мне, пожалуйста, возможность восстановить справедливость.

Ее глаза блеснули:

– Я хочу снова изменить вашу жизнь. Только теперь в другую – лучшую! – сторону. Настя, да ты только представь! Во-первых, у меня свой Дом моды, огромное количество знакомых и, без ложной скромности, немалый опыт именно в сфере шоу-бизнеса. Во-вторых – внимание! – мой покойный муж Игорь, Зоин отец, был богатейшим человеком. И разве не справедливо, что его состояние пойдет на вашу раскрутку? А деньги там огромные, миллионы! И, в-третьих – самое главное. – Она внимательно взглянула на девочку, сделала паузу. И торжественным голосом продолжила: – Вы с Зоей – именно вы, обе! – сумасшедше талантливы! Я вижу это, чувствую. Верю в вас. И хочу использовать все свои знания и все имеющиеся деньги для того, чтобы сделать вас настоящими звездами.

Настя смотрела на тетю Веру, приоткрыв от удивления рот. Вот это да! Ничего себе им с Зойкой подфартило!

– Ты согласна? – продолжала давить Бородулина.

Настя не сомневалась ни секунды:

– Конечно.

– Тогда Зою в охапку – и вперед, в новую жизнь! – объявила мамина подруга.

Аля с Кириллом, когда тот приехал в Калядин, даже поболтать не успела – так она спешила к московскому поезду. А в столице прямо с вокзала решила отправиться в пресловутый дом отдыха.

– Мы тут еще минимум неделю будем жить, – заверяла вчера старшая дочка.

Хотя с чего бы держать артисток на полном пансионе, если конкурс уже завершился?

Повинуясь непонятному порыву, Аля не стала никому звонить. Ни подруге, ни девочкам. А просто села на Ярославском вокзале в электричку. Муха ведь когда-то объясняла: «Ехать всего час, и от станции совсем рядом».

Нашла дом отдыха, и правда, легко. Выглядел тот – чрезвычайно презентабельно. Огромная территория, красивый кованый забор, пост охраны на входе.

• Предыдущая
• 43/51
• Следующая